Главная / Материнство / Ковбой в пампасах. Назад - в пампасы. Ковбои южных широт

Ковбой в пампасах. Назад - в пампасы. Ковбои южных широт

Уникальная роль ковбойского мифа связана не с историей, а с психологией Америки, которую сумел изобразить Ремингтон. Его лучшая работа стала американской иконой и удостоилась места в Овальном кабинете

Та Америка, куда мечтал сбежать чеховский Чечевицын, была страной, где «пьют вместо чая джин», где «земля дрожит, когда стадо бизонов бежит через пампасы», где «мустанги брыкаются и ржут».

Русским детям все это открыл Майн Рид, американским взрослым — вестерны. Задолго до того, как они появились не только в кино, но даже в книгах, за образ Дикого Запада взялись художники, точнее — скульпторы. Бронзовый век вестерна, предшествовавший бумажному и целлулоидному, и стал объектом выставки в музее Метрополитен.

В отличие от монументальной скульптуры, украшающей (или устрашающей) площади и скверы, бронзовые статуэтки были камерного размера. Позволяя сравнительно недорого тиражировать оригинал, они оказались непременной частью приличной обстановки в американских квартирах ХIХ века. Как птицы в клетке, такие скульптуры жили не снаружи, а внутри, представляя одомашненную часть девственной природы. Каждая композиция служила настольным мемориалом Западу с его индейцами, бизонами, ковбоями и свободой до горизонта.

От Америки Чечевицына этот миф отличался тем, что более или менее соответствовал действительности. Именно поэтому его так трудно оказалось запечатлеть выходцам из Старого Света. Прошедшие европейскую (обычно — итальянскую) школу мастера не знали языка, годившегося для описания свежей, еще не истоптанной искусством реальности другого, будто свалившегося с неба континента. Столкнувшись с новым вызовом, художники вынуждены были отступить в далекое прошлое и переодеть Дикий Запад в античный наряд.

«Открыв Америку, — объявило искусство, — мы отправились вспять по собственной истории. Дальний Запад — это туннель в прошлое. Сквозь него мы можем припасть к истокам нашего мира. Индейцы — это ахейцы «Илиады». Могучие, бесстрашные и печальные, как все эпические герои, они вновь уходят с арены истории. Задача американского художника — та же, что у Гомера: запечатлеть облик исчезающего мира в назидание будущим поколениям. Надо признать, что с этой задачей скульптура не справилась. Ее индейцы чаще напоминают о музеях, чем о прериях. Совершенные, как античные боги, они причесаны по ренессансной моде, стреляют из лука, как Аполлон, охотятся, как Артемида, сражаются, как Ахилл, и умирают, как Гектор.

Лучше аборигенов европейским скульпторам удавались звери Нового Света, особенно — бизоны. И понятно — почему: они поражали фантазию. Однажды, когда я ехал по северным окраинам штата Нью-Йорк, мне довелось увидеть крутые заснеженные холмы, бредущие вдоль ограды фермы, пытавшейся разводить их на мясо. Вблизи и на пленэре бизоны казались доисторическими тварями. Как динозавры в коровнике, они не вписывались в сельское хозяйство. Именно такими их изображала скульптура. Отбросив гладкие античные модели, художник создавал экспрессионистский портрет индейского Запада, которому храмом и кумиром служили мохнатые горы бизонов.

Лишь истребив коренную Америку, страна открыла себе новых героев — ковбоев. Самым знаменитым из них был Теодор Рузвельт, хотя мало кто меньше него подходил на эту роль. Выходец из старинного голландского рода, будущий президент родился в Нью-Йорке, на 14-й стрит. В этом ставшем музеем доме все выдает устоявшийся, добропорядочный, вполне буржуазный обиход: хрусталь, рояль, бюст Платона. Рузвельт, однако, пестуя свои политические амбиции, отправился на Запад и завел ранчо. Чужой в этой среде, он страдал от насмешек: из-за очков его звали «четырехглазым ковбоем». Отстаивая достоинство, Рузвельт участвовал в ковбойских дуэлях. Но и добившись признания на Западе, он тщательно оберегал тайну 20-килограммового сундука, где держал любимые книги. Вряд ли настоящие ковбои одобрили бы привычку читать на ночь всё ту же «Илиаду».

Тщательно выбрав себе маску, Рузвельт полюбил ее. Одним из первых создав литературные вестерны, он объявил, что именно в ковбоях воплощается идеальный характер американца: независимость поведения, самостоятельность в суждениях, упрямое упорство в достижении цели, умение выжить, полагаясь только на себя.

