Герои в произведении вишневый сад. Список действующих лиц и система персонажей чеховской драмы

Действующие лица

«Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Фирс, лакей, старик 87 лет.
Яша, молодой лакей.
Прохожий.
Начальник станции.
Почтовый чиновник.
Гости, прислуга» (13, 196).

Как видим, социальные маркеры каждой роли сохранены в списке действующих лиц и последней пьесы Чехова, и так же, как и в предыдущих пьесах, они имеют формальный характер, не предопределяя ни характера персонажа, ни логики его поведения на сцене.
Так, социальный статус помещик/помещица в России рубежа XIX-XX веков фактически перестал существовать, не соответствуя новой структуре общественных отношений. В этом смысле, Раневская и Симеонов-Пищик оказываются в пьесе persona non grata; их сущность и назначение в ней совсем не связаны с мотивом владения душами, то есть другими людьми, и вообще, владением чем бы то ни было.
В свою очередь, «тонкие, нежные пальцы» Лопахина, его «тонкая, нежная душа» (13, 244) отнюдь не предопределены его первой авторской характеристикой в списке действующих лиц («купец»), которая во многом благодаря пьесам А.Н. Островского приобрела в русской литературе вполне определенный семантический ореол. Неслучайно первое появление Лопахина на сцене маркировано такой деталью, как книга. Продолжает логику несоответствия социальных маркеров и сценической реализации персонажей вечный студент Петя Трофимов. В контексте характеристики, данной ему другими персонажами, Любовью Андреевной или Лопахиным, например, его авторское наименование в афише звучит как оксюморон.
Далее в афише следуют: конторщик, рассуждающий в пьесе о Бокле и возможности самоубийства; горничная, постоянно мечтающая о необыкновенной любви и даже танцующая на балу: «Очень уж ты нежная Дуняша, – скажет ей Лопахин. – И одеваешься, как барышня, и прическа тоже» (13, 198); молодой лакей, не испытывающий ни малейшего почтения к людям, которым он служит. Пожалуй, лишь модель поведения Фирса соответствует заявленному в афише статусу, однако и он – лакей при не существующих уже господах.
Главной же категорией, формирующей систему персонажей последней чеховской пьесы, становится теперь не роль (социальная или литературная), которую каждый из них играет, а время, в котором каждый из них себя ощущает. Мало того, именно хронотоп, выбранный каждым персонажем, эксплицирует его характер, его ощущение мира и себя в нем. С этой точки зрения, возникает достаточно любопытная ситуация: подавляющее большинство персонажей пьесы не живет во времени настоящем, предпочитая вспоминать о прошлом или мечтать, то есть устремляться в будущее.
Так, Любовь Андреевна и Гаев ощущают дом и сад как прекрасный и гармоничный мир своего детства. Именно поэтому их диалог с Лопахиным во втором действии комедии осуществляется на разных языках: он говорит им о саде как о вполне реальном объекте купли-продажи, который легко можно превратить в дачи, они, в свою очередь, не понимают, как можно продать гармонию, продать счастье:
«Лопахин. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.
Любовь Андреевна. Что же нам делать? Научите, что?
Лопахин. <…> Поймите! Раз окончательно решите, чтоб были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.
Любовь Андреевна. Дачи и дачники – это так пошло, простите.
Гаев. Совершенно с тобою согласен.
Лопахин. Я или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду. Не могу! Вы меня замучили!» (13, 219).
Существование Раневской и Гаева в мире гармонии детства маркировано не только местом действия, обозначенным автором в ремарке («комната, которая до сих пор называется детскою»), не только константным поведением «няньки» Фирса по отношению к Гаеву: «Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно). Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!» (13, 209), но и закономерным появлением в дискурсе персонажей образов отца и матери. «Покойную маму» видит в белом саду первого действия Раневская (13, 210); об отце, идущем на Троицу в церковь, вспоминает в четвертом акте Гаев (13, 252).
