Главная / Сценарии праздников / Алые паруса постановка отрывка для школьного спектакля. Спектакль «Алые паруса. Вот небольшой отрывок из повести

Алые паруса постановка отрывка для школьного спектакля. Спектакль «Алые паруса. Вот небольшой отрывок из повести

Посвящается внучке Наталье Масловой

Сцена в лесу у ручья:
Ассоль (девочка) идёт по лесу с сумкой, в руках кораблик с алыми парусами.

Ассоль:
Ветер, друг мой сказковый,
Ты сегодня ласковый.

Танец ветра, в котором ветер кружит Ассоль

Ветер:
Радостью наполню паруса.
Пусть корабль к другим плывёт скорее.
Кто-то станет чище и добрее.
Радостью наполню паруса.

Ассоль ветру во время его танца:

Ветер весёлый весеннего дня
В дали уносит, уносит меня.
Бедности нет там, и нет там печали...
С розовым Отсветом синие дали,

Только - небес голубая мечта,
Радость полётная и красота.

Ассоль на берегу ручья. Опускает кораблик на воду.

Ассоль:
Какой красивый! Хочешь плавать?...
Поплавай, но совсем немного.

Плыви, плыви, кораблик мой!
Игрушкой скоро станешь чьей?
Пускай несёт тебя ручей!
Плыви, плыви, кораблик мой!

В тебе души моей частица.
Узнаешь ты морской прибой,
А мне ты долго будешь сниться.
Плыви, плыви, кораблик мой!

Бежит испуганная за плывущим корабликом.

Ах!... Боже мой!

На берегу ручья (дальше - море) сидит сказочник и рассматривает кораблик.
Подбегает встревоженная Асcоль;

Сказочник:
Просился кораблик живой
Поплавать немного, чуть-чуть,
И ты пожалела его.
Кораблик отправился в путь,

Ассоль: (улыбаясь):
Он в море решил улизнуть.

Сказочник:
Тебя как зовут?

Ассоль:
Ассоль.

Сказочник:
Имя-то какое!

Вот кораблик твой. Изволь
Взять его. С тобою
Хочется поговорить.
Что-то тайное открыть.
Ассоль:
Вы волшебник?

Сказочник:
Может быть.
Смастерил кто это чудо?
(рассматривает кораблик с алыми парусами)

Ассоль:
Мой отец и я немного.
Продавать сегодня буду.
В город Лисс - моя дорога.

Сказочник:
С кем живёшь ты?

Ассоль:
Лишь с отцом.
Он один меня растит.
Он моряк.

Сказочник:
А где ваш дом?

Ассоль:
За деревнею стоит.
Мама умерла давно.
Сказочник:
Жить одним вам суждено?

Ассоль кивает головой.

Сказочник:
Себе:

Какое чисто созданье,
Как будто ангел во плоти.
А имя - музыки звучанье.
Мне лучше сказки не найти.

Пр.
Я сказочник. Толк в сказках знал.
И в жизни сказку повстречал.

В сторону:

Вот фея доброты и света.
Глаза лучатся. В них - вопрос.
Не грезится ль мне чудо это?
Бываю я в плену у грёз…

Обращаясь Ассоль

Сказочник:
Сюда подсядь ко мне поближе.
Я сказочник, Ассоль, поэт.
Ассоль, твою судьбу я вижу.
Любви и счастья в ней расцвет.

В сторону:

В ней странно всё и необычно.
Для мира злого непривычно.

Сказочник: (обращаясь к Ассоль)

Не знаю, сколько лет пройдёт,
Ты будешь девушкой, Ассоль,
В Каперне сказка расцветёт,
И сердца твоего король

Сюда на белом корабле
В сиянье алых парусов,
В рассветной розоватой мгле
Вдруг приплывёт. Услышишь зов:

«Ассоль! Ассоль! Мечта моя!»
Оркестр! Музыка! Цветы!
У берега уже ладья!
Его тот час узнаешь ты.

Красавец стройный с блеском глаз,
С открытой нежною душой.
Во снах увидишь много раз
Его, Ассоль. Жди зов родной!

А чтоб ты сделала тогда?

Ассоль:

Ах, я б его любила. Да!

Сказочник:
(Потом несколько раз повторяется голосом за сценой), - (голос может быть сверху)

Не забывай свою мечту!
Кому-то глупой и смешной
Пускай покажется она.
Верь, для любви ты рождена,

Не забывай свою Мечту!
Держи повыше факел свой!

Ассоль: Во время танца волн и облаков

Упали в море облака,
С волнами подружились.
Светила ловит их рука,
Чтоб радужно искрились.

И смех, и радость, брызги пены.
Ждать буду в жизни перемены.

Сцена в деревне:

Идёт Ассоль (девушка) и мечтательно поёт:
Ассоль:

Манят, манят нас туманы
В очарованные страны.
Свет струится зыбкий, нежный,
Чуть рассеянный, утешный.

Обернулась пеленою
Как прозрачною фатою.
Где жених мой? Я невеста.
Есть ли в далях свадьбе место?

Ты для меня - и свет, и красота.
Тебя здесь нет - туман и пустота.
Давно зову: "Любимый, где ты? Где ты?"
Ну почему не слышу я ответа?

Слышу ручейка шептанье,
Мягкой хвои лап касанье.
Ах, туманы, вы туманы!
Мыслей странность, вечер странный.
Пр.
"Где ты? Где ты?" Летит по свету,
Жду алых парусов. Ответа…

Подружки (дуэт)
Первая:
Гуляй, веселись, подруга!
Ведь юность проходит, как розовый дым.
Как весело с милым другом!

Вторая:
Сегодня с одним, а завтра с другим.

Пр. (вместе обе):
Юность не вечна,
Так быстротечна
Она.
Быстрые воды -
Девичьи годы,
Весна.

Лови своё счастье, детка!
Увянет, как цвет, красота твоя
Идём поскорее в беседку,
Там парни нас ждут, что-то есть для питья.

Пр. (вместе обе):
Юность не вечна,
Так быстротечна
Она.

Быстрые воды -
Девичьи годы,
Весна.

Кудри тугие -
Завтра - седые.
Вина!

Парень 1: Гримасничает, высовывает язык.

Корабельная Ассоль,
Где твой принц? Где твой король?

Парень 2: На майке надпись: "Люблю бааальшие сиськи." Становясь на пути

Корабельная Ассоль,
Погулять с тобой позволь.

Парень 3:

Ну, что ты гуляешь одна, да одна:
СердцА, как костры, зажигает весна,
МанИт её хмель обниматься, ласкать,
Горячие губы твои целовать.

Поддайся порыву, натешишься всласть,
Узнаешь, что значит любовная страсть.

Парень 2:

Что, принцесса, выпьем грога?
(Пытается обнять Ассоль).
Ух, какая недотрога!

Парень 1: с усмешкой

Ах, она невинна?!
Ха-ха-ха!!
Кто сейчас боится
Здесь греха?

Парни:

Греши, душа, не бойся пасть,
Узнай любовной силы власть!
Краснеет? Боже мой, девица?!
Такая может только сниться.

Ассоль невинна и стыдлива?
Вот это в наше время - диво!

Парни вместе с девушками:

Греши, душа, не бойся пасть,
Узнай любовной силы власть!

Ассоль убегает в лес.

Ассоль:
Мне грустно, и печаль аллей
Созвучна этой грусти странной.
Мой лес, меня ты пожалей,
В тебя вошла с сердечной раной.

Свои ты ветви наклони
И прошепчи надежды строки,
Взгляни ты на меня, взгляни,
Сосновый друг зелёноокий.

В золотистом тумане,
В соснах тая и клёнах,
Бродит Тайна в зелёном
Неземном сарафане.
Пр.
Бродит тайна в зелёном
Там, где сосны да клёны.

Чуть блеснут очертанья,
И душа встрепенётся,
Будто чуда коснётся.
В золотистом тумане
Пр.

Сцена в лесу:

Ассоль утром выходит в лес.

Лес встречает меня распростёртыми лапами
Посвежевших, разбуженных, ласковых сосен.
А средь них - разноцветными яркими залпами
Расцвели дерева, и их вид несерьёзен -

Словно девушки в свадебных платьях нарядных,
Опьяняют дыханьем своим ароматным.

* * *

Танец ветра (Ветер со скрипкой)

Ассоль:

Рапсодию Весны играет ветер.
Он превращает в звуки новый день.
Проснувшись, лес шумит в зелёном цвете,
Узором нежным манит светотень.

Мне слышатся восторженные, скрипки
И чудятся везде Весны улыбки.

Что не услышишь в неге томной.
Гуляет ветер. Он - бездомный.

Танец цветов

Ассоль: Обращение к лесу, цветам.

О чём звенят цветы влюблённые,
Дыхание струя в эфир?
Спешат, росою напоённые
Воспеть лесной зелёный мир.

Смиренья символ, чистоты,
Мои любимые цветы.

Восходу

Вздох цветка и дрожание капель росы,
Тишиною пропитаны серой часы,
Что-то тайное скрыто за долгим молчаньем,
Ожиданьем рассвета, с Восходом свиданья.

Немигающий глаз, миг боясь пропустить,
Смотрит за горизонт, зная - радости быть.

Ложится под дерево и засыпает.

На берегу у леса Грэй и матрос с удочками.

Матрос:
На рейде наш корабль стоит,
А мы вдвоём на берегу.
Ну, слава Богу, не штормит.
Рыбачить с Вами я смогу.

Корабль - "Секрет", И вы - секрет.
Такого не встречал я, не-ет.
Кто Вы, откуда? Говорят -
Вы из зажиточной семьи.

