ВходЧеловек с книгой в изобразительном искусстве. Как научиться смотреть картины? Шаг первый… О чем говорит колорит или цветовая гамма
Летним вечером 1978 года в офис издателя Франко Мария Риччи в Милане, где я работал редактором в отделе иностранных языков, доставили увесистую посылку. Открыв ее, мы увидели вместо рукописи множество иллюстраций, изображавших огромное количество самых странных предметов, с которыми совершались самые причудливые действия. Каждый из листков был озаглавлен на языке, которого не узнал ни один из редакторов.
В сопроводительном письме говорилось, что автор, Луиджи Серафини, создал энциклопедию воображаемого мира, строго придерживаясь законов построения средневекового научного компендиума: каждая страница подробно иллюстрировала некую запись, написанную абсурдным алфавитом, который Серафини изобретал два долгих года в своей маленькой квартирке в Риме. К чести Риччи надо сказать, что он выпустил эту работу в двух роскошных томах с восхитительным предисловием Итало Кальвино теперь это один из самых любопытных известных мне сборников иллюстраций. «Кодекс Серафинианус», состоящий исключительно из придуманных слов и картинок, следует читать без помощи общепринятого языка, через знаки, смысл которых изобретает сам пытливый читатель.
Но это, конечно же, смелое исключение. В большинстве случаев последовательность знаков соответствует установленному кодексу, и только незнание этого кода может сделать ее прочтение невозможным. И все же, несмотря на это, я хожу по выставочным залам музея Ритбург в Цюрихе, разглядывая индийские миниатюры, изображающие мифологические сцены из сюжетов, о которых я ничего не знаю, и пытаюсь реконструировать эти сказания; я сижу перед доисторическими рисунками на камнях Плато Тассилин в алжирской Сахаре и пытаюсь вообразить, от чего спасаются бегством похожие на жирафов животные; я листаю японский журнал с комиксами в аэропорту Нарита и придумываю историю о персонажах, речь которых мне не суждено понять.
Если я попробую прочесть книгу на языке, которого не знаю - греческом, русском, санскрите - я, разумеется, ничего не пойму; но если книга снабжена иллюстрациями, то, даже не понимая пояснений, я обычно могу сказать, что они означают - хотя не обязательно это будет именно то, о чем говорится в тексте. Серафини рассчитывал на творческие способности своих читателей.
У Серафини был вынужденный предшественник. В последние несколько лет IV века святой Нил из Анкиры (ныне Анкара, столица Турции) основал монастырь неподалеку от родного города. О Ниле мы не знаем почти ничего: день этого святого празднуется 12 ноября, он умер около 430 года, был автором нескольких нравоучительных и аскетических трактатов, предназначавшихся его монахам, и более тысячи писем настоятелям, друзьям и прихожанам. В юности он учился у знаменитого Иоанна Златоуста в Константинополе.
На протяжении нескольких столетий, пока сыщики от науки не общипали его жизнь до голых костей, святой Нил был героем поразительной истории. Согласно сборнику VI века, который составлялся как житийная хроника, а теперь стоит на полках рядом с приключенческими романами, Нил родился в Константинополе в семье аристократов и стал префектом при дворе императора Феодосия Великого. Он женился и имел двоих детей, но потом, обуреваемый духовными терзаниями, бросил жену и дочь, и то ли в 390-м, то ли в 404 году (рассказчики этой истории вариативны в своей воображаемой точности) вступил в сообщество аскетов на горе Синай, где он и его сын Феодул вели затворническую и праведную жизнь.
Если верить «Житиям», добродетель святого Нила и его сына была так велика, что «вызывала ненависть демонов и зависть ангелов». Очевидно, недовольство ангелов и демонов привело к тому, что в 410 году на скит напали сарацинские разбойники, которые большинство монахов перерезали, а прочих, и среди них юного Феодула, забрали в рабство. По милости Божьей Нил избежал и мечей и цепей и отправился на поиски сына. Он нашел его в каком-то городке между Палестиной и аравийской Петрой, где местный епископ, тронутый набожностью святого, посвятил и отца и сына в священники. Святой Нил вернулся на гору Синай, где скончался в почтенном возрасте, убаюканный смущенными ангелами и раскаявшимися демонами.
Мы не знаем, на что был похож монастырь святого Нила и где конкретно он находился, но в одном из своих многочисленных писем он описывает образец идеального церковного убранства, который, как мы можем предположить, он использовал в собственной часовне. Епископ Олимпиодор советовался с ним о воздвижении церкви, которую он хотел украсить образами святых, сценами охоты, изображениями животных и птиц. Святой Нил, одобрив святых, заклеймил сцены охоты и животных, назвав их «праздными и недостойными храброй христианской души» и предложил изобразить вместо них сцены Ветхого и Нового Заветов, «рисованные рукой одаренного художника». Эти сцены, помещенные по обеим сторонам Святого Креста, по словам Нила, «послужат вместо книг неученым, расскажут им о библейской истории и поразят глубиной милости Божией».
Святой Нил думал, что неграмотные придут в его церковь и будут читать картины, как будто слова в книге. Он представлял себе, как они будут смотреть на чудное убранство, ничем не напоминающее «праздные украшения»; как они будут разглядывать драгоценные образы, связывая их с теми, что уже сложились у них в головах, придумывать истории о них или ассоциировать их с услышанными проповедями, а если прихожане будут все-таки не совсем «неучеными», то с фрагментами из Писания.
Два века спустя папа Григорий Великий высказывался в соответствии с взглядами святого Нила: «Одно дело поклоняться картине, и совсем другое - изучать с помощью картины Святое Писание. То, что письмо может дать читателю, картины дают людям неграмотным, способным воспринимать лишь зрением, ибо в картинах невежественные видят пример для подражания, и те, кто не знает грамоты, осознают, что некоторым образом способны читать. И потому, в особенности для простого народа, картины в чем-то сходны с чтением». В 1025 году Аррасский собор постановил: «То, что простые люди не могут узнать, изучая Писание, они способны получить, рассматривая картины».
Хотя вторая заповедь, данная Богом Моисею, специально указывает, что нельзя создавать «никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли», иудейские художники украшали религиозные объекты еще во времена строительства Храма Соломона в Иерусалиме. Со временем запрет стал соблюдаться строже, и художникам пришлось изобретать компромиссы, например, давать запретным человеческим фигурам птичьи головы, чтобы не рисовать человеческие лица. Споры по этому вопросу возобновились в христианской Византии VIII-IX веков, когда император Лев III, а позднее императоры-иконоборцы Константин V и Феофил начали бороться с иконами по всей империи.
Для древних римлян символ бога (как, например, орел для Юпитера) был заменой самого бога. В тех редких случаях, когда Юпитер изображался вместе со своим орлом, орел уже не был обозначением божественного присутствия, а становился атрибутом Юпитера, как, например, молния. Символы же раннего христианства имели двойственную природу, обозначая не только субъект (ягненок для Христа, голубь для Святого Духа), но и определенный аспект субъекта (ягненок как жертвенность Христа, голубь - как обещание спасения Святого Духа). Они не должны были читаться как концептуальные синонимы или просто копии божества. Их задача была графически расширить определенные качества центрального образа, прокомментировать их, подчеркнуть, превратить в отдельные сюжеты.
И, в конце концов, основные символы раннего христианства потеряли некоторые из своих символических функций и стали фактически идеограммами: терновый венец обозначал Страсти Христовы, а голубь - Святой Дух. Эти элементарные образы постепенно усложнялись, делаясь все более комплексными, так что целые эпизоды Библии стали символами определенных качеств Христа, Святого Духа или Девы Марии и в то же время иллюстрациями к некоторым священным эпизодам. Возможно, именно это богатство значений имел в виду святой Нил, когда предлагал уравновесить Ветхий и Новый Заветы, поместив сцены из них по обеим сторонам от Святого Креста.