Первые ковбои появились в Техасе еще в начале ХIХ века, когда там, как, впрочем, и сейчас, было много свободных пастбищ для рогатого скота. Перегонять огромные стада нанимали опытных наездников, обычно — мексиканцев, мулатов или негров. На каждое стадо в 2500 голов приходилась дюжина ковбоев, которые вели трудную кочевую жизнь, казавшуюся романтической только горожанам с Восточного побережья.

Сперва ничего специфически американского в фигуре ковбоя не было. Такой же персонаж в сходных условиях возник в Южной Америке, в бескрайних пампасах Аргентины и Уругвая. Это — пастухи-гаучо с их красочным фольклором и своеобразным нарядом (пончо, мягкие сапоги, яркий пояс с пристегнутым к нему сосудом для чая мате). Более того, ковбои были и в Старом Свете. Я их видел на южной окраине Франции, в Камарге. В этом до сих пор малолюдном районе соленых болот устья Роны сохранились дикие белые кони, прямые потомки доисторической лошади. Объезжают этих европейских мустангов провансальские наездники, называющие себя «гардиенс». Они считают себя первыми ковбоями, экспортировавшими в Новый Свет этот образ вместе со всеми его атрибутами, включая знаменитые синие джинсы.

Другими словами, уникальная роль ковбойского мифа связана не с историей, а с психологией Америки, которую сумел изобразить в хрестоматийных скульптурах самый знаменитый художник Запада Фредерик Ремингтон. Его лучшая работа стала американской иконой и удостоилась места в Овальном кабинете Белого дома.

Больше всего эта полуметровая композиция нравилась Рональду Рейгану. Отменный наездник, он умел оценить бронзовый танец человека с лошадью, который сам художник назвал «Объездчик Бронко». На полумексиканском сленге ковбоев «бронко» — слово, обозначающее коня, еще не знавшего узды. Это же можно сказать и о ковбое, объезжающем жеребца. Поджарые и скуластые, они похожи даже внешне. И тот и другой пойманы автором в момент динамического равновесия, которое может кончиться падением обоих.

Несуразная для скульптуры поза раскрывает потаенный смысл шедевра. Метафора Дикого Запада стоит на двух ногах, и обе — лошадиные. Если бронзовые индейцы элегичны (закат расы), то ковбои живут в коротком настоящем, в промежуточном состоянии между бесшабашной волей и неизбежной цивилизацией. Не удивительно, что конь встал на дыбы.

Лошадь — один из самых древних символов бессознательного, стихийного. Только обуздав это могучее и строптивое начало, человек подчиняет разрушительные силы как во внешнем, так и во внутреннем мире — в самом себе. Исключительные географические обстоятельства — молодость американской судьбы — опрокинули архаический миф в современную историю. В ее контексте миф о ковбое разыгрывает на просторах Дикого Запада мистерию рождения порядка из хаоса. Как знает каждый любитель вестернов, из одиноких ковбоев выходят лучшие шерифы.

Но помимо историософской интерпретации сюжет «человека в седле» имеет и вполне конкретное, бытовое значение. Скульптура Ремингтона, который изучал жизнь ковбоев в Монтане и Канзасе, рассказывает о верховой езде все, что вы хотели узнать, но не решались испытать.

Я это понял, лишь познакомившись с исландскими мустангами. Завезенные 1000 лет назад викингами, они никогда не покидали острова. Летом исландские лошади живут без присмотра в горах, зимой томятся в конюшнях и счастливы выбраться на прогулку — на своих, а не наших условиях. Не догадываясь обо всем этом, я впервые забрался в седло и тут же пожалел об этом. Со стороны и на экране вам кажется, что за вожжи можно держаться, управляя животным, как велосипедом. На самом деле упряжь нужна для того, чтобы соединить человека со зверем, скорее, электрической или телепатической связью. Она позволяет всаднику передавать импульсы, которые в моем случае исчерпывались страхом. Мгновенно поняв это, лошадь пошла галопом и в речку, не замерзшую лишь из-за бешеного течения. Наслаждаясь свободой, обе не обращали на меня внимания и правильно делали, ибо мне все равно не удалось узнать, как вмешаться в процесс, не говоря уже о том, чтобы его остановить. Предоставленный себе, я пытался просто усидеть в седле. Это было так же сложно, как танцевать в каноэ. Любое движение вызывало непредвиденную реакцию с одинаково опасными последствиями. Сквозь ужас (и благодаря ему!) до меня дошло, что верховая езда — не насилие, а симбиоз двух воль. Паритет человека с лошадью — не гармония, но объединяющая борьба, вроде полюсов в магните.