Грэй:
Пожалуй, рассказать я рад
Переживания мои.

Грэй: (рассказ матросу в лесу)
Я родился капитаном,
Стать мечтал им, вот и стал.
Парк, деревья и фонтаны,
Замок наш, огромный зал,
Где фамильные портреты
И фамильные секреты.

А родителей мечта -
Мой портрет в той галерее.
Но моя мечта - не та -
Море, мачты, снасти, реи,

Стран далёких чудеса,
Масса новых впечатлений,
Шторм, внезапная гроза
И победой упоенье.

А чердак наш! Ах, чердак!
Паутина, сырость, плесень.
Я любил его, да как...!
Каждый час был интересен.

Рыцарский истлевший хлам,
Книги, голуби, рассказы
И макет, стоявший там,
Корабля. Влюбился сразу.

Я из дома убежал,
К морю в огненные дали,
О которых так мечтал,
Юнгой был, а на причале,

Я однажды увидал
Мой корабль сизокрылый,
Подарила мать, сжигал
Меня долго жар - простила.

Так и стал я капитаном.
Странно это?

Матрос:
Очень странно.

Матрос (себе)
Люблю я капитана.
Ни на кого он не похож.
Он деловой, не любит ложь,
Но он какой-то странный.
Люблю я капитана.

Сцена в лесу.
Спящая Ассоль, танец фей, Сон Ассоль, темнеет:

Феи:
Тёплый вечер, синий цвет...
Волны шелестят привет.
С морем, небом я - одна.
В душу входит тишина,

В душу входит синий свет -
То, чему названья нет.

Всё затаилось в ожиданье
С великой Тайною свиданья.

Душа Ассоль отделяется от тела и поёт, за этим наблюдает Грэй.
Ассоль:

Лунная лодка, влюблённые…
Млечный мерцающий путь.
Краски лилово-зелёные
Ливнями - в спящую ртуть.

В памяти это запрятано,
Греет мне душу любовь.
Ночью всплывает негаданно
Сказка лучистая вновь.

Останусь я одна в бору
В ночи,
Как веер в руку соберу
Лучи.

Не страшен будет мне ни зов,
Ни вой,
Я тёмный освещу покров,
Путь злой,

Ведь лунные в руке лучи -
Мечи.
Мечта поёт, мечта летит
В ночи.
Припев
Я верю, будем жить с тобой
Вдвоём.
Любви осветит луч живой
Наш дом.
Она нас ждёт, она спасёт
Сердца.
Её на нас летит с высот
Пыльца.
Припев

Душа снова сливается с телом. Феи исчезают, светлеет.
Восторг Грэя, Удивление матроса,
Надевание кольца на мизинец Ассоль

Грэй:

Ловлю прикосновений вешних ласку
Цветного мира, что с утра поёт
И погружает в миражи и сказку,
Куда-то душу чуткую зовёт.

Надежды распускается бутон,
Я ток Любви ловлю со всех сторон.

Грэй и матрос уходят. Ассоль пробуждается.
Удивляясь, улыбаясь, гладит кольцо, целует, прижимает руку с кольцом к груди, кружится от счастья.

Ассоль:

Любовь доверчива и глубока,
Я жду её. С Мечтою жизнь легка.

Я прильну к тебе тёплой волной,
Пропою о любви птичьей трелью,
И умою водой ключевой,
Закружу, как метель, каруселью.

Прилечу ветерком в душный день,
И согрею, как солнце, в ненастье,
И от зноя укрою, как тень,
Отведу от тебя все напасти.

Обниму пенным кружевом волн,
Освечу тебе путь звёздным светом,
До краев будешь мною ты полн.
Я, надеюсь, что сбудется это.

Сцена в таверне:

Хор посетителей:

Ох, гульнём сейчас, гульнём!
Всё вокруг перевернём!
Выходи, душа, из плена.
Море станет по колено.

Ох, гульнём сейчас, гульнём!
Всё и вся сейчас пропьём.

Сбросим тяжести вериги.

Трактирщик: (или 1-й посетитель)

Эх, пьянчуги, забулдыги!

Грубый танец мужчин и рослых женщин, парней и девиц)

Заходит Грэй с матросом.

Грэй: (обращаясь к трактирщику)

В лесу девицу повстречал.
Такого чуда не видал,
Хоть много видел разных стран.
Лицо богини, гибкий стан,
И локон будто золотой.
Платок - как из воды морской.
И платье белое в цветах,
Венок кленовых листьев.

Кто-то с издёвкой:
«А-а-х!»

Трактирщик:
То полоумная Ассоль.

Грэй: (поражённый)

Подробнее прошу.

Трактирщик:
Изволь.

1й посетитель (рыбак):

Да врёт он всё. Ассоль здорова.
Как чистый светик васильковый.
Мечтательница. Ну и что же.
Ни на кого здесь не похожа.

2й посетитель (рыбак):

Живёт в мечтах. Ах, недотрога!

1й посетитель:

У каждого своя дорога.

Нищий:

Я слышал сам. Сидел в кустах.
Был трезв тогда, не при деньгах.
Выворачивает пустые карманы
Три дня ни капельки не пил.
Отец Ассоли говорил:

«Волшебнику, дочурка, верь,
Ты девушка, Ассоль, теперь.
Предсказано, так значит жди.
Огонь не затуши в груди.

Та встреча в детстве неспроста,
Была б душа твоя чиста.
Верь, приплывёт, он за тобой,
Мечтатель принц. Возьмёт с собой
И в царство увезёт иное,
Где станешь ты его женою.

1й парень: (С усмешкой)
А дурочка всё принца ждёт.
Он что-то долго не плывёт.

2й парень: (С издёвкой).
Она совсем другой породы.
Куда нам? Мы простого рода.

3й парень: (С издёвкой).
Она нам, грешным, не чета.
Святая! Видишь ли - М-е-ч-т-а-а.

1й парень: (С усмешкой)

Да пусть мечтает.
Своё узнает.

Грэй (из окна трактира видит идущую Ассоль):

Глаза!! Морской струится свет!
Такого я не видел. Нет!
Хотя… у матери любимой,
Нет! Этот свет неповторимый.

В синих глазах её - океан,
В синих глазах её - неба свод,
В синих глазах - любовь - не обман,
В синих глазах мечты вижу взлёт.

В синих глазах спасенье в ненастье,
В синих глазах - надежда на счастье.

Сцена в лесу на берегу, Ассоль бежит к морю, увидев на горизонте алые паруса.
Голос Ассоль:

Как лань к потокам вод бежит,
Моя душа к твоей спешит,
Несёт вниманье, нежность,
Любви моей безбрежность.

Ассоль:
О, что это? Как сердце бьётся!
И из груди, что птица, рвётся.
На горизонте паруса!
Цвет алый! Алый! Чудеса!

Сбывается Мечта моя?
Предсказанное вижу я!

Бежит к морю. Толпа.
Из толпы:
Глядите! Там! Не может быть!!
Чудес на свете не бывает!
Уж не мираж ли? Нет! Он плыть
Сюда к нам, братцы, продолжает.

Лодка в цветах. В ней Грэй, оркестр. Ассоль заходит в воду, протягивая руки навстречу Грэю. Он выскакивает из лодки и подхватывает ослабевшую от счастья Ассоль на руки.
Ассоль:
Совершенно такой.

Грэй:
Тебя увидел я во сне...
Женой любимой станешь мне?

Ассоль кивает, плача от счастья.

Грэй:
Падают в душу мне слёзы твои,
Чистые слёзы девичьей любви,
Искры святого участья,
Синей надежды на счастье.
Падают в душу мне слёзы твои.

В твоих ладонях -
Моя рука.
Она тепло
Любви вбирает
И от волненья
Дрожит слегка -
Сердечный ток
Воспринимает.

Ассоль:
В твоих ладонях -
Моя рука...
В твоих руках -
Судьба влюблённой.
На миг единство
И - на века -
Одной души,
Души спасённой.
Припев
Вместе:
В Любви ладонях
Струится Свет,
В Любви ладонях -
Весны расцвет.
Припев

* * *
Ассоль:
Любви твоей кружит орбита.
Блаженство - находиться в ней,
Любить самой, любить открыто
И пламенеть, и жить полней,

Огнём небесным зажигаясь,
В свечу единую сливаясь.

Дуэт Грэя и Ассоль:

Мечта влюблённых стала былью, -
Летим мы к звёздам.
Любовь свои дала нам крылья -
Всё очень просто.
Припев
Из звёздного ковша напьёмся
Любви небесной,
Ветрами счастья вознесёмся,
Вернёмся песней,
Припев
Согреем ближних звуком чистым,
Теплом объятий,
Сияньем радости лучистой
И благодати.

Грэй:
Любви волна,
Любви струна
Рождают песню чистую.
Душа полна,
Поёт она
Любовь мою лучистую.

Оба повторяют припев

Танец и песня матросов
Моряки в конце:
Чудесная повесть,
Волшебный роман
Под музыку моря.
Виват, капитан!
Сияют звёзды глаз,
В одно - дыхания.
Настал желанный час
Двух душ слияние.

Вот это невеста!
Вот это Любовь!
Мечта стала явью.
Её славословь!
Припев
Сбываются грёзы -
Любовь их нашла.
И - радости слёзы,
И Небу хвала.

Сцена. Обнявшись сидят Ассоль и Грёй.

Дуэт Ассоль и Грэя:

Между нами молчание, полное смысла
И любви, и тепла. Нам так сладко вдвоём.
Растворяюсь в тебе и совсем уж не мыслю,
Поглотил меня всю синих глаз водоём.