Тот факт, что изображения сцен из Ветхого и Нового Заветов могут дополнять друг друга, даруя «неученым» Слово Божье, признавали уже и сами евангелисты. В Евангелии от Матфея очевидная связь между Ветхим и Новым Заветами упомянута не менее восьми раз: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через Пророка». И сам Христос говорил, что «надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах». В Новом Завете есть 275 точных цитат из Ветхого Завета, плюс 235 отдельных ссылок.
Представление о духовном наследовании не было новым даже тогда; современник Христа, иудейский философ Филон из Александрии выдвинул идею о всепроникающем разуме, проявляющемся во все века. Этот единый и всеведущий разум упоминается и Христом, который описывает его как Дух, который «дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит», и связывает настоящее с прошлым и будущим. Ориген, Тертуллиан, святой Григорий Нисский и святой Амвросий художественно описывали образы из обоих Заветов и разрабатывали сложные поэтические объяснения, причем ни одно место в Библии не ускользнуло от их внимания. «Новый Завет, - писал святой Августин в самом знаменитом из своих двустиший, - сокрыт в Ветхом, тогда же как Ветхий раскрывается в Новом».
В то время, когда святой Нил давал свои рекомендации, в иконографии христианской церкви уже были разработаны способы изображения вездесущности Духа, Один из первых образцов таких изображений мы видим на двустворчатой двери, вырезанной в Риме в IV веке и установленной в церкви Святой Сабины. На створках изображены сцены из Ветхого и Нового Заветов, которые можно рассматривать последовательно.
Работа довольно грубая, и кое-какие детали стерлись за годы прикосновений рук пилигримов, но, что изображено на двери, все еще можно разобрать. С одной стороны - три чуда, приписываемых Моисею: когда сделал он сладкими воды Мары, появление манны во время бегства из Египта (в двух частях) и добывание воды из камня. На другой половине двери - три чуда Христа: возвращение зрения слепцу, умножение рыб и хлебов и обращение воды в вино на свадьбе в Кане.
Что бы прочел христианин середины V века, посмотрев на эти двери? В дереве, которым Моисей сделал сладкими горькие воды реки Мерры, он бы узнал Крест, символ Христа. Источник, как и Христос, был фонтаном живой воды, дающим жизнь христианам. Скала в пустыне, по которой ударил Моисей, также могла быть прочитана как образ Христа, Спасителя, от которого течет вода, как кровь. Манна предвещает пир в Кане Галилейской и Тайную вечерю. А вот неверующий, не знакомый с догматами христианства, прочел бы образы на дверях церкви Святой Сабины примерно так же, как, но мысли Серафини, читатели должны были бы понимать его фантастическую энциклопедию: создавая, на основе нарисованных образов, собственный сюжет и словарь.
Разумеется, святой Нил задумывал вовсе не это. В 787 году VII Церковный Собор в Никее постановил, что не только паства не может интерпретировать картины, представленные в церкви, но и сам художник не может придавать своей работе какого-либо частного значения. «Рисование картин не есть изобретение художника, - объявил Собор, - но провозглашение законов и традиций Церкви. Древние патриархи дозволили рисовать картины на стенах церквей: это их мысль, их традиция. Художнику принадлежит лишь его искусство, все остальное принадлежит Отцам Церкви».
Когда в XIII веке расцвело готическое искусство и картины на стенах церкви уступили место цветным стеклам и резным колоннам, библейская иконография перешла от штукатурки к витражам, дереву и камню. Уроки Писания теперь высвечивались лучами солнца, стояли объемными колоннами, рассказывая верующим сюжеты, в которых Ветхий и Новый Заветы тонко отражали друг друга.
И вот тогда, приблизительно в начале XIV века, изображения, которые святой Нил хотел поместить на стены, были уменьшены и собраны в книге. Где-то в низовьях Рейна несколько художников и граверов начали переносить перекликающиеся образы на пергамент и бумагу. В этих книгах, почти полностью составленных из соседствующих сцен, было очень немного слов. Иногда художники делали подписи с обеих сторон страницы, а иногда слова исходили прямо из ртов персонажей длинными лентами, очень похожими на облачка в сегодняшних комиксах.
К концу XIV века эти книги, состоящие из одних картинок, стали очень популярными и оставались таковыми на протяжении всего Средневековья в самых разных формах: тома с картинками на всю страницу, мельчайшие миниатюры, раскрашенные вручную гравюры и наконец уже в XV веке - печатные книги. Первые из них датируются приблизительно 1462 годом. В то время эти удивительные книги назывались «Bibliae Pauperum» или «Библия нищих».
По сути, эти Библии представляли собой большие книжки с картинками, где на каждой странице помещалось по одной или две сцены. К примеру, в так называемой «Biblia Pauperum из Гейдельберга» XV века страницы были разделены на две половинки, верхнюю и нижнюю. На нижней половинке одной из первых страниц изображено Благовещение, и эту картинку следовало показывать верующим в день праздника. Эту сцену окружают изображения четырех пророков Ветхого Завета, предвидевших Пришествие Христа - Давида, Иеремии, Исайи и Иезекииля.
Над ними, в верхней половине, даны две сцены из Ветхого Завета: Бог проклинает Змея в Эдемском саду, а рядом робко стоят Адам и Ева (Бытие, глава 3), а также ангел, призывающий к действию Гедеона, который расстилает на гумне стриженую шерсть, чтобы узнать, спасет ли Господь Израиль (Книга Судей, глава 37).
Прикованная к аналою, раскрытая на нужной странице, «Biblia Pauperum» показывала эти сдвоенные картинки верующим последовательно, день за днем, месяц за месяцем. Многие вообще не понимали слов, написанных готическим шрифтом вокруг персонажей; мало кто мог осознать историческое, аллегорическое и моральное значение всех этих образов. Но большинство людей узнавали основных персонажей и были в состоянии с помощью этих образов найти связь между сюжетами Нового и Ветхого Завета, просто благодаря тому, что они были изображены на одной странице.
Священники и проповедники, без сомнения, могли опираться на эти изображения, подкрепляя ими рассказ о событиях, украшая священный текст. А сами священные тексты читались вслух день за днем, на протяжении всего года, так что за свою жизнь люди множество раз прослушивали большую часть Библии. Предполагалось, что главная цель «Biblia Pauperum» была не в том, чтобы обеспечить книгой для чтения неграмотных прихожан, а в том, чтобы предоставить священнику нечто вроде суфлера или тематического руководства, отправной точки для проповеди, помогающей демонстрировать пастве единство Библии. Если и так (нет документов, которые бы это подтверждали), быстро выяснилось, как и с прочими книгами, что использовать ее можно по-разному.
Почти наверняка первые читатели «Biblia Pauperum» такого названия не знали. Его придумал уже в XVIII веке немецкий писатель Готхольд Эфраим Лессинг, сам увлеченный читатель, полагавший, что «книги объясняют жизнь». В 1770 году, нищий и больной, Лессинг согласился принять очень низкооплачиваемую должность библиотекаря у вялого герцога Брауншвейгского в Вольфенбюттеле. Там он провел восемь ужасных лет, написал свою самую знаменитую пьесу «Эмилия Галотти» и серию критических эссе о связи между различными формами театральных представлений.
Среди прочих книг в библиотеке герцога была и «Biblia Pauperum». Лессинг нашел на ее полях запись, сделанную явно более поздним шрифтом. Он решил, что книгу требовалось занести в каталог, и древний библиотекарь, опираясь на обилие рисунков и небольшое количество текста, счел, что книга предназначалась для неграмотных, то есть для бедных, и дал ей новое название. Как отмечал Лессинг, многие из этих Библий были украшены слишком пышно, чтобы их можно было считать книгами для бедных. Возможно, имелся в виду не владелец - то, что принадлежало церкви, считалось принадлежащим всем, - а доступность; случайно получившая свое название «Biblia Pauperum» уже не принадлежала одним лишь ученым людям и приобрела популярность среди верующих, которых интересовали ее сюжеты.