Детская модель поведения персонажей реализуется в их абсолютной непрактичности, в полном отсутствии прагматизма и даже – в резкой и постоянной перемене их настроения. Конечно, можно увидеть в речах и поступках Раневской проявление «обыкновенного человека», который «подчиняясь своим не всегда красивым желаниям, капризам, каждый раз обманывает себя». Можно увидеть в ее образе и «очевидную профанацию ролевого способа жизнедеятельности». Однако представляется, что именно бескорыстность, легкость, сиюминутность отношения к бытию, очень напоминающая детскую, мгновенная смена настроения сводят все внезапные и нелепые, с точки зрения остальных персонажей и многих исследователей комедии, поступки и Гаева, и Раневской в определенную систему. Перед нами – дети, которые так и не стали взрослыми, не приняли закрепленную во взрослом мире модель поведения. В этом смысле, например, все серьезные попытки Гаева спасти имение выглядят, именно как игра во взрослого:
«Гаев. Помолчи, Фирс (нянька временно отстраняется – Т.И.). Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.
Лопахин. Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.
Любовь Андреевна. Это он бредит. Никаких генералов нет» (13, 222).
Примечательно, что и отношение персонажей друг к другу остается неизменным: они навсегда брат и сестра, не понятые никем, но понимающие друг друга без слов:
«Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.
Гаев (в отчаянии). Сестра моя, сестра моя…
Любовь Андреевна. О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!..» (13, 253).
Примыкает к этой микро-группе персонажей Фирс, хронотоп которого – это тоже прошлое, но прошлое, имеющее четко определенные социальные параметры. Неслучайно в речи персонажа появляются конкретные временные маркеры:
«Фирс. В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…» (13, 206).
Его прошлое – это время до несчастья, то есть до отмены крепостного права. В данном случае перед нами – вариант социальной гармонии, своего рода утопии, основанной на жесткой иерархии, на закрепленном законами и традицией порядке:
«Фирс (не расслышав). А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего» (13, 222).
Вторую группу персонажей можно условно назвать персонажами будущего, хотя семантика их будущего каждый раз будет разной и отнюдь не всегда имеет социальную окрашенность: это, прежде всего, Петя Трофимов и Аня, затем – Дуняша, Варя и Яша.
Будущее Пети, как и прошлое Фирса, приобретает черты социальной утопии, дать развернутую характеристику которой Чехов не мог по цензурным соображениям и, вероятно, не хотел по соображениям художественным, обобщая логику и цели множества конкретных социально-политических теорий и учений: «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах» (13, 244).
Предчувствие будущего, ощущение себя в преддверии осуществления мечты характеризует и Дуняшу. «Прошу вас, после поговорим, а теперь оставьте меня в покое. Теперь я мечтаю», – говорит она Епиходову, постоянно напоминающему ей о не слишком красивом настоящем (13, 238). Ее мечта, как и мечта любой барышни, каковой она себя и ощущает, – любовь. Характерно, что ее мечта не имеет конкретных, осязаемых очертаний (лакей Яша и «любовь» к нему – это лишь первое приближение к мечте). Ее присутствие маркировано лишь особенным ощущением головокружения, включенным в семантическое поле мотива танца: «… а у меня от танцев кружится голова, сердце бьется, Фирс Николаевич, а сейчас чиновник с почты такое мне сказал, что у меня дыхание захватило» (13, 237).
Точно так же, как Дуняша мечтает о необыкновенной любви, Яша мечтает о Париже как альтернативе смешной и не настоящей, с его точки зрения, реальности: «Это шампанское не настоящее, могу вас уверить. <…> Здесь не по мне, не могу жить… ничего не поделаешь. Насмотрелся на невежество – будет с меня» (13, 247).
В обозначенной группе персонажей Варя занимает двойственную позицию. С одной стороны, она живет условным настоящим, сиюминутными проблемами, и в этом ощущении жизни она близка к Лопахину: «Только вот без дела не могу, мамочка. Мне каждую минуту надо что-нибудь делать» (13, 233). Именно поэтому ее роль экономки в доме приемной матери закономерно продолжается теперь уже у чужих людей:
«Лопахин. Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?
Варя. Я? К Рагулиным… Договорилась к ним смотреть за хозяйством… в экономки, что ли» (13, 250).
С другой стороны, в ее самоощущении тоже постоянно присутствует желаемое будущее как следствие неудовлетворенности настоящим: «Если бы были деньги, хоть немного, хоть сто рублей, бросила бы я все, ушла бы подальше. В монастырь бы ушла» (13, 232).