Грёз мерцают виденья. Свои иль чужие?
Вот уж мысли твои зазвучали во мне.
Удивительно, истины очень простые.
Помолчим с целой Вечностью наедине.

Наши души бессмертны, мы чувствуем это.
Навсегда теперь вместе, прижавшись, вдвоём.
Я скажу тебе, молча, мой друг, по секрету:
"Я люблю растворяться в молчанье твоём".

Свет медленно гаснет, затем медленно зажигается, Ассоль и Грей состарившиеся (в белых париках).

Дуэт Ассоль и Грэя:

Мы молчали с тобою, молчали,
Рядом чайки кружились, кричали
О любви невозможной, возможной.
Руку ты целовал осторожно.

И корабль у причала качало,
И молчала команда, молчала,
Видя двух необычных влюблённых,
Будто чувством одним окрылённых.

Это было в начале, в начале,
Уж снега нас с тобой увенчали.

А любовь неземная возможна,
Коль лелеять её осторожно.

Не забывай свою мечту!
Кому-то глупой и смешной
Пускай покажется она.
Но с ней душа твоя сильна!
Держи повыше факел свой!
Не забывай свою Мечту!

* * *

КОНЕЦ

Сценарий внеклассного мероприятия «Приглашаем Вас в театр», посвящённый премьере спектакля по мотивам произведений А. Грина «Алые паруса».

Цель мероприятия:

Приобщение учащихся к историко-культурному наследию России.
Воспитание духовно-нравственных качеств личности.
Развитие творческих способностей учащихся эстетического характера.

Ведущий 1: Театр уж полон; ложи блещут;

Партер и кресла – все кипит;

В райке нетерпеливо плещут,

И, взявшись, занавес шумит.

Ведущий 2:

Театр – особый и прекрасный мир. Ни с чем не сравниться живая игра актера и та волна эмоций, которую можно пережить, наблюдая театральное зрелище. Глядя на сцену, можно забыть обо всем, потому что мы попадаем совсем в другой мир, тот мир, который существует здесь, на сцене, сочувствуем и переживаем за героев, даже хотим им чем–то помочь, переживаем вместе с ними неудачи, торжествуем победы.

Не выходя из зрительного зала, мы сможем побывать в разных эпохах, среди разных людей. Театр может вернуть нас на много лет и даже веков назад и поможет заглянуть в будущее.

Ведущий 1:

Люблю театр! Это ожидание чуда, когда словно по мановению волшебной палочки открывается занавес, и на сцене начинаются чудеса. В игру актеров художников включаются все сидящие в зале, и даже окружающие нас предметы вдруг приобретают загадочный, полный таинственного смысла вид.

Ведущий 2:

И сегодня мы окунемся с вами в удивительную страну грез, полную моря, счастливых людей, уютных приморских городов, где соединяются воедино и песчаные дюны, заросшие цветами, и перистая морская даль, и теплые лагуны, сверкающие бронзой от обилия рыбы, и, наконец, прекрасные люди, мечты которых сбываются. А создал эту страну известный писатель-романтик, который остается в сердцах читателей, как поэт моря – это благородный Александр Грин.

Ведущий 1:

Итак, представляем вашему вниманию спектакль по мотивам произведений А. Грина « Алые паруса».

Спектакль по мотивам произведений А. Грина « Алые паруса»

Пролог.

Чтец: на фоне слайда со словами А. Грина: « Если душа человека ждет чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него, и новая - у тебя»

В Каперне произошло такое замешательство, такое волнение, какие не уступают эффекту знаменитых землетрясений. Никогда еще большой корабль не подходил к этому берегу; у корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла. Мужчины, женщины, дети впопыхах мчались к берегу, кто в чем был. Скоро у воды образовалась толпа. И в эту толпу вбежала Ассоль. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю…

Картина первая

Вера в сказку

На авансцене стоит кресло, накрытое клетчатым пледом. Горят дрова в камине. Выходит бабушка. В ее руках спицы и клубок ниток. Она усаживается в кресло и начинает вязать.

Бабушка:

Да, но и погодка сегодня выдалась, весь день льет, как из ведра.

Появляются Катя и Саша.

Катя:

Саша, мне скучно!

Саша:

Что поделаешь, сестричка, мне тоже.

Катя:

Такой дождь барабанит за окнами!

Саша:

Да, теперь из дома на улицу и носа не высунешь.

Бабушка:

Что, девчата, надоело дома сидеть?

Катя:

Надоело, бабушка!

Бабушка:

А вы займитесь чем-нибудь.

Саша:

А чем?

Бабушка:

Порисуйте .

Катя:

Мы уже рисовали, правда, Саша?

Саша:

Да, весь альбом изрисовали.

Катя:

И сломали два карандаша.

Саша:

И ластик потеряли.

Бабушка:

Тогда поиграйте во что-нибудь.

Катя:

Что-то не хочется.

Саша: (подсаживаясь к бабушке) Бабушка, а ты нам лучше расскажи что-нибудь!

Катя: Правда, бабушка, расскажи!

Бабушка: Ну, что же с вами поделаешь. Так и быть. Усаживайтесь поудобнее, поведаю я вам историю про девушку по имени Ассоль.

Саша: Какое красивое необычное имя.

Катя: А кто она, бабушка?

Бабушка: Была одна такая юная леди.

Саша: Где была?

Бабушка: В деревушке Каперна.

Катя: Такое имя, будто волны шуршат на прибрежном песке: Ассоль.

Саша: Я такого имени никогда не слышала.

Катя: А эта девушка и сейчас там живет, в Каперне?

Бабушка: К счастью, нет .

Саша: А где же?

Бабушка: С нею произошла прямо-таки удивительная история.

Катя: Какая история?

Бабушка: Ну вот, слушайте:

Было это так давно, что никто уже не помнит, произошло это на самом деле или же море сочинило чудесный рассказ о юной девушке, заставив всех людей поверить в реальное исполнение несбыточных, казалось бы, мечтаний.

Итак, жила в маленькой деревушке Каперна, на берегу моря молодая женщина Мери. У нее родилась маленькая дочка, которой она дала чудесное имя Ассоль. Мери ждала, когда вернется из далекого плавания ее муж - матрос Лонгрен. Муж ее редко бывал дома. Ведь он служил на корабле, получал небольшое жалование, на которое и жила его семья.

Однажды Лонгрен задержался в своем плавании. А здоровье новорожденной девочки нуждалось в заботе и требовало средств. Денежные дела Мери стали совсем плохи, и она в отчаянии пошла к состоятельному соседу – трактирщику Менерсу, чтобы попросить у него в долг денег. «Скоро приедет мой муж Лонгрен, тогда мы расплатимся с тобой Менерс», - сказала она. Но жадный трактирщик был злым и неприятным человеком. « Ступай в большой город, - злобно прокричал Менерс, - и заложи в ломбарде свое обручальное кольцо, а я тебе не дам денег, сколько не проси!» Мери так и сделала. Но возвращаясь из города, онка попала под сильный ливень. Простудилась, заболела и умерла.

Вернувшись из долгого плавания домой моряк Лонгрен нашел в пустом доме лишь маленькую девочку Ассоль, за которой ухаживала соседка. Соседка рассказала ему и о смерти жены, и о поступке трактирщика Менерса. Лонгрен сильно горевал о случившемся. На руках его осталась дочь, которую надо было растить.

Звучит волшебная музыка.

Шли годы. Ассоль подрастала. Она была самой красивой девочкой в деревне.

На сцену выходит Ассоль. Она плутает между деревьев. В руках ее корзинка, полная деревянных лодочек и корабликов. Затем присаживается отдохнуть и съесть кусок пирога.

Закусывая, она перебирает игрушки.

Ассоль: Ах, какая красивая яхточка! Почему же я не видела ее раньше? Наверное, отец сделал ее ночью. Ах, как горят ее паруса!

Звучит музыка. Ассоль берет игрушку в руки и танцует с ней.

Если я спущу ее на воду поплавать немного, она не промокнет, а я ее потом вытру.

Ты откуда приехал, капитан? Я приехал… приехал…приехал из Китая. А что ты привез? Что привез, о том не скажу. Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину.

Выходит сказочник Эгль. Он берет в руки яхту и рассматривает ее.

Эгль: Здравствуй, Ассоль.

Ассоль: Здравствуй, дедушка. Откуда ты меня знаешь?

Эгль: Так уж мне положено, всех знать .

Ассоль: А ты кто?

Эгль: Я – самый главный волшебник. Тебе нечего меня бояться.

Ассоль: А я и не боюсь.

Эгль: Клянусь Гримами, Эзопом и Андерсеном, это что-то особенное! Это твоя штука?

Ассоль: Да, это мой кораблик, и вот в корзине лодочки, потом пароход да еще три таких домика с флагами. Там солдаты живут.

Эгль : Их делает твой отец?

Ассоль: Да. А я ношу их в большой город в магазин. Хозяин магазина платит за них немного денег. Ведь много такие игрушки не стоят. На эти деньги мы и живем.

Эгль: Дорога до города дальняя.

Ассоль: Ничего я привыкла.

Эгль: А почему бы твоему отцу не отдать корабли в какую–нибудь лавку в Каперне?

Ассоль: Нас недолюбливают в родной деревне. И ни один лавочник не хочет брать наши игрушки.