Лессинг также привлек внимание к сходству между иконографией книги и витражами в окнах монастыря Хиршау. Он предположил, что иллюстрации в книге были копиями витражей; и отнес их к 1503-1524 годам - времени служения аббата Иоганна фон Кальва, то есть почти за сто лет до «Biblia Pauperum» из Вольфенбюттеля. Современные исследователи все же полагают, что это не была копия, но сейчас уже нельзя сказать, была ли иконография Библии и витражей выполнена в едином стиле, разрабатывавшемся на протяжении нескольких веков. Тем не менее, Лессинг был прав, отмечая, что «чтение» картинок в «Biblia Pauperum» и на витражах, по сути, ничем не различалось и в то же время не имело ничего общего с чтением слов, записанных на странице.
Для образованного христианина XIV века страница из обычной Библии содержала в себе множество значений, о которых читатель мог узнать благодаря прилагающемуся комментарию или собственным познаниям. Читать можно было по желанию в течение часа или года, прерываясь и откладывая, пропуская разделы и проглатывая целую страницу за один присест. А вот чтение иллюстрированной страницы «Biblia Pauperum» проходило почти мгновенно, поскольку «текст» с помощью иконографии отображался как единое целое, без семантических градаций, а значит, время рассказа в картинках вынуждено было совпадать с тем временем, которое должен был затратить на чтение читатель.
«Важно учитывать, - писал канадский философ Маршалл Маклюен, - что старинные оттиски и гравюры, как современные книги комиксов, давали очень мало данных о положении объекта в пространстве или в определенный момент времени. Зрителю, или читателю, приходилось участвовать в дополнении и объяснении немногих подсказок, данных в подписи. Не многим отличаются от персонажей гравюр и комиксов и телевизионные образы, также почти не дающие сведений о предметах и предполагающие высокий уровень соучастия зрителя, которому приходится самому додумывать то, на что лишь был сделан намек в мозаике точек».
Что касается меня, то столетия спустя эти два типа чтения объединяются, когда я берусь за утреннюю газету: с одной стороны, я медленно просматриваю новости, статьи, продолжающиеся где-то на другой странице, связанные с другими темами в других разделах, написанные в разных стилях - от нарочито бесстрастного до едко иронического; а с другой стороны, почти невольно оцениваю одним взглядом рекламные объявления, на которых каждый сюжет ограничен жесткими рамками, использованы знакомые персонажи и символы - не муки святой Екатерины и не трапеза в Эммаусе, но чередование последних моделей «Пежо» или явление водки «Абсолют».
Кто были мои предки, далекие любители картинок? Большинство, как и авторы тех картинок, остаются неизвестными, анонимными, молчаливыми, но и из этих толп можно вычленить несколько отдельных личностей.
В октябре 1461 года, после освобождения из тюрьмы благодаря случайному проезду короля Людовика XI через город Менг-на-Луаре, поэт Франсуа Вийон создал длинный поэтический цикл, который он назвал «Большое завещание». Одно из стихотворений - «Молитва Богородице», написанное, как утверждал Вийон, по просьбе матери, содержит и такие слова:
Нища я, дряхла, старостью согбенна,
Неграмотна и, лишь когда идет
Обедня в церкви с росписью настенной,
Смотрю на рай, что свет струит с высот,
И ад, где сонмы грешных пламя жжет.
Рай созерцать мне сладко, ад - постыло.
Мать Вийона видела изображения прекрасного, полного гармонии рая и ужасного, кипящего ада и знала, что после смерти обречена попасть в одно из этих мест. Конечно же, глядя на эти картины - пусть и талантливо нарисованные, пусть и полные захватывающих подробностей, - она ничего не могла узнать о жарких теологических спорах, происходивших между Отцами Церкви в течение последних пятнадцати веков.
Скорее всего, ей был известен французский перевод знаменитой латинской максимы «Немногие спасутся, многие будут прокляты»; скорее всего, она даже не знала, что святой Фома Аквинский определял количество тех, кто будет спасен, как отношение Ноя и его семьи ко всему остальному человечеству. На проповедях в церкви ей указывали на картины, а ее воображение довершило остальное.
Как и мать Вийона, тысячи людей поднимали взгляд и видели картины, украшавшие стены церкви, а впоследствии еще и окна, колонны, кафедры и даже ризу священника, когда он читал мессу, а также часть алтаря и видели во всех этих картинах мириады сюжетов, объединенных одним целым. Нет никаких причин думать, что с «Biblia Pauperum» это происходило как-то иначе. Хотя некоторые с этим не согласны. С точки зрения немецкого критика Мауруса Берве, например, «Biblia Pauperum» была «абсолютно непонятна неграмотным».
Поэтому Берве считает, что «эти Библии скорее всего предназначались для ученых и клириков, которые не могли себе позволить приобрести полноценную Библию, или для „нищих духом”, не имеющих соответствующего образования и способных удовлетвориться этими заменителями». Соответственно и название «Biblia Pauperum» вовсе не означает «Библия нищих», а просто служило заменой более длинному «Biblia Pauperum Praedicatorum», то есть «Библия нищих проповедников».
Были ли эти книги придуманы для нищих или для их проповедников, на протяжении всего года они стояли раскрытыми на аналоях, на глазах у паствы. Для неграмотных, тех, кому был заказан путь в страну печатного слова, возможность видеть священные тексты в книгах с картинками, которые они могли узнавать, или «читать», очевидно, давала ощущение причастности, способности разделить с мудрыми и могущественными материальность Слова Божьего.
Видеть рисунки в книге - в этом почти магическом предмете, который в те времена принадлежал почти исключительно духовенству и ученым, - это совсем не то, что картины на стенах церкви, к которым они уже привыкли в прошлом. Как будто святые слова, которые до того принадлежали немногим, могущим делиться или не делиться ими по собственному желанию, вдруг были переведены на язык, который был понятен всем, даже «нищей и дряхлой» женщине, такой как мать Вийона.
Александр Григорьев-Саврасов 2015-11-20 в 01:11
Многие думают, что изобразительное искусство — самое простое для восприятия из всех существующих искусств, но это далеко не так. Отсутствие труда, как, например, при чтении или длительном созерцании театрального действия, обманчиво.
Как правило, мы на бегу формируем своё мнение об увиденной нами картине, за доли секунды решая — нравится или нет. Я уже писал о том, что искусство и вообще интеллектуальная деятельность далеки от солёной рыбы, которая может быть кому- то не по вкусу.
Мы в первую очередь хотим изменить мир, ничего не меняя в себе. Рыбу подсолить, а картину заклеймить привычным «люблю — не люблю» и бежать дальше.
Многие ли задумывались над тем, что не простая эта простота, и одного взгляда мало, чтобы определить, какова ценность той или иной картины.
Картина — прежде всего плоскость, на которой показана имитация реального либо условного сюжета, и следует ли ориентироваться только на иллюзорность изображённого?
Вопрос на засыпку: надо ли есть нарисованную рыбу? Такую ли цель преследовал автор, пытался ли он нас обмануть, создав иллюзию реальности?
Многие думают, что творческий процесс — это лишь созидание, то есть подражание реальному миру. Но разрушение — тоже творчество, и кубизм Пикассо лучший тому пример. Разрушая форму, он творит, его образы неподражаемы, созданный им мир уникален.
Портрет Амбруаза Воллара, Пикассо.
Так ли легко понимать картины, как кажется на первый взгляд, и доступно ли изобразительное искусство для восприятия всем, кто мешает мух с котлетами, а картины с рыбой?
В отличие от кино, театра и других видов искусства, картина не существует во времени, то есть нам не нужно следить за действием, чтобы понять происходящее. Изображение на холсте статично. Простыми словами, картинка не движется, мы видим лишь остановленное автором мгновение, которое оцениваем сиюминутно, не вникая в детали.
Чтобы составить впечатление о фильме, нужно смотреть его целых два часа, а картина достойна одного взгляда. Довольно большой процент зрителей именно так и судит обо всём изобразительном искусстве.
Разве не так мы бежим по залам музея? Картины как слайды мелькают перед глазами, сливаясь в одну киноленту, а что в результате — каша из десятков образов, которые мы завтра и не вспомним.