К персонажам условного настоящего можно отнести Лопахина, Епиходова и Симеонова-Пищика. Такая характеристика настоящего времени обусловлена тем обстоятельством, что у каждого из названных персонажей есть свой образ времени, в котором он живет, и, следовательно, единой, общей для всей пьесы, концепции настоящего времени, так же, как и времени будущего, не существует. Так, время Лопахина – это настоящее конкретное время, представляющее собой беспрерывную цепь ежедневных «дел», которые придают видимую осмысленность его жизни: «Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую» (13, 246). Неслучайно речь персонажа изобилует указаниями на конкретное время свершения тех или иных событий (любопытно, что и его будущее время, как следует из приведенных далее реплик, это закономерное продолжение настоящего, по сути уже реализованное): «Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать» (13, 204); «Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона» (13, 205); «Через три недели увидимся» (13, 209).
Епиходов и Симеонов-Пищик образуют в этой группе действующих лиц оппозиционную пару. Для первого жизнь – цепь несчастий, и это убеждение персонажа подтверждается (опять-таки с его точки зрения) теорией географического детерминизма Бокля:
«Епиходов. <…> И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь в высшей степени неприличное, вроде таракана.
Пауза.
Вы читали Бокля?» (13, 216).
Для второго же, напротив, жизнь – череда случайностей, в конечном итоге – счастливых, которые всегда исправят любую сложившуюся ситуацию: «Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, – железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра» (13, 209).
Образ Шарлотты – самый загадочный образ в последней комедии Чехова. Эпизодический по своему месту в списке действующих лиц персонаж, тем не менее, приобретает необыкновенную важность для автора. «Ах, если бы ты в моей пьесе играла гувернантку, – пишет Чехов О.Л. Книппер-Чеховой. – Это лучшая роль, остальные же мне не нравятся» (П 11, 259). Чуть позже вопрос об актрисе, играющей эту роль, будет повторен автором трижды: «Кто, кто у меня будет играть гувернантку?» (П 11, 268); «Напиши также, кто будет играть Шарлотту. Неужели Раевская?» (П 11, 279); «Кто играет Шарлотту?» (П 11, 280). Наконец, в письме Вл.И. Немировичу-Данченко, комментируя окончательное уже распределение ролей и, несомненно, зная о том, кто будет играть Раневскую, Чехов все еще рассчитывает на понимание женой важности для него именно этой роли: «Шарлотта – знак вопроса <…> это роль г-жи Книппер» (П 11, 293).
Важность образа Шарлотты подчеркнута автором и в тексте пьесы. Каждое из немногочисленных появлений персонажа на сцене сопровождает развернутый авторский комментарий, касающийся как его внешнего облика, так и его поступков. Эта внимательность (сфокусированность) автора становится тем более очевидной, что реплики Шарлотты, как правило, сведены в пьесе к минимуму, а внешность более значимых на сцене персонажей (скажем, Любови Андреевны) вообще не комментируется автором: в ремарках даны лишь многочисленные психологические детали ее портрета.
В чем же загадка образа Шарлотты? Первое и достаточно неожиданное наблюдение, которое стоит сделать, заключается в том, что внешний облик персонажа акцентирует одновременно и женские, и мужские черты. При этом сам подбор деталей портрета вполне можно назвать автоцитированием. Так, первое и последнее появление Шарлотты на сцене автор сопровождает повторяющейся ремаркой: «Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке» (13, 199); «Уходят Яша и Шарлотта с собачкой» (13, 253). Очевидно, что в художественном мире Чехова деталь «с собачкой» значима. Она, как хорошо известно, маркирует образ Анны Сергеевны – дамы с собачкой – очень редкий для прозы Чехова поэтический образ женщины, способной на действительно глубокое чувство. Правда, в контексте сценического действия пьесы деталь получает комическую реализацию. «Моя собака и орехи кушает», – говорит Шарлотта Симеонову-Пищику (13, 200), сразу же отделяя себя от Анны Сергеевны. В письмах Чехова жене семантика собачки еще более снижена, однако именно на таком варианте сценического воплощения настаивает автор: «…собачка нужна в первом акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами» (П 11, 316); «Шнап, повторяю, не годится. Нужна та облезлая собачонка, которую ты видела» (П 11, 317-318).