Эгль: Славная ты девочка, Ассоль. И как странно, как однотонно, музыкально твое имя, как свист стрелы или шум морской раковины! Я был в той деревне, откуда ты идешь; словом в Каперне. Я люблю сказки и, песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. Но слушай, что я тебе скажу:

Не знаю, сколько пройдет лет, только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. На берегу соберется много народа, удивляясь и ахая. С корабля спустится нарядная лодка, покрытая коврами и украшенная цветами. Она подплывет к тебе.

Ассоль: (восторженно ) Ко мне?

Эгль: Тогда ты увидешь в ней храброго красивого принца. Он протянет к тебе руки и скажет: « Далеко-далеко отсюда, Ассоль, я видел тебя во сне и приплыл, чтобы забрать тебя навсегда в свое царство, где тебя никто не обидит, где ты не узнаешь ни горя, ни печали». Он посадит тебя на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.

Ассоль: (тихо ) Это все мне? Может быть, он уже пришел… тот корабль?

Эгль: Не так скоро, сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом… что говорить? Это будет, и кончено, раз я обещал. А сейчас иди, девочка, и не забудь того, что я сказал тебе. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове!

Ассоль и сказочник уходят.

Саша: Бабушка, но ведь этого же не может произойти на самом деле.

Бабушка. Ты так думаешь?

Саша: Зачем этот сказочник Эгль посмеялся над несчастной девочкой?

Бабушка: Слушай, внучка, дальше, не перебивай. Итак, в Каперне на тоже произошли события, правда несколько иного характера, нежели встреча Ассоль со старым сказочником.

Катя: Что же там случилось?

Бабушка: Менерс, который не дал денег бедной Мери, а послал ее в городской ломбард, усаживался у причала в лодку. Но сильный ветер вдруг начал уносить лодку вместе с ее пассажиром в открытое море. Мимо причала проходил Лонгрен. Менерс увидел его и начал ругаться и требовать, чтобы Лонгрен спас его. Но Лонгрен не захотел ему помочь.

Лишь под утро Менерса подобрало рыбацкое судно. И он, умирая, обвинил Лонгрена в своей гибели.» Он смеялся надо мной, - жаловался перед смертью трактирщик, - и не бросился спасать меня». Теперь жители деревни, которые и без того недолюбливали Лонгрена и Ассоль, стали их просто ненавидеть.

Появляется Хин Менерс с ватагой ребят.

Хин: Тебе, говорит, исполнится совершеннолетний год, а тогда, говорит, специальный красный корабль… за тобой. Так как твоя участь – выйти за принца. И тому, говорит, волшебнику верь.

1-ый: Да, Лонгрен с дочерью совсем одичали, а может повредились в рассудке, принца заморского ждут, да еще под красными парусами.

2- ой: Ой, смотрите, а вот и она, легка на помине.

3-ий: Эй, висельница! Ассоль! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут! Ха-ха-ха!

Хин: Твой отец оставил меня сиротой! Ты – дочь убийцы. И к тому же ты сумасшедшая! Я слышал, как ты разговаривала со стариком. Я знаю, о чем шептал тебе этот полоумный Эгль – он рассказывал тебе сказочку о принце и алых парусах. Жди, жди своего принца, только не алые паруса ты увидишь, а серые и грязные! Корабельная Ассоль!

Ассоль закрывает лицо руками и убегает.

Саша: До того противный этот Хин Менерс.

Катя: У него даже имя Хин напоминает породу собачонки.

Бабушка: Ну, слушайте, что было дальше. Ассоль выросла и превратилась в очаровательную девушку. Но в деревне ее продолжали ненавидеть. А она перестала обращать внимание на издевательства и насмешки…

Картина вторая

Алый шелк

Звучит музыка. На сцену решительно выходит Артур Грей. Он разглядывает улицу, дома.

Навстречу из-за кулис ему выходит Эгль.

Грей: Что это за город?

Эгль: Это деревушка Каперна. А вы кто?

Грей : Я – Артур Грей, капитан большого корабля, что стоит на причале в порту города Лисса. Вот решил прогуляться по округе. Забрел себя. Какое мрачное место!

Эгль : О! Вот так встреча! А я тебя сразу не узнал. Как ты возмужал Грей!

Грей : А вы - старый сказочник! Я приветствую вас!

Эгль: Как живешь? Как дела?

Грей : Дела идут отлично. С тех пор, как я стал капитаном корабля «Секрет», у меня все прекрасно. На своем корабле я вожу изысканные товары: пряности, дорогой фарфор, ценные породы деревьев – черное, красное, сандаловое.

Эгль: Много было приключений в твоей жизни, Грей. Ведь ты начинал службу с простого матроса. И вот теперь капитан.

Грей: На моем « Секрете» подобралась славная команда.

Эгль: Ты и сам славный малый!

По авансцене грустно проходит Ассоль. Она не замечает ни стоящих поодаль Грея и Эгля, не выглядывающего из-за кулис Хина Менерса.

Грей : Какая красивая девушка! Лицо ее светится добротой. Наверняка у нее сердце столь же доброе, сколь красивое лицо.

Хин : Хи-хи-хи…

Грей : Кто здесь?

Хин: Здравствуй, приезжий человек (подходит к Грею). Я – Хин Менерс, владею соседним трактиром.

Грей : А я моряк, Артур Грей.

Хин : Кто это тут прошел только что? Я не успел разглядеть.

Грей : Одна девушка, очень хорошенькая, но очень грустная.

Хин . О! Я знаю, о ком ты говоришь.

Грей: ты знаешь ее?

Хин : Да. Это, должно быть, корабельная Ассоль. Она полоумная.

Грей: В самом деле?

Хин: Ага, ага.

Грей: А что с ней случилось?

Хин: Ее отец – Лонгрен – сущий мерзавец! Он утопил моего папашу, как кошку какую-нибудь. Я осиротел по его вине. И еще ребенком по его вине должен был поддерживать бренное свое существование. А ей Лонгрен внушил, что придет принц на корабле под алыми парусами, женится ее и увезет из Каперны. Только я говорю, что этого никогда не будет. А она - полоумная до сих пор верит и ждет своего принца. Одно слово – корабельная. А вы заходите, заходите в мой трактирчик. (Уходит).

Грей : Хорошо, хорошо. Скажи-ка, добрейший старик, где тут лучший магазин?

Эгль : Прямо перед тобой. Товары на любой вкус! Стоит лишь пожелать и трижды хлопнуть в ладоши.

Грей (хлопает в ладоши): Эй! Продавцы! Уважаемые продавцы!

Появляются два продавца.

Первый продавец: К вашим услугам!

Второй продавец: Что прикажете?

Грей: Есть ли в вашем магазине красная материя?

Первый продавец: Сколько угодно господин.

Второй продавец: Желаете посмотреть?

Грей: Сделайте одолжение.

Продавцы выносят из-за кулис и складывают к его ногам рулоны материи.

Множество алых полос! Но как они различны между собой! Вот бледно-розовый, темно-красный, густые закипи вишневого, оранжевый и мрачно-рыжий тон!

Первый продавец: Что-то не устраивает?

Второй продавец: Желаете другой шелк посмотреть?

Грей: Желаю.

Первый продавец: Но он очень дорогой.

Второй продавец: (выносит последний рулон красивого алого шелка). Зато поглядите – совершенно чистый, как алая утренняя заря.

Грей: Да, полный благородного веселья и царственности. Это тот самый цвет, который я искал.

Первый продавец: Желаете купить?

Грей: Да. Этот шелк я беру. Довольно образцов.

Второй продавец (почтительно ): Весь кусок?

Грей: Нет.

Первый продавец (пренебрежительно): В таком случае сколько метров?

Грей (делает на бумаге подсчеты): Две тысячи метров.

Первый продавец: Небывалая покупка!

Второй продавец: Слушаемся, капитан!

Продавцы (хором) : Две тысячи метров.

Бабушка: И в магазине началась невероятная беготня. Никто никогда еще не покупал у них так много красного шелка. А Грей преспокойно ждал, когда покупку запакуют и отправят на корабль.

Первый продавец: Ваша покупка отправлена на корабль.

Второй продавец (низко кланяясь ): Заходите к нам еще.

Продавцы уходят. Грей остается один на сцене.

Сцена озаряется розовым светом, звучит таинственная музыка.

Грей (сказочнику) : Вы видите новый шелк, дружище?

Эгль: Да.

Грей: Из него смастерят «Секрету» новые паруса. Потом мы отправимся… Но куда – не скажу. Я поеду к самой прекрасной девушке на свете. Мне нужны алые паруса, чтобы еще издалека, как с нею условлено, она заметила меня. Вот все. Как видите, ничего здесь таинственного. (Уходит).

Чтец: Утром следующего дня розовые тени упали на море и заскользили по волнам, по белизне мачт и корабельных снастей. Все было белым на этом корабле, кроме раскинутых парусов цвета глубокой радости. Этот корабль вышел из города по направлению к Каперне.

Опять звучит красивая музыка. По сцене бегут разноцветные розовые и красные блики. На сцену с диким выражением лица выскакивает Хин Менерс.

Хин (визжит): Корабль! Корабль! (В ужасе пятится).

Эгль: Да, корабль.

Хин: Не может быть! Я, наверное, сплю.

Эгль: Нет, не спишь.

Хин: Но этого же просто не может быть!

Эгль: Я же обещал Ассоль, что рано или поздно в Каперне расцветет сказка.

Хин: Корабль – то идет, а Ассоль-то ваша расчудесная где?

Катя: В самом деле! Где Ассоль? (нетерпеливо поднимается со скамейки). Она не видит, что ли?

Саша: Или, может, она заснула у себя дома?