В идеале музей следует посещать каждый раз ради одной картины, она сама по себе целый фильм, театральное представление, если хотите. Она достойна того, чтобы Вы уделили ей больше, чем одно мгновение .
Если говорить о классическом понимании изобразительного искусства, то картина имеет время и действие, которое она изображает, её сюжет развивается последовательно.
У картины, повторюсь, в её классическом понимании (мы сейчас не говорим о современном искусстве) есть вход в композицию и заданное автором движение. Зритель не просто созерцает сюжет, а движется по изображению так, как это задумал автор.
В картине есть как прошлое, так и будущее, мы с лёгкостью можем это представить, основываясь на том, что запечатлел художник. Конечно, всё это станет возможным, если мы перестанем относиться к изобразительному искусству как к самому лёгкому для восприятия.
Древние греки судили о мастерстве художника по тому, как он мог обмануть зрителя реализмом изображённого. В истории, рассказанной писателем Плинием Старшим (I в. н. э.), птицы путают изображённый виноград с реальным.
Будем ли мы сегодня восхищаться подобным сюжетом? Кто-то, конечно, будет из числа тех, кто путает рыбу с картиной и на бегу выносит суждения о тех или иных произведениях, но уверен, не все такие.
Возьмём, к примеру, меня, зачем далеко ходить? Меня не убеждает реалистично изображённый виноград, я не птица, мне этого мало. Восхищаться фотографичностью картинки в двадцать первом веке, по меньшей мере, странно.
Мне недостаточно того, что изображённый сюжет идентичен оригиналу. Я хочу видеть, а прежде всего, чувствовать, что переживал автор. Я хочу следить за тем, как он мыслит, как общается со зрителем, какие приёмы использует, технические и композиционные.
У меня есть и свои предпочтения, так как я живописец — это колорит, цвет. Это то, что меня завораживает. Подчеркну, именно цвет, а не краска, так как многие не видят никакой разницы. Следует обратить внимание, что живопись — это игра оттенков, а не раскрашенная колерами плоскость.
Меня восхищает и приводит в восторг дышащая цветом поверхность произведений мною любимых художников, я могу часами рассматривать фактуру на полотнах, источающих лёгкость и свежесть живописи.
Я вижу в современной живописи чистый жанр, освобождённый от идеологических и угоднических смыслов. Для меня живопись самостоятельна, и порой мне достаточно одного только колорита, чтобы понять, почувствовать, сопереживать автору.
Конечно же, я пришёл к этому не сразу, тому виной годы творческого поиска и постоянно приобретаемые знания. Я писал, что все мы самоучки, иначе и быть не может. Мне трудно представить, что можно в какой- то момент завершить обучение и сказать, что мне достаточно знаний.
Именно в моих знаниях кроется нежелание быть обманутым, я не жду от художника идентичности изображаемого, мне важна его индивидуальность, его творческий язык, его честность. Эти качества не может повторить ни одно техническое устройство. Именно они уникальны и интересны зрителю подготовленному, которому близки, в первую очередь, свежие решения, а не заезженные штампы.
Вернёмся к поставленному нами вопросу — как понимать картину? Самое первое — остановитесь, уделите ей чуть больше времени, нежели обычно. Пережив эмоционально первое впечатление, задайте себе вопрос, какие задачи ставил перед собой автор и достиг ли он их?
Если картина сюжетная, историческая, концептуальная, Вам следует знать подтекст.
Помимо понимания сюжета Вам очень бы помогли принципы художественного видения, например, как автор манипулирует пятном на плоскости.
Обладая знаниями, Вы бы по-иному увидели мир, а знакомые ранее произведения открылись Вам заново.
Подведя итог, скажу, что художественного произведения без зрителя не существует, понимать картину — значит участвовать вместе с автором в её создании. Конечно же, я не говорю, что Вам следует взять в руки кисти и что-то исправить или дописать. Нет, участвовать — значит принимать содействие в предложенном автором ассоциативном ряде, считывать образы, видеть единство замысла и т.д.
Будьте внимательны к картине. В спешке можно так и не увидеть главного . Аппетит приходит во время еды, так и страсть к изобразительному искусству растёт по мере того, как Вы открываете новые горизонты там, где раньше стеной стоял туман непонимания.
Желаю всем творческих успехов и хочу напомнить, что на блоге в правом верхнем углу есть форма подписки. Рекомендую подписаться, будете в курсе обновлений блога.
В издательстве AdMarginem вышла книга «Как смотреть на картины» - понятная и увлекательная иллюстрированная инструкция от исскусствоведа гарвардского искусствоведа Сьюзан Вудфорд. Содержание книги полностью соответствует его названию - на основе более чем 100 известных шедевров живописи автор создала настоящий путеводитель по миру искусства. Таинственные символы, особенности композиции, выбранные сюжеты - для обывателя все элементы той или иной картины описаны с самого начала, еще с самого способа эту картину изучать (есть, как оказывается, разные методы восприятия).
Несмотря на то, что основу работы составляет описание лишь сотни произведений (что в контексте мирового искусства очень и очень мало), книга выглядит глобально именно благодаря созданию понятной «карты», которую после можно использовать и при изучении других известных экспонатов, и даже при знакомстве с объектами современного искусства.
Сьюзен Вудфорд подобрала сто произведений так, что смогла охватить огромный временной интервал и затронуть практически все известные человеку жанры и стили живописи. Впрочем, не только новичкам будет интересна книга - автор доступно и популярно описывает еще и многочисленные проблемы, с которыми сталкивались художники, а также те решения, которые ими были найдены в разные времена.
Дискурс предлагает для знакомства с произведением одну из самых интересных глав книги, в которой рассказывается об общих способах восприятия картин.
Способы восприятия картин
Глядя на картины с разных точек зрения, можно открыть для себя много нового.
Существует множество способов смотреть на картины. Для этой главы мы выбрали четыре произведения живописи, относящихся к разным периодам и стилям, чтобы рассмотреть их с нескольких несхожих точек зрения.
Для чего служат картины?
Зададимся вопросом: для чего служат картины? Около пятнадцати тысяч лет назад на потолке пещеры, находящейся на территории современной Испании, было создано очень убедительное изображение бизона (внизу). Попробуем представить себе, какую функцию выполняло это изображение, находящееся в темном углу недалеко от входа в пещеру? Предполагают, что его цель - магическая, и что оно было призвано придать своему создателю (или его племени) дополнительную силу, позволяющую поймать и убить изображенное животное. Тот же принцип действует в религии вуду: в куклу, похожую на определенного человека, втыкают булавку, чтобы принести этому человеку вред. Должно быть, пещерный живописец верил, что рисунок поможет ему на охоте.
Первобытный художник, Наскальный рисунок с изображением бизона. 15–10 тыс. до н. э. Пигменты, сделанные из угля и охры Пещера Альтамира, Испания. Существует множество предположений по поводу функции подобных рисунков. Согласно одному из них, художник верил, что, овладев изображением бизона, он с большей легкостью поймает само животное. 
Византийский мастер, «Воскрешение Лазаря». VI век, мозаика, базилика Сант Аполлинаре Нуово, Равенна. Ясность и простота подобных изображений помогали раннехристианской церкви разъяснить содержание Евангелия малограмотному большинству.
Вторая картина (вверху) совсем не похожа на первую - это мозаика из раннехристианской церкви. Легко прочитывается ее сюжет - воскрешение Лазаря. Лазарь был мертв уже четыре дня, но Христос потребовал открыть вход в пещеру, где его похоронили, обратил взор к небу и произнес:
Отче! <…> Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! Иди вон.
И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами…
Ин. 11: 41–44
Мозаика с восхитительной наглядностью иллюстрирует эту историю; мы видим, как Лазарь, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами», выходит из пещеры. Мы видим, как облаченный в пурпурное одеяние Христос призывает Лазаря повелительным жестом. Рядом с ним один из «здесь стоящих», которых должно убедить чудо, потрясенно отводит руку. Композиция построена просто и ясно: на золотом фоне изображены плоские, четко очерченные фигуры. Эта сцена не столь живая, как наскальный рисунок, но те, кто знаком с изображенным сюжетом, легко его распознают.