В том же первом действии присутствует еще одна комическая ремарка-цитата, содержащая описание внешнего облика персонажа: «Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену» (13, 208). Сведенные вместе, три упомянутые автором детали создают образ, очень напоминающий другую гувернантку – дочь Альбиона: «Возле него стояла высокая, тонкая англичанка <…> Одета она была в белое кисейное платье, сквозь которое сильно просвечивали тощие желтые плечи. На золотом поясе висели золотые часики» (2, 195). Лорнетка вместо часиков на поясе Шарлотты останется, вероятно, как «память» об Анне Сергеевне, потому что именно эта деталь будет акцентирована автором и в первой, и во второй части «Дамы с собачкой».
Характерна и последующая оценка внешности англичанки Грябовым: «А талия? Эта кукла напоминает мне длинный гвоздь» (2, 197). Деталь очень худая звучит как приговор женщине и в собственно чеховском – эпистолярном – тексте: «Ярцевы говорят, что ты похудела, и это мне очень не нравится, – пишет Чехов жене и несколькими строками ниже, как бы вскользь, продолжает, – Софья Петровна Средина очень похудела и очень постарела» (П 11, 167). Такая эксплицированная игра столь разноуровневыми цитатами делает характер персонажа неопределенным, размытым, лишенным семантической однозначности.
Ремарка, предваряющая второе действие пьесы, еще более усложняет образ Шарлотты, потому что теперь при описании ее внешнего вида автор акцентирует традиционно мужские атрибуты одежды персонажа: «Шарлотта в старой фуражке; она сняла с плеч ружье и поправляет пряжку на ремне» (13, 215). Это описание вновь может быть прочитано как автоцитата, на этот раз – из драмы «Иванов». Ремарка, предваряющая ее первое действие, завершается знаменательным появлением Боркина: «Боркин в больших сапогах, с ружьем, показывается в глубине сада; он навеселе; увидев Иванова, на цыпочках идет к нему и, поравнявшись с ним, прицеливается в его лицо <…> снимает фуражку» (12, 7). Однако, как и в предыдущем случае, деталь не становится характеризующей, поскольку, в отличие от пьесы «Иванов», в «Вишневом саде» ни ружье Шарлотты, ни револьвер Епиходова так и не выстрелят.
Ремарка, включенная автором в третье действие комедии, напротив, полностью нивелирует (или объединяет) оба начала, зафиксированные в облике Шарлотты ранее; теперь автор называет ее просто фигура: «В зале фигура в сером цилиндре и в клетчатых панталонах машет руками и прыгает, крики: «Браво, Шарлотта Ивановна!» (13, 237). Примечательно, что это нивелирование – игра – мужским/женским началом вполне осознанно была заложено автором в семантическое поле персонажа: «Шарлотта говорит не на ломаном, а чистом русском языке, – пишет Чехов Немировичу-Данченко, – лишь изредка она вместо Ь в конце слова произносит Ъ и прилагательные путает в мужском и женском роде» (П 11, 294).
Эксплицирует эту игру и диалог Шарлотты со своим внутренним голосом, размывающий границы половой идентификации его участников:
«Шарлотта. <…> А какая сегодня хорошая погода!
Ей отвечает таинственный женский голос, точно из-под пола: «О да, погода великолепная, сударыня».
Вы такой хороший мой идеал…
Голос: «Вы, сударыня, мне тоже очень понравился» (13, 231).
Диалог восходит к модели светской беседы между мужчиной и женщиной, неслучайно сударыней названа лишь одна его сторона, однако осуществляют диалог при этом два женских голоса.
Еще одно очень важное наблюдение касается поведения Шарлотты на сцене. Все ее реплики и поступки кажутся неожиданными и не мотивированы внешней логикой той или иной ситуации; непосредственно они никак не связаны с происходящим на сцене. Так, в первом действии комедии она отказывает Лопахину в ритуальном поцелуе ее руки лишь на том основании, что впоследствии он может захотеть чего-то большего:
«Шарлотта (отнимая руку). Если позволить вам поцеловать руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо…» (13, 208).
В наиболее важном для автора, втором действии пьесы, в наиболее патетический момент собственного монолога, о котором нам еще предстоит сказать, когда остальные персонажи сидят, задумавшись, невольно погруженные в гармонию бытия, Шарлотта «достает из кармана огурец и ест» (13, 215). Закончив этот процесс, она делает совершенно неожиданный и не подтвержденный текстом комедии комплимент Епиходову: «Ты, Епиходов, очень умный человек и очень страшный; тебя должны безумно любить женщины» (13, 216) – и уходит со сцены.
Третье действие включает в себя карточные и чревовещательные фокусы Шарлотты, а также ее иллюзионные опыты, когда из-под пледа появляются то Аня, то Варя. Примечательно, что эта сюжетная ситуация формально замедляет действие, словно прерывая, разделяя пополам, единую реплику Любови Андреевны: «Отчего так долго нет Леонида? Что он делает в городе? <…> А Леонида все нет. Что он делает в городе, так долго, не понимаю!» (13; 231, 232).