Катя: Что же делать? Она пропустит свои алые паруса!

Бабушка: Спокойнее, внучки, спокойнее!

Саша: Нет, бабушка, Я боюсь, что Ассоль, уставшая от постоянного напряжения, обид Менерса, плакала-плакала дома, да и уснула где-нибудь в уголке.

Катя: Саша, ты что-нибудь придумала? Рассказывай - что?

Саша (торжественно): Катя за мной!

Катя (радостно): Куда?

Саша: Прыгаем в сказку, бежим искать Ассоль.

Катя: Согласна, ведь ее надо предупредить. Большой радостью будет для Менерса, если она прозевает корабль.

Саша и Катя (хором) : Ассоль!

Убегают за кулисы.

Бабушка: Делают со сказкой все, что хотят! Безобразие!

Картина третья

Прощай, Ассоль!

Саша и Катя озабоченно бегают по сцене.

Саша: Ассоль, где ты прячешься?

Катя: Саша, ее здесь нет. Уж не заблудились ли мы сами?

Саша: С той стороны только море. Идти некуда, Катя. И оттуда неумолимо приближается корабль с алыми парусами.

Катя: Саша! А что это там движется по воде? Я вижу белое платье...

По синим волнам моря, в розовых бликах идет девушка. Она подходит к Саше и Кате и приветливо им улыбается. Это Фрези Грант.

Саша и Катя (хором): Здравствуйте!

Фрези: Здравствуйте, меня зовут Фрези Грант. А еще меня называют «бегущая по волнам».

Саша: Удивительно. Вы идете по волнам, как по твердому асфальту.

Катя: Откуда вы такая?

Фрези : Из сказки замечательного писателя Александра Грина.

Саша: Жаль, что нам некогда с вами разговаривать. Мы с сестрой должны отыскать одну девушку.

Фрези : Какую девушку? Я знаю всех живущих здесь девушек.

Катя: Нет, она не из вашей истории, это точно.

Фрези: Как ее зовут?

Катя: Ассоль.

Фрези : Она моя соседка.

Катя: Как это?

Фрези : Ее сказка «Алые паруса» живет рядом с моей. Ведь у нас один автор - Александр Грин.

Саша: Надо же, а я-то думала, что это все наша бабушка сочинила.

Фрези: Так вы к Ассоль?

Катя: Да.

Фрези : Идите вон в ту сторону.

Саша: Откуда вы все знаете?

Фрези : Так задумал Александр Грин.

Катя: Задумал - что?

Фрези : Мне положено являться к людям, нуждающимся в помощи и подсказке. Идите же, Ассоль задремала возле окна, она очень устала, но вы должны ее разбудить.

Фрези Грант - «бегущая по волнам», пошла прочь.

Она легко прошла по синеве морской глади и скрылась от детей.

Саша: Катя, корабль приближается!

Катя: Саша, кричим громко. Три-четыре! Ассоль!

Саша (подхватывает ): Ассоль!

Катя: Эх, не слышит!

Саша: Пусть нам помогут ребята, сидящие в зале. Поможете, ребята?

Катя: Назовете вместе с нами имя этой девушки? Зрители. Да!

Саша: Тогда все хором, три-четыре! Все хором. Ассоль! Ассоль!

Вбегает удивленная Ассоль.

Ассоль: Кто меня звал?

Катя: Мы.

Ассоль (всматривается вдаль). И что это там за сияние?

Саша: А ты погляди получше, Ассоль. Алые паруса.

Катя: Беги скорее к морю. За тобой плывет корабль.

Саша: (берет Ассоль за руку). Нет, погоди.

Ассоль: Что?

Саша: На тебе очень бедное платье, с заплаткой.

Ассоль: Оно сделано из старого маминого. У нас с отцом нет денег на новую одежду.

Вновь появляется Фрези Грант, она держит в руках красивое платье.

Фрези : Это дело поправимое. Ради такого случая, я подарю тебе, Ассоль, новое платье. Пойдем скорее переодеваться.

Ассоль: Спасибо. Мне еще никогда ничего не дарили.

Фрези уводит Ассоль за кулисы.

Катя: Ну а теперь, Саша, мы можем возвращаться домой, чтобы наблюдать со стороны за счастливым концом истории.

Саша: Да, конечно же, пойдем.

Диана и Валя «выходят» из сказки на авансцену и опять усаживаются на скамейку.

Звучит громкая торжественная музыка. Мигает свет. Сцена оказывается в лучах красных прожекторов. Со стороны моря показывается силуэт корабля с алыми парусами. Корабль скрывается за кулисами. Но алое сияние остается играть по всей сцене. На сцене собирается толпа народа. Все с удивлением смотрят на приближающийся корабль. Появляется Г р э й. Навстречу ему выбегает Ассоль.

Ассоль: Я здесь! Я здесь! Это я!

На край авансцены выходят два продавца. Они смахивают слезы радости разноцветными платочками. Здесь же стоит злой Хин Менерс. Он рвет волосы на своей голове и заметно лысеет. Грэй берет Ассоль за руки и улыбается ей.

Грэй: Далеко-далеко отсюда я видел тебя во сне. И вот я пришел к тебе. Узнала ли ты меня?

Ассоль: Совершенно такой, как я представляла.

Грэй: И ты, дитя мое, совершенно такая, какую я видел в своем сне. Поедешь ли ты со мной?

Ассоль: В твою страну?

Грэй: Да.

Ассоль: Если ты возьмешь к нам моего Лонгрена.

Грэй: Конечно, возьму. Пойдем же, корабль с алыми парусами ждет нас.

Обнявшись они уходят. Жалобно высморкавшись в платочки, уходят за кулисы улыбающиеся продавцы. Хин Менерс, подвывая от злости и потрясая кулаками, скрывается вслед за ними. Он абсолютно лысый, так как выдрал у себя на голове все волосы.

Занавес. Эпилог

На авансцене обстановка как в начале спектакля. Саша и Катя стоят возле бабушкиного кресла и разговаривают.

Саша: Счастливый конец - всегда хорошо.

Катя: А другого конца у сказки и быть не может!

Бабушка: Это не сказка, а история, произошедшая на самом деле, только очень давно. А написал ее писатель-фантаст Александр Грин.

Саша: Бабушка, а кто такая Фрези Грант?

Бабушка: «Бегущая по волнам» - это уже совершенно другое произведение Грина. О нем - в следующий раз.

Катя: Почему?

Бабушка: Потому что дождик кончился на улице. Так что сейчас вы захотите погулять.

Саша: Ладно, сперва погуляем. А потом - точно будут другие сказки?

Бабушка: Про репку, про курочку-Рябу. (Смеется)

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Приглашаем вас в театр!

« Если душа человека ждет чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него, и новая у тебя ». А. Грин

Спектакль по мотивам произведений А. Грина « Алые паруса »

СЦЕНАРИЙ К СПЕКТАКЛЮ

«Алые паруса»

Сцена 1

(Перед занавесом сидит Старый моряк)

Старый моряк : Лонгрен - матрос большого брига, наконец, покидает службу. В день его возвращения домой он не увидел на пороге встречающую его жену Мери. Вместо неё стояла взволнованная соседка.

Соседка: Три месяца я ходила за нею. Посмотри на свою дочь, моряк.

Соседка: Мери умерла.

(Старый моряк садится на скамью, звучит тоскливая музыка, напоминающая колыбельную. Затем, старик уносит ребёнка и садится строгать кораблики).

Старый моряк : Лонгрен простился с товарищами, взял расчёт. И стал растить маленькую Ассоль. Чтобы не умереть с голоду и прокормить малышку он мастерил модели лодок, катеров, и больших кораблей. А потом предлагал их в местные магазинчики и торговцам на рынке.

(Выбегает малышка, падает, отец заботливо поднимает дочку и сажает её на колени).

Ассоль : Папа, а почему у всех детей в посёлке есть мамы, а у меня нет. Где наша мамочка?

Лонгрен : Наша мама далеко, в чудесной стране -она дочурка в Раю. И смотрит на нас с тобой с небес, смотрит и радуется - какая ты растешь красивая и послушная девочка.

(Ассоль, играя, уходит, моряк продолжает свою работу и засыпает. Выбегает Ассоль - девочка, гладит отца по голове - жалеет его).

Ассоль : бедненький, устал. Папулечка, как же я люблю тебя! (задумывается). А вот я возьму и помогу тебе, сама отнесу корзину торговкам.

(Берет корзину с готовыми игрушками, выходит на середину сцены, играет корабликами)

Старый моряк : Ассо-оль, подойди ко мне, деточка.

Ассоль: (испуганно) Ой, доброе утро, дедушка!

Старый моряк: Доброе, доброе, милая. Куда путь держишь?

Ассоль : Хочу помочь отцу. Глянь, какие кораблики.

Старый моряк : Да, хорошие игрушки мастерит твой отец!

Ассоль : Посмотри, вот этот фрегат самый красивый (показывает корабль с алыми парусами)

Старый моряк : Не знаю, сколько пройдёт лет, только в нашем посёлке расцветёт одна сказка. Ты будешь большая, Ассоль. Однажды утром в морской дали, под солнцем сверкнёт алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он посадит тебя в лодку, привезёт на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звёзды спускаются с небес, чтобы поздравить тебя.

(Ассоль - девушка в мечтаньях поёт «Маленькая страна».)

Сцена 2

(Рынок, торговки раскладывают свой товар. Рыбачки торгуются).

Рыбачка: Лонгрен с дочкой совсем одичали.

Торговка: Да, да. Повредились в уме, вон человек рассказывает - они ждут заморского принца, да ещё под алыми парусами.