Какой цели служила эта мозаика, будучи частью украшения церкви? В VI веке, когда она была создана, очень немногие умели читать. А церковь стремилась к тому, чтобы учение, изложенное в Евангелии, распространилось как можно шире. Папа Григорий Великий объяснял: «Иконы для неграмотных суть то же, что Священное Писание для грамотных». Иначе говоря, люди могли лучше понять Библию, глядя на такие доходчивые иллюстрации к ней, как эта мозаика.
Ревность и лживость - не менее частые спутники любви, чем удовольствие.
Аньоло Бронзино, «Аллегория с Венерой и Купидоном». Около 1545. Дерево, масло. 146 × 116 см, Национальная галерея, Лондон. Это сложная аллегорическая картина служила одновременно целям назидания и развлечения для просвещенной элиты.На соседней странице вы видите картину кисти Бронзино, живописца-интеллектуала XVI века. Он изобразил Венеру, языческую богиню любви, которую отнюдь не по-сыновьи обнимает крылатый юноша - ее сын Купидон. Справа от центральной группы мы видим жизнерадостного мальчика: по мнению одного из специалистов, он олицетворяет Удовольствие. За ним - загадочная девушка в зеленом; мы с удивлением замечаем под ее платьем тело змеи. Судя по всему, она олицетворяет Лживость - дурное качество, злонамеренность под маской искренности, - которая порой сопутствует любви. Слева от центральной группы изображена злобная старуха, рвущая на себе волосы. Это Ревность - союз зависти и отчаяния, без которого редко обходится любовь.
В верхней части картины изображены две фигуры, приподнимающие завесу, которая скрывала сцену от посторонних глаз. Крылатый мужчина - это отец-Время; за его плечами - символ времени, песочные часы. Время обнаруживает превратности, сопутствующие чувственной любви. Женщина слева от Времени - по всей вероятности, Правда, открывающая взрывную смесь терзаний и наслаждений, рождаемую в нас дарами Венеры.
Итак, эта картина представляет собой нравоучение: ревность и лживость - не менее частые спутники любви, чем удовольствие. Но произведение Бронзино лишено той простоты, с какой показана история воскрешения Лазаря: его мораль воплощена в замысловатой аллегории с использованием персонификаций. Перед живописцем не стояла задача в доступной форме изложить историю для неграмотных - напротив, он стремился заинтриговать и даже раздразнить просвещенную аудиторию.
Картина была написана для великого герцога Тосканского, который преподнес ее королю Франции Франциску I. Обращенная к узкому кругу образованных людей, она создавалась одновременно как назидание и развлечение.
И наконец, взгляните еще на одну картину (вверху) - она написана сравнительно недавно американским живописцем Джексоном Поллоком. В ней вы не найдете внешних реалий: нет ни бизона, которого нужно поймать, ни религиозного сюжета, нуждающегося в пересказе, ни сложной аллегории, требующей разгадки. Напротив, мы словно видим, как живописец швырял краску на огромный холст, чтобы создать волнующую и живую абстрактную композицию. В чем цель такой картины? Она призвана выразить творческую активность и физическую энергию художника, рассказать зрителю о действиях его тела и мысли во время создания произведения.
Джексон Поллок «Осенний ритм (No 30)». 1950. Холст, эмаль. 267 × 526 см. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. Хотя картины Поллока, выполненные в технике дриппинга (выливания и разбрызгивания краски), поначалу шокировали публику, они способствовали перемещению центра мирового авангарда из Парижа в Нью-Йорк, ярко заявив о новом направлении, названном «живописью действия». Культурный контекст
Второй способ анализировать картины - задать себе вопрос о том, что они могут поведать о культуре своей эпохи. Так, наскальная живопись может рассказать нам кое-что - пусть и не много - о первобытном человеке, который перемещался с места на место, охотясь на диких животных, и иногда находил убежище в пещерах, но не строил постоянных поселений и не занимался земледелием.
Христианская мозаика VI века свидетельствует о патерналистской культуре, в которой образованная элита просвещала необразованные массы. Она говорит о том, что на заре христианства было важно представить его догматы в доходчивой форме, чтобы простые люди могли постичь смысл этой еще сравнительно молодой религии.
Аллегория Бронзино красноречивее любых слов повествует о высокоинтеллектуальном и куртуазном - или даже пресыщенном - обществе: его представителям нравились загадки и головоломки, искусство было для них изощренной игрой.
Картина ХХ века рассказывает о людях эпохи, которая высоко ценит личное видение и уникальные действия художника, отвергая традиционные ценности привилегированных классов в пользу свободы самовыражения.
Сходство
Третий способ рассматривать картины - попытаться понять, насколько они правдоподобны. Достижение сходства с природой было важной и очень сложной задачей искусства в классической древности (VI–IV века до н. э.) и в Западной Европе со времен Ренессанса (с XV века) до начала ХХ столетия.
Многие поколения художников стремились сделать картины похожими на окружающий мир. Однако это не всегда было для них главным. Следует с осторожностью применять к произведениям искусства наши нынешние стандарты точности, поскольку вполне возможно, что их авторы руководствовались совсем иными целями. Средневековый мозаичист, стремившийся рассказать библейскую историю максимально убедительно, изобразил фигуры не так естественно, как, например, Бронзино, но сделал своих персонажей легкоузнаваемыми и разместил в центре композиции Христа, подчеркнув значимость не только его фигуры, но и его жеста. Более всего этот мастер стремился к ясности; он остерегался даже намека на неоднозначность, а сложность и сходство с тем, что мы считаем естественными человеческими чертами, показались бы ему лишь отвлекающими деталями.
Подобным образом и работы Поллока, автора картины Осенний ритм , столь рьяно стремившегося к самовыражению при помощи краски, нельзя судить с точки зрения сходства с природой, которое нисколько его не волновало. Он хотел передать характер своих чувств и не ставил перед собой цель задокументировать то, что его окружало.
Итак, хотя нам часто кажется важным, насколько похожа та или иная картина на реальность, нам стоит быть осторожнее и, прежде чем задаваться этим вопросом, удостовериться в его уместности.
Композиция
Четвертый способ восприятия картин заключается в том, чтобы рассматривать их с точки зрения композиции, то есть того схематического рисунка, который составляют в них формы и цвета. Например, внимательно присмотревшись к Аллегории Бронзино, мы увидим, что основная группа - Венера и Купидон - приблизительно напоминает своими очертаниями букву L, повторяющую угол картинной рамы. Кроме того, мы можем заметить, что живописец уравновесил эту L другой группой, по форме напоминающей ту же букву, но перевернутую: ее образуют фигура мальчика-Удовольствия, а также голова и вытянутая рука отца-Времени. Вместе две буквы L образуют прямоугольник, который надежно закрепляет изображение внутри рамы, тем самым придавая устойчивость очень сложной в целом композиции.
Композиция - это схематический рисунок, который составляют в картине формы и цвета.
Теперь рассмотрим другие особенности композиции. Заметьте, что всё пространство в картине Бронзино заполнено предметами и фигурами; глазу негде отдохнуть. Эта беспокойная активность форм связана с самим сюжетом произведения, который можно обозначить как смятение и неразрешимость. Любовь, Удовольствие, Ревность и Лживость переплелись в изощренный формальный и интеллектуальный узел.
Художник обвел фигуры жестким контуром, а лицам придал мягкую округлость. Персонажи картины будто сделаны из мрамора. Ощущение холодной жесткости подчеркнуто преобладающими оттенками - бледно-голубым и нежно-белым, с редкими вкраплениями зеленого или темно-синего. (Едва ли не единственным теплым оттенком является здесь красно-розовый цвет подушки, на которую оперся коленями Купидон.) Все эти особенности совершенно не соответствуют тому, что мы обычно связываем со сферой чувственности. Таким образом, жесты любви и страсти, обычно нежные или горячие, здесь переданы как расчетливые и хладнокровные.