И, наконец, в четвертом действии комедии во время трогательного прощания остальных персонажей с домом и садом
«Шарлотта (берет узел, похожий на свернутого ребенка). Мой ребеночек, бай, бай. <…>
Замолчи, мой хороший, мой милый мальчик. <…>
Мне так тебя жалко! (Бросает узел на место)» (13, 248).
Такой механизм построения сцены был известен поэтике чеховского театра. Так, в первое действие «Дяди Вани» включены реплики Марины: «Цып, цып, цып <…> Пеструшка ушла с цыплятами… Вороны бы не потаскали…» (13, 71), которые непосредственно следуют за фразой Войницкого: «В такую погоду хорошо повеситься…» (Там же). Марина, как уже неоднократно подчеркивалось, в системе персонажей пьесы персонифицирует напоминание человеку о внеположной ему логике событий. Именно поэтому она не участвует в борениях остальных персонажей с обстоятельствами и друг с другом.
Шарлотта также занимает особое место среди прочих персонажей комедии. Особость эта не только отмечена автором, о чем было сказано выше; она осознана и прочувствована самим персонажем: «Ужасно поют эти люди» (13, 216), – скажет Шарлотта, и ее реплика как нельзя лучше коррелирует с фразой доктора Дорна из пьесы «Чайка», тоже со стороны наблюдающего за происходящим: «Люди скучны» (13, 25). Монолог Шарлотты, открывающий второй акт комедии, эксплицирует эту особость, которая реализуется, прежде всего, в абсолютном отсутствии социальных маркеров ее образа. Неизвестен ее возраст: «У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая» (13, 215). Неизвестна и ее национальность: «И когда папаша и мамаша умерли, меня взяла к себе одна немецкая госпожа и стала меня учить». О происхождении и генеалогическом древе персонажа также ничего не известно: «Кто мои родители, может, они и не венчались… не знаю» (13, 215). Случайной и ненужной оказывается в пьесе и профессия Шарлотты, поскольку дети в комедии формально уже давно выросли.
Все остальные персонажи «Вишневого сада», как уже отмечалось выше, включены в то или иное условное время, неслучайно мотив воспоминаний или надежды на будущее становится главным для большинства из них: Фирс и Петя Трофимов представляют два полюса этого самоощущения персонажей. Именно поэтому «все остальные» в пьесе ощущают себя в каком-либо виртуальном, а не реальном хронотопе (вишневый сад, новый сад, Париж, дачи). Шарлотта же оказывается вне всех этих традиционных представлений человека о себе. Ее время принципиально не линейно: в нем нет прошлого, а значит, и будущего. Она вынуждена ощущать себя только сейчас и только в данном конкретном пространстве, то есть в настоящем безусловном хронотопе. Таким образом, перед нами смоделированная Чеховым персонификация ответа на вопрос о том, что такое человек, если последовательно, слой за слоем убрать абсолютно все – и социальные, и даже физиологические – параметры его личности, освободить его от какой бы то ни было детерминированности окружающим миром. Остается же в этом случае Шарлотте, во-первых, одиночество среди остальных людей, с которыми она не совпадает и не может совпасть в пространстве/времени: «Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет» (13, 215). Во-вторых, абсолютная свобода от условностей, налагаемых на человека обществом, подчиненность поведения лишь собственным внутренним импульсам:
«Лопахин. <…> Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит) » (13, 208-209).
Следствием этих двух обстоятельств оказывается абсолютный покой персонажа. В пьесе нет ни одной психологической ремарки, которая маркировала бы отклонение эмоций Шарлотты от абсолютного нуля, в то время как другие персонажи могут говорить сквозь слезы, возмущаясь, радостно, испуганно, укоризненно, смущенно и т.д. И, наконец, закономерное завершение это мироощущение персонажа находит в определенной модели поведения – в свободном обращении, игре, с привычной и неизменной для всех остальных персонажей реальностью. Это отношение к миру и эксплицируют ее знаменитые фокусы.
«Делаю salto mortale (как и Шарлотта – Т.И.) на твоей кровати, – пишет жене Чехов, для которого подъем на третий этаж без «машины» уже был непреодолимым препятствием, – становлюсь вверх ногами и, подхватив тебя, перевертываюсь несколько раз и, подбросив тебя до потолка, подхватываю и целую» (П 11, 33).