(Выходит Ассоль с корзиной, проходит мимо).

Рыбачка: Вон, погляди полоумная пошла!

Торговка: Эй, чокнутая, Ассоль! Посмотри - ка сюда, красные паруса плывут.

(Ассоль порывается в сторону моря, со слезами на глазах убегает к старому моряку).

Старый моряк : (обращаясь к Ассоли) Наивная девочка, как жестока бывает толпа!

(Танец рыбачек и торговок. На сцену выходит Грей со своей командой, видит рыдающую на плече старого рыбака Ассоль. Ассоль печальная уходит. Грей подходит к старому рыбаку и расспрашивает его).

Грей : Вы, наверное, знаете, здесь всех жителей. А кто была та девушка? Меня интересует её имя.

Старый моряк : А, это Ассоль.

Грей : А почему она так грустна?

Старый моряк : Эта девушка живёт мечтой, что однажды в морской дали под солнцем сверкнёт алый парус, и большой корабль двинется к ней. Храбрый красивый принц заберёт её в блистательную страну.

Но людская зависть и злоба вконец испортили бедняжке жизнь.

(Рынок расходится. Грей поёт «Ветер вольный». После песни к капитану подходит боцман)

Боцман : Какие будут приказания, кэб?

Грей: Команда на корабль, а у нас с тобой есть очень важное для меня дело.(Уходят)

Сцена З

(Предполагается палуба корабля. Моряки танцуют танец. Грей и боцман возвращаются, в руках боцмана рулон алого шёлка).

Старый моряк : Грей побывал в трёх лавках, придавая особое значение точности выбора ткани для парусов, упрямо выбирая нужный цвет и оттенок.

Грей: Я привёз красный шёлк, из него смастерим паруса, (мечтательно в сторону) Мне нужны алые паруса, чтобы ещё издали она заметила нас.(ошарашенной команде) За работу, к утру чтобы было всё готово!

Доброе утро, соседка.

Хорош ли был вчера улов?

Поди, к вечеру шторм разыграется, вон как небо алым разыгралось!

Братцы! Гляди!

Пapyca! Алые!

Как заря!

Да это огромный фрегат!

Корабль с алыми парусами!

(На сцену выскакивает Ассоль. Немая сцена. Звучит музыка надежды. Толпа расступается. Грей идёт к Ассоли)

Грей: Узнала ли ты меня, Ассоль?

Ассоль : Ах, как долго я тебя ждала!

(Грей встаёт на колено, надевает на палец Ассоль кольцо. Поднимается, обнимает девушку. Поют романтическую песню).

Старый моряк : Будьте счастливы Грей и Ассоль. Пусть сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к счастью!

(Финальная песня).

Нине Николаевне Грин
подносит и посвящает
Автор ПБГ, 23 ноября 1922 г.