Формальный анализ композиции произведения помогает нам лучше понять его смысл, а также оценить те приемы, при помощи которых художник достиг желаемого эффекта.
Вудфорд, С. Как смотреть на картины / Пер. Е. Куровой. - М.: Ад Маргинем Пресс; АВСдизайн, 2018. - 176 с.
Сегодня вашему вниманию представляем двадцать картин, которые достойны внимания и узнаваемости. Эти картины написали знаменитые художники, и их должен знать не только тот человек, кто занимается искусством, но и просты смертные люди, так как искусство красит нашу жизнь, эстетика углубляет наш взгляд на мир. Дайте должное место в своей жизни искусству…
1. «Тайная вечеря». Леонардо Да Винчи, 1495 - 1498
Монументальная роспись работы Леонардо да Винчи, изображающая сцену последней трапезы Христа со своими учениками. Создана в 1495-1498 годы в доминиканском монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане.
Роспись была заказана Леонардо его патроном, герцогом Лодовико Сфорца и его супругой Беатриче д’Эсте. Гербом Сфорца расписаны люнеты над росписью, образованные потолком с тремя арками. Роспись была начата в 1495 году и завершена в 1498 году; работа шла с перерывами. Дата начала работы не является точной, поскольку «архивы монастыря были уничтожены, и ничтожная часть документов, которыми мы располагаем, датируется 1497 годом, когда роспись была почти закончена».
Роспись стала вехой в истории Ренессанса: правильно воспроизведенная глубина перспективы изменила направление развития живописи Запада.
Считается, что в этой картине скрыто множество секретов и намёков - например, есть предположение, что образ Иисуса и Иуды списаны с одного человека. Когда Да Винчи писал картину, в его видении Иисус олицетворял добро, в то время как Иуда был сущим злом. И когда мастер нашёл «своего Иуду» (пьяницу с улицы) оказалось, что, согласно историкам, этот пьяница за несколько лет до этого послужил прототипом для написания образа Иисуса. Таким образом, можно сказать, что эта картина запечатлела человека в разные периоды его жизни.
2. “Подсолнухи”. Винсент Ван Гог, 1887 год
Название двух циклов картин нидерландского художника Винсента ван Гога. Первая серия выполнена в Париже в 1887 году. Она посвящена лежащим цветам. Вторая серия выполнена через год, в Арле. Она изображает букет подсолнухов в вазе. Две парижских картины приобрёл друг ван Гога Поль Гоген.
Художник писал подсолнухи одиннадцать раз. Первые четыре картины были созданы в Париже в августе – сентябре 1887 г. Крупные срезанные цветы лежат, подобные каким-то диковинным, умирающим на наших глазах существам.
3. “Девятый вал”. Иван Константинович Айвазовскии?, 1850 год.
Одна из самых знаменитых картин русского художника-мариниста Ивана Айвазовского, хранится в Русском музее.
Живописец изображает море после сильнейшего ночного шторма и людей, потерпевших кораблекрушение. Лучи солнца освещают громадные волны. Самая большая из них - девятый вал - готова обрушиться на людей, пытающихся спастись на обломках мачты.
Несмотря на то, что корабль разрушен и осталась только мачта, люди на мачте живы и продолжают бороться со стихией. Тёплые тона картины делают море не таким суровым и дают зрителю надежду, что люди будут спасены.
Созданная в 1850 картина «Девятый вал» сразу же стала самой знаменитой из всех его марин и была приобретена Николаем I.
4. «Маха обнажённая». Франциско Гойя, 1797-1800 гг.
Картина испанского художника Франсиско Гойи, написанная около 1797-1800 годов. Составляет пару с картиной «Маха одетая» (La maja vestida). На картинах изображена маха - испанская горожанка XVIII-XIX веков, один из излюбленных объектов изображения художника. «Маха обнажённая» является одним из ранних произведений западного искусства, изображающих полностью обнаженную женщину без мифологических или отрицательных коннотаций.
5. “Полет влюблённых”. Марк Шагал, 1914-1918 гг.
Работа над картиной «Над городом» началась ещё в 1914, а последние штрихи мастер нанёс только в 1918 году. За это время Белла из возлюбленной превратилась не только в обожаемую супругу, но и мать их дочери Иды, навсегда став главной музой живописца. Союз богатой дочери потомственного ювелира и простого еврейского юноши, чей отец зарабатывал на жизнь, разгружая селёдку, иначе как мезальянсом не назовёшь, но любовь была сильнее, и поборола все условности. Именно эта любовь и окрыляла их, вознося к небесам.
Карина изображает сразу две любви Шагала – Беллу и дорогой сердцу Витебск. Улицы представлены в виде домиков, разделённых высоким тёмным забором. Не сразу зритель заметит козла, пасущегося в левой стороне от центра картины, и простого мужика со спущенными штанами на переднем плане – юморок от живописца, вырывающийся из общего контекста и романтического настроения работы, но в этом весь Шагал…
6. “Лицо войны”. Сальвадор Дали, 1940 год.
Картина испанского художника Сальвадора Дали, написанная в 1940 году.
Картина была создана по дороге в США. Впечатленный трагедией, разыгравшейся в мире, кровожадностью политиков, мастер приступает к работе еще на пароходе. Находится в Музее Бойманса-ван Бёнингена в Роттердаме.
Потеряв всякую надежду на нормальную жизнь в Европе, художник из любимого Парижа уезжает в Америку. Война накрывает Старый Свет и стремится захватить весь оставшийся мир. Мастер еще не знает, что пребывание в Новом Свете на протяжении восьми лет сделают его по-настоящему знаменитым, а его работы – шедеврами мировой живописи.
7. «Крик». Эдвард Мунк, 1893 год
«Крик» (норв. Skrik) - созданная в промежутке между 1893 и 1910 годами серия картин норвежского художника-экспрессиониста Эдварда Мунка. На них изображена кричащая в отчаянии человеческая фигура на фоне кроваво-красного неба и крайне обобщённого пейзажного фона. В 1895 г. Мунк создал литографию на тот же сюжет.
Красное, огненно горячее небо накрыло холодный фьорд, который, в свою очередь, рождает фантастическую тень, схожую с неким морским чудовищем. Напряжение исказило пространство, линии сломались, цвета не согласуются, перспектива уничтожается.
Многие критики полагают, что сюжет картины – плод больной фантазии психически нездорового человека. Кто-то видит в работе предчувствие экологической катастрофы, кто-то решает вопрос о том, какая именно мумия вдохновила автора на эту работу.
8. «Девушка с жемчужной серёжкой». Ян Вермеер, 1665
Картина «Девушка с жемчужиной серёжкой» (нидер. «Het meisje met de parel») написана около 1665 года. В данное время хранится в музее Маурицхёйс, город Гаага, Нидерланды, и является визитной карточкой музея. Картина, получившая прозвище голландской Моны Лизы, или Моны Лизы Севера, написана в жанре Tronie.
Благодаря фильму Питера Уэббера «Девушка с жемчужиной серёжкой» 2003 года, огромное количество людей, далёких от живописи, узнали о замечательном нидерландском художнике Яне Вермеере, а также о его самой известной картине «Девушка с жемчужиной серёжкой».
9. «Вавилонская башня». Питер Брейгель, 1563 год
Известная картина художника Питера Брейгеля. Художник создал как минимум две картины на этот сюжет.
Картина находится – Музей истории искусств, Вена.
В Библии есть рассказ о том, как жители Вавилона попытались выстроить высокую башню, чтобы добраться до неба, но бог сделал так, что они заговорили на различных языках, перестали понимать друг друга, и башня осталась недостроенной.
10. «Алжирские женщины». Пабло Пикассо, 1955 год
«Алжирские женщины» - серия из 15 полотен, созданная Пикассо в 1954–1955 годах по мотивам живописи Эжена Делакруа; картины различаются по присвоенным художником литерам от А до О. «Версия О» была написана 14 февраля 1955 года; какое-то время она принадлежала известному американскому собирателю искусства XX века Виктору Ганцу.