Момент истины вернул меня живым в конюшню и помог разобраться с бронзовым вестерном.

Ковбою нужен необъезженный конь, чтобы использовать энергию свободы, а скульптору — чтобы запечатлеть зенит Запада. Еще дикий, он притягивал тех, кто его цивилизовал и убивал. Короткая передышка прогресса давала нам шанс вновь пережить ажиотаж доисторической схватки с природой. Ковбой на коне, как матадор без зрителей, сражается с ней один и на равных.

Азарт этого поединка второй век кормит мир сырыми эмоциями. Но если долговечным оказался миф ковбоев, то их самих хватило ненадолго. Железная дорога и колючая проволока отняли у них работу, кроме, разумеется, той, что давал шоу-бизнес.

Ковбой (кавбой) (англ. cowboy, от cow — корова и boy — парень) — название, употреблявшееся на Диком Западе США по отношению к пастухам скота. Эпоха ковбоев началась с 1865, когда нужно было согнать в угоны гигантские одичавшие стада быков, преимущественно на территории Техаса. Закончилась эта эпоха около двадцати лет спустя. Примерно треть ковбоев была неграми, получившими свободу после гражданской войны, но не имевшими ни работы, ни имущества. Ещё треть ковбоев была мексиканцами и треть — потомками выходцев из Европы.

Ковбои перегоняли скот из скотоводческих районов до ближайшей железнодорожной станции. Ночью во время стоянок патрулировали по периметру, перекликаясь посредством куплетов, один начинал, другой на противоположной стороне заканчивал. Так родились ковбойские песни, ковбойская поэзия.

Самое интересное начиналось, когда они возвращались с заработанными деньгами. Власти из городков по их маршруту нанимали бандитов для защиты населения от разгулявшихся ковбоев. Помимо шумных «гуляний», ковбои в свободное время устраивали состязания — кто лучше удержится на дикой лошади, на бычке из стада, кто лучше бросает лассо и чья лошадь лучше воспитана. Со временем эти состязания «обросли» правилами, поделились на дисциплины и ближе к середине XX века сформировался вестерн-спорт.

После 1930-х в Америке вошёл в моду ностальгический, прославляющий взгляд на ковбоев. Он нашёл отражение в музыкальном стиле кантри, комиксах, рекламе, одежде, кинематографе (см. Вестерн). Непременными атрибутами ковбоя считаются джинсы, ковбойская шляпа, сапоги, жилетка, клетчатая рубашка на кнопках с двойной кокеткой (western yokes), лассо, револьвер.

Современные техасские ковбои (США).

Другие названия ковбоев в американском английском включают слова cowpoke, cowhand, cowherd и cowpuncher (ковпанчер)

Ковпанчеры, названные в честь мужчин, носящих шляпы, надевали на ноги чехлы от колючих зарослей (чапсы, чаппарахас), имели короткие лассо и загоняли скот в железнодорожные вагоны.Действовали на территории Нью-Мексико и Техаса.

И в наше время настоящих ковбоев, занимающихся разведением крупного рогатого скота и лошадей, можно встретить в США на ранчо. Некоторые из рабочих-ковбоев принимают участие и в соревнованиях —родео. Рабочие ковбойские лошади и рабочие ковбои принимают участие и в соревнованиях на лучшую рабочую лошадь — Versatility Ranch Horse].

Исторически ковбои были и остаются частью американской духовной культуры. Первая ковбойская церковь была организована в городе Ваксахачи, штат Техас. Сейчас ковбойское христианское движение объединено в Американскую Ассоциацию ковбойских церквей. На русском языке практически нет исследований о ковбоях-христианах. Эта тема была открыта в 2008 году статьей американского бюро журнала «Христианин».

В Южной Америке, в условиях пампы (аналог прерии), в 19 веке существовал сходный ковбою социальный слой: гаучо. Гаучо появились значительно раньше (XVI-XVII века), по происхождению были в основном метисами, но в 20-м веке гаучо и ковбой стали сходными популярными стериотипами. Особенно это было заметно в первой половине 20-го века, когда Аргентина была страной первой величины и аргентинский кинематограф соперничал с Голливудом.

1. Интересные факты о ковбоях

Феномен ковбоя, от которого отталкивалась мифологизация этого образа, как работника-перегонщика, перегонявшего мясной скот с пастбищ Запада к железнодорожным станциям Канзаса для дальнейшей их транспортировки в города на востоке США, — просуществовал всего 30 лет, примерно с 1865 по 1895 год. После этих 30 лет профессия ковбоя стала более локальной.