I
Предсказание

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу. Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка. — Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь. Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя. — Когда умерла Мери? — спросил он. Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы, заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась. — У нас в доме нет даже крошки съестного, — сказала она соседке. — Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа. В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. «Ты промокнешь, Мери, накрапывает дождь, а ветер, того и гляди, принесет ливень». Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. «Довольно мне колоть вам глаза, — сказала она, — и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила ее двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. К тому же, — прибавила она, — без такого несмышленыша скучно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег. Он стал работать. Скоро в городских магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что, в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний. Этим способом Лонгрен добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии. Малообщительный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкнутее и нелюдимее. По праздникам его иногда видели в трактире, но он никогда не присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки. Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь. Была весна, ранняя и суровая, как зима, но в другом роде. Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд. Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал «открытый воздух» суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам. Но эти дни норда выманивали Лонгрена из его маленького теплого дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота. Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого досчатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну. В один из таких дней, двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно; Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого более не было. Меннерс прошел по мосткам до середины, спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом, увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец грузом. Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и бросался с мостков. — Лонгрен! — закричал смертельно перепуганный Меннерс. — Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит; брось причал! Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее. — Лонгрен! — взывал Меннерс, — ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси! Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. «Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!» Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул: — Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь! Тогда крики умолкли, и Лонгрен пошел домой. Ассоль, проснувшись, увидела, что отец сидит пред угасающей лампой в глубокой задумчивости. Услышав голос девочки, звавшей его, он подошел к ней, крепко поцеловал и прикрыл сбившимся одеялом. — Спи, милая, — сказал он, — до утра еще далеко. — Что ты делаешь? — Черную игрушку я сделал, Ассоль, — спи! На другой день только и разговоров было у жителей Каперны, что о пропавшем Меннерсе, а на шестой день привезли его самого, умирающего и злобного. Его рассказ быстро облетел окрестные деревушки. До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая, выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет. Простуда и потрясение ужаса прикончили дни Меннерса. Он прожил немного менее сорока восьми часов, призывая на Лонгрена все бедствия, возможные на земле и в воображении. Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в помощи, красноречивый тем более, что умирающий дышал с трудом и стонал, поразил жителей Каперны. Не говоря уже о том, что редкий из них способен был помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он до конца жизни о Мери, — им было отвратительно, непонятно, поражало их, что Лонгрен молчал . Молча , до своих последних слов, посланных вдогонку Меннерсу, Лонгрен стоял ; стоял неподвижно, строго и тихо, как судья , выказав глубокое презрение к Меннерсу — большее, чем ненависть, было в его молчании, и это все чувствовали. Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе, чем поступали они, — поступил внушительно , непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают. Никто более не кланялся ему, не протягивал руки, не бросал узнающего, здоровающегося взгляда. Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки, завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» Он не обращал на это внимания. Так же, казалось, он не замечал и того, что в трактире или на берегу, среди лодок, рыбаки умолкали в его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного. Случай с Меннерсом закрепил ранее неполное отчуждение. Став полным, оно вызвало прочную взаимную ненависть, тень которой пала и на Ассоль. Девочка росла без подруг. Два — три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз-навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания. Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в детских умах страхом к дому матроса. К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести». Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее ел человеческое мясо, а теперь делает фальшивые деньги. Одна за другой, наивные ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем, синяками, царапинами и другими проявлениями общественного мнения ; она перестала, наконец, оскорбляться, но все еще иногда спрашивала отца: — «Скажи, почему нас не любят?» — «Э, Ассоль, — говорил Лонгрен, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». — «Как это — уметь ?» — «А вот так!» Он брал девочку на руки и крепко целовал грустные глаза, жмурившиеся от нежного удовольствия. Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или в праздник, когда отец, отставив банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть, с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении. Так начиналась своеобразная фантастическая лекция о жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу жизни Лонгрена, случайностям, случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место. Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии. Тут появлялась и тигровая кошка , вестница кораблекрушения, и говорящая летучая рыба, не послушаться приказаний которой значило сбиться с курса, и Летучий Голландец с неистовым своим экипажем; приметы, привидения, русалки, пираты — словом, все басни, коротающие досуг моряка в штиле или излюбленном кабаке. Рассказывал Лонгрен также о потерпевших крушение, об одичавших и разучившихся говорить людях, о таинственных кладах, бунтах каторжников и многом другом, что выслушивалось девочкой внимательнее, чем может быть слушался в первый раз рассказ Колумба о новом материке. — «Ну, говори еще», — просила Ассоль, когда Лонгрен, задумавшись, умолкал, и засыпала на его груди с головой полной чудесных снов. Также служило ей большим, всегда материально существенным удовольствием появление приказчика городской игрушечной лавки, охотно покупавшей работу Лонгрена. Чтобы задобрить отца и выторговать лишнее, приказчик захватывал с собой для девочки пару яблок, сладкий пирожок, горсть орехов. Лонгрен обыкновенно просил настоящую стоимость из нелюбви к торгу, а приказчик сбавлял. — «Эх, вы, — говорил Лонгрен, — да я неделю сидел над этим ботом. — Бот был пятивершковый. — Посмотри, что за прочность, — а осадка, а доброта? Бот этот пятнадцать человек выдержит в любую погоду». Кончалось тем, что тихая возня девочки, мурлыкавшей над своим яблоком, лишала Лонгрена стойкости и охоты спорить; он уступал, а приказчик, набив корзину превосходными, прочными игрушками, уходил, посмеиваясь в усы. Всю домовую работу Лонгрен исполнял сам: колол дрова, носил воду, топил печь, стряпал, стирал, гладил белье и, кроме всего этого, успевал работать для денег. Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил ее читать и писать. Он стал изредка брать ее с собой в город, а затем посылать даже одну, если была надобность перехватить денег в магазине или снести товар. Это случалось не часто, хотя Лисс лежал всего в четырех верстах от Каперны, но дорога к нему шла лесом, а в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно встретить на таком близком расстоянии от города, но все-таки не мешает иметь в виду. Поэтому только в хорошие дни, утром, когда окружающая дорогу чаща полна солнечным ливнем, цветами и тишиной, так что впечатлительности Ассоль не грозили фантомы воображения, Лонгрен отпускал ее в город. Однажды, в середине такого путешествия к городу, девочка присела у дороги съесть кусок пирога, положенного в корзинку на завтрак. Закусывая, она перебирала игрушки; из них две-три оказались новинкой для нее: Лонгрен сделал их ночью. Одна такая новинка была миниатюрной гоночной яхтой; белое суденышко это несло алые паруса, сделанные из обрезков шелка, употреблявшегося Лонгреном для оклейки пароходных кают — игрушек богатого покупателя. Здесь, видимо, сделав яхту, он не нашел подходящего материала на паруса, употребив что было — лоскутки алого шелка. Ассоль пришла в восхищение. Пламенный веселый цвет так ярко горел в ее руке, как-будто она держала огонь. Дорогу пересекал ручей, с переброшенным через него жердяным мостиком; ручей справа и слева уходил в лес. «Если я спущу ее на воду поплавать немного, — размышляла Ассоль, — она ведь не промокнет, я ее потом вытру». Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде; свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением на белых камнях дна. — «Ты откуда приехал, капитан? — важно спросила Ассоль воображенное лицо и, отвечая сама себе, сказала: — Я приехал... приехал... приехал я из Китая. — А что ты привез? — Что привез, о том не скажу. — Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину». Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз. Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной рекой, а яхта — далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки. «Капитан испугался», — подумала она и побежала за уплывающей игрушкой, надеясь, что ее где-нибудь прибьет к берегу. Поспешно таща не тяжелую, но мешающую корзинку, Ассоль твердила: — «Ах, господи! Ведь случись же...» — Она старалась не терять из вида красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала. Ассоль никогда не бывала так глубоко в лесу, как теперь. Ей, поглощенной нетерпеливым желанием поймать игрушку, не смотрелось по сторонам; возле берега, где она суетилась, было довольно препятствий, занимавших внимание. Мшистые стволы упавших деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаще и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину. Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Раз она оглянулась, и лесная громада с ее пестротой, переходящей от дымных столбов света в листве к темным расселинам дремучего сумрака, глубоко поразила девочку. На мгновение оробев, она вспомнила вновь об игрушке и, несколько раз выпустив глубокое «ф-фу-у-у», побежала изо всех сил. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне. С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку. Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову. Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела рассмотреть его с головы до ног, установив, что людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось. Но перед ней был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина. Его лицо, если можно назвать лицом нос, губы и глаза, выглядывавшие из бурно разросшейся лучистой бороды и пышных, свирепо взрогаченных вверх усов, казалось бы вяло-прозрачным, если бы не глаза, серые как песок и блестящие как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. — Теперь отдай мне, — несмело сказала девочка. — Ты уже поиграл. Ты как поймал ее? Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал взволнованный голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен худенькие, загорелые ноги девочки. Ее темные густые волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки. Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровой белизне кожи. Полураскрытый маленький рот блестел кроткой улыбкой. — Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное. Слушай-ка ты, растение! Это твоя штука? — Да, я за ней бежала по всему ручью; я думала, что умру. Она была тут? — У самых моих ног. Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трехвершковым валом — между моей левой пяткой и оконечностью палки. — Он стукнул тростью. — Как зовут тебя, крошка? — Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку. — Хорошо, — продолжал непонятную речь старик, не сводя глаз, в глубине которых поблескивала усмешка дружелюбного расположения духа. — Мне, собственно, не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К чему нарушать очарование? Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов... как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты... Такая как есть. Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. Что у тебя в корзинке? — Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой, — потом пароход да еще три таких домика с флагами. Там солдаты живут. — Отлично. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так? — Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. — Тебе кто-то сказал? Или ты угадал? — Я это знал. — А как же? — Потому что я — самый главный волшебник. Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт. — Тебе нечего бояться меня, — серьезно сказал он. — Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душе. — Тут только он уяснил себе, что́ в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением. «Невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы, — решил он. — Ах, почему я не родился писателем? Какой славный сюжет». — Ну-ка, — продолжал Эгль, стараясь закруглить оригинальное положение (склонность к мифотворчеству — следствие всегдашней работы — было сильнее, чем опасение бросить на неизвестную почву семена крупной мечты), — ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно. Я был в той деревне, откуда ты, должно быть, идешь; словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом... Стой, я сбился. Я заговорю снова. Подумав, он продолжал так: — Не знаю, сколько пройдет лет, — только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. — «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» — спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. — «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, что только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом. — Это все мне? — тихо спросила девочка. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. — Может быть, он уже пришел... тот корабль? — Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? — это будет , и кончено. Что бы ты тогда сделала? — Я? — Она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. — Я бы его любила, — поспешно сказала она, и не совсем твердо прибавила: — если он не дерется. — Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове! Лонгрен работал в своем маленьком огороде, окапывая картофельные кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом. — Ну, вот... — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими руками за передник отца. — Слушай, что я тебе расскажу... На берегу, там, далеко, сидит волшебник... Она начала с волшебника и его интересного предсказания. Горячка мыслей мешала ей плавно передать происшествие. Далее шло описание наружности волшебника и — в обратном порядке — погоня за упущенной яхтой. Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая: — Так, так; по всем приметам, некому иначе и быть, как волшебнику. Хотел бы я на него посмотреть... Но ты, когда пойдешь снова, не сворачивай в сторону; заблудиться в лесу нетрудно. Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала: — Ты как думаешь, придет волшебниковый корабль за мной или нет? — Придет, — спокойно ответил матрос, — раз тебе это сказали, значит все верно. «Вырастет, забудет, — подумал он, — а пока... не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали — нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса». Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень в куст, росший с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо. — Дай, хозяин, покурить бедному человеку, — сказал он сквозь прутья. — Мой табак против твоего не табак, а, можно сказать, отрава. — Я бы дал, — вполголоса ответил Лонгрен, — но табак у меня в том кармане. Мне, видишь, не хочется будить дочку. — Вот беда! Проснется, опять уснет, а прохожий человек взял да и покурил. — Ну, — возразил Лонгрен, — ты не без табаку все-таки, а ребенок устал. Зайди, если хочешь, попозже. Нищий презрительно сплюнул, вздел на палку мешок и съязвил: — Принцесса, ясное дело. Вбил ты ей в голову эти заморские корабли! Эх ты, чудак-чудаковский, а еще хозяин! — Слушай-ка, — шепнул Лонгрен, — я, пожалуй, разбужу ее, но только за тем, чтобы намылить твою здоровенную шею. Пошел вон! Через полчаса нищий сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с густыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал: — И не дал мне табаку. — «Тебе, — говорит, — исполнится совершеннолетний год, а тогда, — говорит, — специальный красный корабль... За тобой. Так как твоя участь выйти за принца. И тому, — говорит, — волшебнику — верь». Но я говорю: — «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал. — Кто? Что? О чем толкует? — слышались любопытные голоса женщин. Рыбаки, еле поворачивая головы, растолковывали с усмешкой: — Лонгрен с дочерью одичали, а может, повредились в рассудке; вот человек рассказывает. Колдун был у них, так понимать надо. Они ждут — тетки, вам бы не прозевать! — заморского принца, да еще под красными парусами! Через три дня, возвращаясь из городской лавки, Ассоль услышала в первый раз: — Эй, висельница! Ассоль! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут! Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали, высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой.

Режиссером мюзикл-драмы "Алые паруса" в театре "Монотон" является Александр Грезнев, музыка Андрея Богословского в исполнении камерного оркестра Игоря Мелехова, либретто Ирины Чистозвоновой.

Актерами этого театра, кроме профессиональных актеров, являются студенты МГТК им. Филатова, которые в процессе обучения принимают участие в спектаклях репертуара. К каждому году обучения студентов актерского отделения "прикреплен" определенный спектакль, но в зависимости от уровня развития актера, он может играть как в детском спектакле, так и в более серьезных постановках.

Тема и идея спектакля

Темой этого спектакля служит история о жизни и мечтах девушки Ассоль, живущей в деревушке Каперне недалеко от портового городка Лисе в начале 20 века.

Идея основывается на убеждении в том, что нельзя сдаваться, нужно всегда быть верным себе и своей мечте. Ассоль - нищая, всеми обиженная, безумная в глазах толпы, осмеянная и униженная. Она страдает от непонимания и отсутствия друзей, но борется с этим и продолжает верить в мечту, такую же светлую и нежную, как и она сама. И её мечта сбывается благодаря Артуру Грею, заставляя оробеть всех, кто желал этой девочке зла.

Технология проведения спектакля

Каждая пьеса имеет свои специфические, жанровые черты, требующие определенного музыкального решения. Музыку в драматическом спектакле подразделяют на несколько типовых видов:

увертюра

музыкальные антракты (вступление к действию или картине)

музыкальный финал акта или спектакля

музыкальные номера по ходу сценического действия

Увертюра обычно вводит зрителя в атмосферу спектакля, подготавливает его эмоционально к восприятию трагедии, комедии, может быть, даже ориентирует зрителя в предстоящем знакомстве с эпохой, социальной средой. Музыкальные темы, впервые прозвучавшие в увертюре, могут получить продолжение и развитие по ходу действия спектакля. В спектакле "Алые паруса" увертюра содержит отрывки основных тем всех персонажей, начиная от Ассоль и заканчивая темой влюбленных. В продолжении спектакля каждая музыкальная тема раскрывается непосредственно персонажем.

К музыкальному антракту прибегают, когда необходимо время для перестановки декораций или чтобы отделить паузой смену картин. Музыка в этом случае излагает те события, которые совершаются между действиями. Эти события зритель не видит, он их должен себе вообразить. И тут музыка организует мысль и фантазию зрителя. В спектакле "Алые паруса" музыкальных антрактов нет.

Если увертюра и музыкальные антракты вводят зрителя в предстоящее действие, то так называемые "концовки", или музыкальные финалы, могут, наоборот, завершить восприятие, обобщить в музыке уже высказанное в спектакле. Они как бы подводят итог мыслям и чувствам, которые зритель уносит из театра. Музыка в конце спектакля как бы ставит финальную точку, а при наличии увертюры создает симметричное обрамление всего спектакля.