Картина Пабло Пикассо «Алжирские женщины (версия О)» была продана за $180 млн.
11. «Новая планета». Константин Юон, 1921 год
Русский советский живописец, мастер пейзажа, театральный художник, теоретик искусства. Академик АХ СССР. Народный художник СССР. Лауреат Сталинской премии первой степени. Член ВКП с 1951 года.
Это удивительная, созданная в 1921 году и совсем не характерная для художника-реалиста Юона, картина “Новая планета” – одна из ярких работ, воплотивших образ перемен, которыми во втором десятилетии XX века стала Октябрьская революция. Новый строй, новый лад и новый образ мышления только что зародившегося советского общества. Что ждет теперь человечество? Светлое будущее? Об этом тогда еще не думали, но то, что Советская Россия и весь мир вступает в эпоху перемен очевидно, как и стремительное рождение новой планеты.
12. «Сикстинская Мадонна». Рафаэль Санти, 1754 год
Картина Рафаэля, которая с 1754 года находится в Галерее старых мастеров в Дрездене. Принадлежит к числу общепризнанных вершин Высокого Возрождения.
Огромное по размерам (265 ? 196 см, так обозначен размер картины в каталоге Дрезденской галереи) полотно было создано Рафаэлем для алтаря церкви монастыря Святого Сикста в Пьяченце по заказу папы Юлия II. Существует гипотеза, что картина была написана в 1512-1513 годах в честь победы над французами, вторгшимися в Ломбардию в ходе Итальянских войн, и последующего включения Пьяченцы в состав Папской области.
13. “Кающаяся Мария Магдалина”. Тициан (Тициано Вечеллио), написанная около 1565 году
Картина, написанная около 1565 года итальянским художником Тицианом Вечеллио. Принадлежит Государственному Эрмитажу в Санкт-Петербурге. Иногда дата создания указывается как «1560-е годы».
Моделью картины стала Джулия Фестина, поразившая художника копной отливающих золотом волос. Готовое полотно сильно впечатлило герцога Гонзага, и он решил заказать его копию. Позже Тициан, меняя фон и позировку женщины, написал еще пару подобных работ.
14. «Мона Лиза». Леонардо Да Винчи, 1503-1505 гг.
Портрет госпожи Лизы дель Джокондо, (итал. Ritratto di Monna Lisa del Giocondo
) - картина Леонардо да Винчи, находящаяся в Лувре (Париж, Франция), одно из самых известных произведений живописи в мире, которое, как считается, является портретом Лизы Герардини, супруги торговца шёлком из Флоренции Франческо дель Джокондо, написанным около 1503-1505 года.
Согласно одной из выдвигавшихся версий, «Мона Лиза» - автопортрет художника.
15. “Утро в сосновом лесу”, Шишкин Иван Иванович, 1889 год.
Картина русских художников Ивана Шишкина и Константина Савицкого. Савицкий написал медведей, но коллекционер Павел Третьяков стёр его подпись, так что автором картины часто указывается один.
Замысел картины был подсказан Шишкину Савицким, который позже выступил в роли соавтора и изобразил фигуры медвежат. Эти медведи с некоторыми различиями в позах и количестве (сначала их было двое) фигурируют в подготовительных рисунках и эскизах. Животные получились у Савицкого столь удачно, что он даже расписался на картине вместе с Шишкиным.
16. «Не ждали». Илья Репин, 1884-1888 гг.
Картина русского художника Ильи Репина (1844-1930), написанная в 1884-1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи.
Картина, показанная на XII передвижной выставке, входит в повествовательный цикл, посвященный судьбе русского революционера-народника.
17. «Бал в Мулен де ла Галетт», Пьер Огюст Ренуар, 1876 год.
Картина, написанная французским художником Пьером Огюстом Ренуаром в 1876 году.
Место где находится картина – Музей д’Орсе. Мулен де ла Галетт это недорогой кабачок на Монмартре, где собирались студенты и трудовая молодежь Парижа.
18. «Звёздная ночь». Винсент Ван Гог, 1889 год.
De sterrennacht
- картина нидерландского художника Винсента Ван Гога, написанная в июне 1889 года, с видом предрассветного неба над вымышленным городком из восточного окна жилища художника в Сен-Реми-де-Прованс. С 1941 года хранится в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Считается одной из лучших работ Ван Гога и одним из самых значительных произведений западной живописи.
19. «Сотворение Адама». Микеланджело, 1511 год.
Фреска Микеланджело, написанная около 1511 года. Фреска является четвёртой из девяти центральных композиций потолка Сикстинской капеллы.
«Сотворение Адама» - одна из самых выдающихся композиций росписи Сикстинской капеллы. В бесконечном пространстве летит Бог-Отец, окружённый бескрылыми ангелами, с реющей белой туникой. Правая рука вытянута навстречу руке Адама и почти касается её. Лежащее на зелёной скале тело Адама постепенно приходит в движение, пробуждается к жизни. Вся композиция сконцентрирована на жесте двух рук. Рука Бога даёт импульс, а рука Адама принимает его, давая всему телу жизненную энергию. Тем, что их руки не соприкасаются, Микеланджело подчеркнул невозможность соединения божественного и человеческого. В образе Бога, по замыслу художника, преобладает не чудесное начало, а гигантская творческая энергия. В образе Адама Микеланджело воспевает силу и красоту человеческого тела. Фактически, перед нами предстаёт не само сотворение человека, а момент, в который тот получает душу, страстное искание божественного, жажду познания.
20. «Поцелуй в звёздном небе». Густав Климт, 1905-1907 гг.
Картина австрийского художника Густава Климта, написанная в 1907-1908 годах. Полотно принадлежит к периоду творчества Климта, названному «золотым», последнее произведение автора в его «золотом периоде».
На скале, на краю цветочной поляны, в золотой ауре, стоят полностью погружённые друг в друга, отгороженные от всего мира влюблённые. Из-за неопределённости места происходящего кажется, что изображённая на картине пара переходит в неподвластное времени и пространству космическое состояние, по ту сторону всех исторических и общественных стереотипов и катаклизмов. Полное уединение и повёрнутое назад лицо мужчины лишь подчеркивают впечатление изоляции и отрешённости по отношению к наблюдателю.
Источник – Википедия, muzei-mira.com, say-hi.me
20 картин, которые должен знать каждый (история живописи) обновлено: Ноябрь 23, 2016 автором: сайт
Кто они такие - любители живописи
Бывая на художественных выставках, многие из нас видели людей, застывших, будто в ожидании, перед какой-нибудь картиной. С первого взгляда это кажется смешным. Что, действительно, можно так долго разглядывать? И вообще, как говорится в известном анекдоте, зачем смотреть на то, как люди «в древности» без «Полароида» мучились? Да, темп жизни постоянно возрастает, и люди, для того чтобы успеть за временем, все больше становятся прагматиками, оценивающими все, что их окружает, с точки зрения вложений и прибыли. Конечно, любуясь картиной, никакой материальной выгоды Вы не получите. Однако если внимательно приглядеться, можно заметить поразительную связь между зрителями и самой картиной: их лица озаряются идущим от полотна неведомым светом, как будто они попадают под действие загадочной ауры картины.
Живопись - это особый мир, дверь в который всегда открыта, но войти туда может не каждый. Знания, которые несут картины, это не та информация, к которой мы все привыкли, не те сведения, которые мы получаем в школе, и не тот поток фактических данных, который обрушивается на нас каждый день из средств массовой информации. Это духовные знания. Осознание их приходит постепенно - по мере того, как зритель, шаг за шагом, обретает готовность приобщиться к духовному опыту. Поэтому выдвинутый когда-то большевиками лозунг: «Искусство - в массы» в корне неверен. Искусство ничего не может дать массам, если массы не готовы дать искусству что-то взамен. И в этом смысле искусство - элитарно. Однако оно не закрыто для пытливых и страждущих, и всегда готово встретить вновь прибывшего, чтобы, взяв его тихонечко за руку, провести затем по тропе познания в мир простых истин. Нельзя сказать об этом лучше, чем когда-то сказал Ю.Визбор о мире музыки: «Какая музыка была, какая музыка звучала. Она совсем не поучала, а лишь тихонечко звала. Звала добро считать добром, и хлеб считать благодеяньем, страданье вылечить страданьем, а душу греть вином или огнем.».