В американской истории был единственный президент, который был ковбоем по профессии. Это Теодор Рузвельт. На заре своей карьеры, с 1883 по 1886 год, он работал ковбоем.

По признанию писательницы Надежды Тэффи, пампасы славились лесами. А Ж. Ж. Руссо, провозгласившего знаменитый лозунг «Назад, к природе», иногда шутливо перефразируют: «Назад, в пампасы!» Заманчивые картины экзотического пейзажа рисует и другой известный персонаж - литературно-киношный Остап Бендер. В его пампасах «бегают бизоны…», растут баобабы и кипят нешуточные страсти между пиратом, креолкой и ковбоем. Итак, что значит - пампасы? Чем они уникальны?

Загадочные пампасы Южного полушария

На нашей планете есть только одно место, сочетающее равнинный рельеф и субтропический приморский климат, благодаря чему эта степная просторная территория стала привлекательной для колонизаторов Южной Америки. Это так называемая pampa , окаймленная Атлантическим океаном и Андами, покрытая травянистой растительностью. На карте пампасы - сплошное зеленое пятно на территории современных государств - Аргентины, Уругвая и небольшой части Бразилии.

Происхождение и значение слова пампасы

Что обозначает слово пампасы ? Словари дают несколько различные трактовки его этимологии. Например, дореволюционное издание «Словаря иностранных слов» А. Н. Чудинова возводит к перуанскому языку, в котором он обозначает равнину. Современные труды лингвистов и лексикографов едины во мнении: pampas - это испанское слово, форма от существительного «степь». А в испанском, возможно, оно появилось как заимствование из языка индейцев кечуа. Таким образом, значение слова пампасы следующее: это наименование географического объекта в субтропиках Южной Америки, совокупности местностей на равнине, степей, солончаков. По-своему эти просторы прекрасны: большую часть года пампасы выглядят как целина, покрытая густой высокой травой. Видимо, поэтому молодежный жаргон переосмыслил по-своему это пространство. Выражение «уйти в пампасы» имеет два значения: «опьянеть, потерять голову» и «скрыться из вида, потеряться для окружающих, покинуть общество».

А популярный интернет-ресурс «Электронные пампасы» содержит прекрасные литературные произведения для детей (всех возрастов!). Что такое пампасы в этом случае? Это символ бесконечного простора для творчества, игр, приключений и фантазии!

История завоевания пампы

До вторжения испанцев-колонизаторов в XVI веке жизнь в живописных пампасах на протяжении тысячелетий текла мирно и умеренно, в гармонии с природой. Местное население - индейцы кечуа - усиленно боролось против завоевателей, но, несмотря на ожесточенное сопротивление, европейские ценности все же стали насаждаться, а местные аборигены подверглись истреблению. Что такое пампасы для индейцев? Необъятные просторы степей, уникальный природный мир, плодородные земли... В мифологии коренного населения Южной Америки пампасы символизировали бесконечность жизни и одновременно ее бренность, ничтожность одного живого существа перед вечностью.

За прошедшие столетия освоения пампы местная флора стала совсем иной, ведь для европейских колонизаторов эти степи представляли собой еще один источник обогащения и грядущего процветания. Испанцы принесли с собой не только воинственный дух и традиции земледелия, но и лошадей-мустангов, которых в Южной Америке не было до этих пор. Теперь они также олицетворяют собой дух пампасов: пасущиеся стада, кромка Анд, трава на склонах и широкий равнинный простор… А где-то, по одному ему известной тропе, скачет всадник-гаучо, потомок испанцев и индейцев. Современные лошади криолло - также одичавшие потомки тех легендарных испанских багуалес.

Природа и климат пампасов

Что такое пампасы, поймет тот, кому в детстве приходилось играть и прятаться в высокой траве. Только здесь это бескрайние безграничные просторы, покрытые злаковыми травянистыми растениями (ковыль, бородач, овсяница).

Территория современных пампасов занимает около 750 000 кв. км, это чуть меньше площади Турции. Но это не значит, что степи в бассейне Ла-Платы сплошь заросли травами. Ближе к Бразильскому нагорью климат становится более континентальным, засушливым, начинается смешанная растительность, напоминающая лесостепь с островками вечнозеленых кустарников и рукотворных лесопосадок (клен, тополь).