Сюжетная музыка в спектакле в зависимости от условий ее применения может нести самые разнообразные функции. В одних случаях она дает только эмоциональную или смысловую характеристику отдельной сцены, не вторгаясь непосредственно в драматургию. В других случаях сюжетная музыка может подняться до важнейшего драматургического фактора всего спектакля. Один из наиболее распространенных приемов использования в спектакле сюжетной музыки - характеристика действующих лиц.

Наиболее наглядно роль музыки - характеристики персонажа - проявляется тогда, когда музыкальная пьеса или отрывок из нее (чаще всего песня) исполняется самим героем. Через музыку герой может выразить не только свое настроение, но и черты характера, склонности, темперамент, уровень культуры, национальную, социальную принадлежность. Прием этот в театре распространен весьма широко: любая песня, инструментальная пьеса и даже короткий наигрыш, исполняемый действующим лицом, в той или иной степени неизбежно становится его характеристикой. В спектакле "Алые паруса" каждый персонаж имеет свою тему, музыку, характеризующую внутренний мир героя.

Сюжетная музыка играет весьма значительную роль и в характеристике места и времени действия. В этом случае музыка становится как бы принадлежностью, атрибутом события, бытовой или исторической обстановки, она позволяет создать определенный колорит той или иной эпохи, характеризовать отдельные группы людей. Сущность таких музыкальных номеров в том, что все они становятся составной, а иногда и неотъемлемой частью того или иного события или ситуации.

Одна из наиболее ярких функций сюжетной музыки - ее участие в конфликте. Музыка, обостряющая противоречия, а тем более непосредственно участвующая в конфликте, становится самостоятельным драматургическим фактором. В шестой картине, когда жители городка издеваются над Ассоль, музыка их не только поддерживает, но еще и задает им темп для развития конфликта. С каждым новым музыкальным предложением нарастает напряженность всего финала.

В театре, где игровая площадка сравнительно невелика, сюжетная музыка способна расширить поле сценического действия, рассказать о действии, происходящем за сценой. Эта музыка становится как бы внешней приметой быта или события. Так же как и звуки природы или механические шумы, она - принадлежность какого-либо вполне определенного жизненного явления, ситуации или действия.

Таким образом, сюжетная музыка может:

характеризовать действующих лиц;

указывать на место и время действия;

создавать атмосферу, настроение сценического действия;

рассказывать о действии, невидимом для зрителя.

Одна из общих функций музыки в спектакле - иллюстративность. Под иллюстративностью понимают прямую связь музыки со сценическим действием: персонаж получил радостное известие - напевает веселую песенку или танцует под звуки радиоприемника; музыка за сценой изображает картину бури, шторма; драматически звучащая музыка выражает драматическую ситуацию на сцене. В этом случае степень художественной выразительности музыки во многом зависит от места ее включения и от самой музыки, - в конечном счете, от художественного вкуса, творческого чутья режиссера, композитора, звукорежиссера, организующих музыкальное оформление спектакля.

Применение музыки по принципу контраста заключается в движении ее по внутренней, скрытой линии подтекста, линии психологического содержания сцены. Использование контрастирующей музыки - наиболее острый и сильный прием, музыка в этом качестве способна показать самую суть вещей. В спектакле "Алые паруса" сильно контрастирует тема Грея и тема Трактирщика. Музыка Грея довольно плавная, легкая и текучая, а музыка Трактирщика резкая, грубая и отрывистая.

До недавнего времени спектакль "Алые паруса" проводился с использованием музыкальной фонограммы, но с 20 апреля 2012 года данный спектакль, как и все остальные спектакли репертуара, проводится под сопровождение эстрадного оркестра. В состав оркестра входят:

электробаян

синтезатор

электрогитара

бас-гитара

саксофон

ударная установка

Зал театра имеет маленький размер (подробнее см. стр. __), поэтому барабаны, саксофон, труба и кларнет не подзвучиваются. Электрогитара и бас-гитара имеют собственные комбо-усилители. Синтезатор подключен к пульту через мультикор, а скрипка и электробаян подзвучиваются проводными динамическими микрофонами.

Работу над шумовым оформлением спектакля можно условно разбить на несколько этапов:

· анализ пьесы и определение места и роли шумов в каждом эпизоде;

· составление шумовой экспликации;

· отбор и запись необходимых шумов;

· работа с шумами в репетиционный период;

· шумовое сопровождение спектакля.

Следуя творческому замыслу постановщика, звукорежиссер ищет драматургические обоснования звуковым акцентам, вносит в содержание сцен свое видение, согласуя его с общим принципом художественного построения спектакля и его музыкальным решением.

Как правило, шумовые эффекты воспринимаются зрителем через актера: как отнесется к шуму актер, так воспримет его и зритель. Поэтому, устанавливая точное место в тексте пьесы для того или иного звукового эффекта, необходимо предусмотреть сценическое время для того, чтобы шум прозвучал, а актер услышал и проявил к нему свое отношение, то есть, услышав, начал действовать. В отдельных эпизодах режиссер может привлечь шумы для достижения динамичности сценического действия и приближения его к реальной обстановке. Такое включение шумов в эпизод помогает актеру более правдоподобно действовать на сцене. Но шумовое оформление важно не только в сценах, где происходит какое-нибудь действие.

Отбор шумов и звуков - не менее важный процесс, чем определение места в пьесе для их включения в сценическое действие. Шум и звук, введенные в спектакль, также должны иметь определенные для данного эпизода смысл и эмоциональную окраску. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что отбор шумов и звуков - процесс творческий, требующий от звукорежиссера ясного понимания как общехудожественного замысла постановки спектакля, так и конкретных задач того или иного сценического эпизода.

Вводя шумы в спектакль, нельзя копировать все звучания, услышанные в жизни. Необходимо отбирать лишь яркие, характерные и типичные именно для данной пьесы шумы, помогающие раскрыть смысл действия. Из массы звуков, услышанных в реальной жизни, только те представляют интерес для спектакля, которые достаточно определенны, новы, современны. Прямая связь слышимого звука с представлением о предмете, издающем этот звук, - специфическая особенность слухового восприятия. Такая ассоциативная звуко-зрительная связь особенно важна при шумовом оформлении спектакля. При выборе шумов и звуков, особенно исходящих от невидимых зрителю источников звучания, звукорежиссер должен найти яркую и точную фактуру. Звучание неизвестного, непонятного шума отвлекает зрителя от действия и заставляет искать в памяти слуховые ассоциации. При подборе фоновых шумов, как, впрочем, и любых других, следует учитывать и историческую конкретность событий.

В спектакле "Алые паруса" 5 шумовых включений. В связи с нехваткой микрофонов актеры осуществляют между собой обмен ими в зависимости от того, кто выходит петь на следующую сцену. Микрофоны у актеров всегда включены, но выводятся они звукооператором только на песни, сценическая речь производится без использования микрофонов. Партитура представлена в таблице 1.4.3.1.

Таблица 1.4.3.1.

Партитура спектакля "Алые паруса"

1 действие
	Волны, шторм Tr.1 - сразу после Увертюры

	Лонгрен: "А как же мать ребенку возвратить?" и сразу: Песня маленькой Ассоль "Ты откуда приплыл капитан?"
	Сразу Гром, дождь Tr.2 (дождь тише после прихода Лонгрена, на всю сцену)
	Лонгрен: "Игрушку черную я сотворил себе" и сразу: Берег, прибой Tr.3 (тише на реплики Хина)
	Сказочник: "Послушай, что скажу я тебе" Песня Сказочника и Ассоль "Тебя счастливый ждет удел…"
	Ассоль: "Что я вам сделала?"
	Маленький Грей "Ты веришь, им стану, ведь клятву я дал" Номер "Дом покидает Грей" микрофоны Кордебалета + Лорд Грей +Артур Грей + Лилиан Грей
	Сразу песня Сказочника
	Сразу номер "Это наше море" + "Гордый бриг мой" микрофоны Кордебалет + Грей
2 действие
	Сразу после третьего звонка Песня Ассоль "Где же ты мой принц?"
	Грей: "Ступай, ты больше здесь не нужен" Песня Грея "Кто эта девушка"
	Сразу Песня Ассоль "Кто мне надел кольцо свое"
	После ЗТМ сразу сцена Трактир, микрофоны Кордебалет + Хин + Грей
	Песня угольщика "Неправда"
	Песня Грея "Кажется, я понял"
	Сцена Продавец шелка, микрофоны Кордебалет + Продавец + Грей
	Песня Летики и Матросов "Вижу я что-то случилось с капитаном" + микрофон Грея

	Песня Ассоль +Песня Угольщика
	Все микрофоны, до 3 припева "Кто глупее Ассоль, только рваный башмак, только старый осел" Tr.5 Голос
	Песня Ассоль и Грея
	Финал, все микрофоны

Вывод

Технология музыкально-шумового оформления спектакля есть трудоемкий и кропотливый труд звукорежиссера совместно с режиссером-постановщиком. Выбор определенного оформления спектакля в основном осуществляется по задумке режиссера, но практическая реализация производится непосредственно звукорежиссером, который с помощью расстановки определенных шумовых и музыкальных акцентов, способен так или иначе изменить спектакль с помощью своего воображения.

театр акустический зал музыкальный

Алые паруса постановка отрывка для школьного спектакля. Спектакль «Алые паруса. Вот небольшой отрывок из повести

Подписи к слайдам:

I Предсказание

Тема и идея спектакля

Технология проведения спектакля

Восстановление пароля

I
Предсказание