Как художник воплощает в картине свои идеи
Глаза нас частенько подводят. Вот и в живописи изображенное на картине далеко не всегда равнозначно тому, что хотел сказать автор. Да, любителям телевизионных программ, обожающим смотреть красивые картинки, лежа на диване, это не понравится. Прибегая к использованию техники живописи, художник передает свои мысли и чувства через некий информационный код.
Во-первых, автор (будь то автор художественного произведения или какого-либо еще) всегда выступает «заложником» своего времени. Поэтому идея картины обязательно имеет «привязку» к исторической эпохе, в которой творил художник. Так, например, в средневековой живописи изображение человеческого тела и всего, что с ним связано, считалось греховным. Поэтому неподготовленный человек, глядя на эти полотна в свете сегодняшних представлений, решит, что это какой-то «детский рисунок» и, не затронутый увиденным, пройдет мимо.
Во-вторых,- это код самого послания автора. Формулируя свою идею, художник старается излагать ее на языке живописи, пользуясь законами изобразительного искусства, главным из которых является закон композиции. Кроме языка законов построения изображения, у живописи есть еще и другой язык. Со Средних веков - когда живопись тяготела к иносказательной интерпретации предметов - в изобразительном искусстве выработался язык символов, используя который автор мог уложить свою идею в строгие рамки разрешенных сюжетов. Этот язык получил свое дальнейшее развитие в 17-18 веках, когда для создания картин часто использовались сцены из древних мифов.
В-третьих, сознательный выбор разнообразных художественных приемов формирует у художника неповторимый «почерк», зная который, легко можно установить авторство неизвестных произведений.
Зачем же нужны все эти «коды», неужели нельзя просто взять и нарисовать то, что больше всего понравилось, чтобы все поняли, как это действительно красиво. К сожалению, наука пока не может ответить на этот вопрос. Дело в том, что эта проблема напрямую связана с проблемой происхождения языка. Мы не знаем, почему люди постепенно перешли на условный язык общения, отказавшись от языка жестов и животных криков. Можно только предположить, что это было как-то связано с развитием культуры. И хотя дух реализма в современной культуре, как видно, возобладал, мне кажется, что, так или иначе, авторы реалистичных картин всегда переходят на язык «тайнописи» или же уходят в примитивизм.
Основные законы живописи
Можно облегчить себе восприятие картины, обратившись к основным законам живописи, посредством которых художник общается с нами, переводя на холст свои мысли и чувства. Главный закон живописи - создание правильной композиции, т.е. уравновешение различных частей картины. Основная функция композиции - привлечение внимания зрителей к главному объекту, передача игрой форм, линий и красок определенного душевного настроя.
Так, например, строгие прямые линии хорошо передают вес и объем, придают формам законченность и совершенство, рождают ощущение гармонии, душевного спокойствия. Совершенство форм подразумевает использование чистых насыщенных цветов. Картина становится «звучной». Так, например, очень «звучные» картины у Н.Рериха. Хорошо знали этот прием иконописцы; прекрасно удавалось передать «звучание» красок Феофану Греку.
Напротив, изогнутые линии рождают в душе ощущение движения, изменчивости. Так, например, петляющая дорога в голубой дымке на заднем плане картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза» создает ощущение зыбкости, мимолетности, легкой невесомости самого портрета. Очень часто художники использовали задний план для того, чтобы подчеркнуть умонастроение персонажа картины и сообщить зрителю определенную эмоцию. Распространен был подобный прием в написании парадных портретов.
Далее, у картины всегда есть точка зрения - то положение, с которого автор показывает нам объект. Она напрямую связана с законами построения перспективы, т.к. является точкой схода параллельных линий изображенных предметов. Существует несколько видов перспективы. Наиболее распространенные - это обычная прямая перспектива (с точкой схода, расположенной за объектом), показывающая уменьшение размеров предметов по мере удаления от глаз наблюдателя, и обратная перспектива (точка схода находится впереди объекта), предметы в которой по мере удаления от наблюдателя увеличиваются. В иконописи художники часто прибегали к использованию обратной перспективы для того, чтобы подобным образом воплотить идею о приближении далеких идеалов. Точка схода позволяет художникам, как бы играя пространством, привлекать внимание зрителя к наиболее значащим объектам и планам картины. Например, в картине Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», мы легко можем определить композиционный центр, благодаря точке схода перспективы изображения, расположенной сразу за Христом.
Большое значение в восприятии картины имеет линия горизонта. Линия горизонта позволяет передавать масштаб изображаемых событий в соответствии с умозрительным восприятием художника. Например, линия горизонта, расположенная в нижней части картины, может рождать ощущение причастности к действию, тогда как, напротив, находясь в верхней части полотна, она заставляет нас оценивать изображенное на картине с «высоты птичьего полета».
Кроме гармонии линий и форм в картине еще должна присутствовать гармония света и цвета. Световые пятна применяются для придания картине эмоционального напряжения, перерастающего в определенный мысленный настрой. Действие этого эффекта объясняется концентрацией внимания зрителей на наиболее важных, значимых деталях картины. Прекрасно умели работать со светом Тициан, Рембрандт, К.Брюллов, И.Куинджи. Например, на картине И.Куинджи «Лунная ночь на Днепре» мы видим только два ярких световых пятна посреди непроглядной ночи - луну и узкую полоску воды под ней. Такой световой контраст рождает в душе чувство спокойствия и умиротворения. Подобные световые контрасты широко используются и в портретах. Прекрасный пример тому - «Портрет мужчины в красном» кисти Рембрандта или «Портрет Ф.М. Достоевского» В. Перова. В них световые акценты на лице и на кистях рук рождают ощущение погруженности в размышления, внутренней силы персонажа.
Цветопередача картины преследует ту же цель, что и световые акценты, - привлекать внимание зрителя к наиболее значимым деталям произведения. Контраст цветов руководит избирательностью восприятия. В первую очередь взгляд выхватывает наиболее яркие цвета картины, а затем невольно переходит на фрагменты, контрастирующие этому цвету. Если внимательно посмотреть на картину, можно заметить, что цветовые контрасты располагаются вокруг композиционного центра, таким образом, создавая на нем дополнительный акцент. Кроме этого, они рождают ощущение внутреннего движения, картина как бы оживает, перестает быть статичной.
Композиционные законы живописи являются хорошей иллюстрацией закона диалектики о борьбе и единстве противоположностей. Вся композиция картины строится на единстве и контрасте объекта и фона, линий и форм, света и цвета. Объединяя эти разные элементы, противопоставляя их другим группам композиции, автор делает картину более емкой и многозначной.
Зорко одно лишь сердце
Картина - это книга, но не старайтесь сразу найти в ней последний лист с содержанием. Картина - это та же пещера Али-Бабы, откуда можно взять лишь столько золота, сколько можно унести за один раз. Но к картине можно всегда вернуться, когда духовные силы вновь потребуют насыщения. Ведь даже приходя на выставку в разном настроении, можно получить разное восприятие картины.
Одну и ту же картину люди могут воспринимать по-разному. Достаточно только вспомнить неутихающие дискуссии на тему «Моны Лизы», чтобы понять это. Одной из восхитительных особенностей живописи является то, что она способна породить бесчисленное число многослойных реакций восприятия, и, одновременно, выявить «общий знаменатель», - тот важный смысл, заложенный в основу картины, - который понимают и видят все.
Живопись всегда будет напоминать нам о том, что, как говорил Лис в романе А. Сент-Экзюпри «Маленький принц»: «…зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». И, может, действительно, только благодаря искусству, в один прекрасный момент мир будет спасен.