Заповедный уголок

Что такое пампасы для современных жителей Южной Америки? Значительную часть земель занимают сельхозугодья с посевами злаковых и других культур, фермами и пастбищами для скота (особенно в аргентинской части). Но также жители заботятся о благополучии заповедников - ведь активную деятельность человека нужно сдерживать, иначе, преобразуя мир вокруг себя, он может оказаться в пустыне. В труднодоступных уголках пампы, вдали от дорог, по берегам рек сохранились нетронутые островки девственной природы.

Животный мир пампы составляют уникальные представители фауны нашей планеты - пампасный олень, грызуны нутрия и вискаша, патагонская мара, страус нанду, броненосцы, алые ибисы.

Деревья в пампе не растут, редко в предгорной части встречаются белые мескиты (кальдены).

Всемирно известной стала кортадерия. Благодаря неприхотливости и хорошей приспосабливаемости к изменениям среды многолетник стали использовать в качестве декоративного растения. Кусты кортадерии достигают трехметровой высоты, они являются долгожителями - способны расти до 40 лет и даже дольше.

В нью-йоркском музее Метрополитен открылась выставка скульптуры, посвященной Дальнему Западу . Бронзовые статуэтки камерного размера, позволявшие сравнительно недорого тиражировать оригинал, оказались непременной частью приличной обстановки в американских квартирах ХIХ века. Каждая такая композиция была настольным мемориалом Западу с его индейцами, бизонами, ковбоями и свободой до горизонта.

Первые ковбои появились в Техасе еще в начале ХIХ века, когда там, как, впрочем, и сейчас, было много свободных пастбищ для рогатого скота. Перегонять огромные стада нанимали опытных наездников, обычно – мексиканцев, мулатов или афроамериканцев. На каждое стадо в 2500 голов приходилось дюжина ковбоев, которые вели трудную кочевую жизнь, казавшуюся романтической только горожанам с Восточного побережья.

Сперва ничего специфически американского в фигуре ковбоя не было. Такой же персонаж в сходных условиях возник в Южной Америке, в бескрайних пампасах Аргентины и Уругвая. Это пастухи-гаучо с их красочным фольклором и своеобразным нарядом (пончо, мягкие сапоги, яркий пояс с пристегнутым к нему сосудом для чая-мате). Более того, ковбои были и в Старом Свете. Я их видел на южной окраине Франции, в Камарге. В этом до сих пор малолюдном районе соленых болот устья Роны сохранились дикие белые кони, прямые потомки доисторической лошади. Объезжают этих европейских мустангов провансальские наездники, называющие себя “гардиенс”. Они считают себя первыми ковбоями, экспортировавшими в Новый Свет этот образ вместе со всеми его атрибутами, включая знаменитые синие джинсы.

Другими словами, уникальная роль ковбойского мифа связана не с историей, а с психологией Америки, которую сумел изобразить в хрестоматийных скульптурах самый знаменитый художник Запада Фредерик Ремингтон. Гвоздь все выставки – его лучшая работа “Объездчик Бронко”. Она стала американской иконой и удостоилась места в Овальном кабинете Белого дома.

На полумексиканском сленге ковбоев “бронко” – слово, обозначающее коня, еще не знавшего узды. Это же можно сказать и о ковбое, объезжающем жеребца. Поджарые и скуластые, они похожи даже внешне. И тот и другой пойманы автором в момент динамического равновесия, который может кончиться падением обоих.

Несуразная для скульптуры поза раскрывает потаенный смысл шедевра. Метафора дикого Запада стоит на двух ногах, и обе – лошадиные. Если бронзовые индейцы элегичны (закат расы), то ковбои живут в коротком настоящем, в промежуточном состоянии между бесшабашной волей и неизбежной цивилизацией. Не удивительно, что конь встал на дыбы.

Лошадь – один из самых древних символов бессознательного, стихийного. Только обуздав это могучее и строптивое начало, человек подчиняет разрушительные силы как во внешнем, так и во внутреннем мире – в самом себе. Исключительные географические обстоятельства – молодость американской судьбы – опрокинули архаический миф в современную историю. В ее контексте миф о ковбое разыгрывает на просторах Дикого Запада мистерию рождения порядка из хаоса. Как знает каждый любитель вестернов, из одиноких ковбоев выходят лучшие шерифы.

Миф ковбоя, воплотившийся в голливудском вестерне, второй век кормит мир сырыми эмоциями, но самих ковбоев хватило ненадолго. Железная дорога и колючая проволока отняли у них работу, кроме, разумеется, той, что давал шоу-бизнес.