Как характеризует героев пьесы А. П. Чехова "Вишневый сад" их восприятие вишневого сада и отношение к нему?

Последняя пьеса Чехова стала самым знаменитым произведением русской драматургии XX века. Каждый критик истолковывает пьесу по-своему: кто-то с психологической, а кто-то с социальной точки зрения, но, наверное, не найдется человека, который бы не признал, что вишневый сад - один из главных образов пьесы.

Если между персонажами "Вишневого сада" существует заметная разобщенность, часто они просто не видят и не слышат друг друга (это чувствуется в некоторых диалогах, когда каждый кидает реплики в пустоту и не ждет ответа), то вишневый сад - тот персонаж, к которому обращаются все без исключения. Его любят, боготворят его, восхищаются им или равнодушны к нему, но никто не игнорирует его.

Через отношение к вишневому саду раскрыты многие характеры. Так, мы просто не смогли бы представить себе Раневскую с ее чувствительной душой без проникновенных обращений к вишневому саду. Для нее он - чуть ли не синоним райских кущ. Она одушевляет его силой своего воображения, обращая к нему, как к хранителю своей молодости, восторженные призывы: "О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое..." Прощаясь с садом, она прощается с юностью, хотя в душе она все еще молодая девушка, а скорее - ребенок в своей трогательной беспомощности. Раневская, безусловно, очень чуткая, нежная натура, но весь пафос ее речей, обращенных к саду, - обычное пустословие, за которым не стоит даже мысли о том, чтобы сохранить сад в реальности. В этом Раневская весьма напоминает своего брата, который может обратиться с напыщенной речью к любому предмету, даже к шкафу. И сад для него - не более чем некий романтический символ. Как только речь заходит о торгах, то есть о чем-то приземленном, Гаев отмахивается - "какая чепуха". И Раневская, и Гаев живут по законам своего воображения, не понимая, что они не имеют никакой силы в реальном мире. Люди, для которых сад стал частью их судьбы, даже не пытаются на самом деле спасти его. Они надеются на наследство, на замужество Вари, еще на какое-нибудь чудо. Им в голову не приходит, что спасение совсем рядом. Оно с огромной настойчивостью предлагается им Лопахиным.

Лопахин, в конце пьесы начавший вырубку сада, по иронии судьбы является тем единственным человеком, который способен по-настоящему его оценит Для Гаева и Раневской сад - только красивая декорация, еще один атрибут их никчемной жизни. Лопахин - делец (так, с оттенком презрения, называют его все в усадьбе), и именно его коммерческое чутье подсказывает единственный выход ие только для поправки материального положения семьи, но и для спасения сада - деление его на дачные участки. Это предложение вызывает испуганные восклицания брата и сестры, а между тем они не могут не понимать, что в ином случае сад будет продан и его ждет еще более верная гибель.

Лопахин, выступающий в малопривлекательной роли добившегося успеха пронырливого выходца из низшего сословия, - обладатель куда более чуткой души, чем тот же Гаев, пусть эта душа скрывается за грубыми манерами и спотыкающейся речью. Первоначальные намерения Лопахина как нельзя более благородны. Ои хочет спасти вишневый сад ради Любови Андреевны, к которой испытывает невысказанные и до конца им самим ие осознанные чувства. Увы, социальная деятельность Лопахина совершенно расходится с теми добрыми побуждениями, которые живут в его душе. Благородство обернулось насмешкой. Чехов в своей лаконичной манере через восприятие вишневого сада показал и лучшие качества души человека, и его любовь, и несчастную судьбу.

В конце концов выкуп вишневого сада не приносит счастья ни бывшим владельцам, которые вынуждены слышать звук топора, оставляющего на месте прекрасных деревьев пеньки, ни новому обладателю, который, радуясь "случайному" приобретению, не может не чувствовать боли, причиняемой им.

Если для старшего поколения вишневый сад - практически живое существо, к которому обращаются восторженные речи, отношение к которому выявляет чистоту, сердечность, молодость души, то младшее поколение не страдает сентиментальностью в отношении сада. Оттого Варя, Аня и Петя кажутся гораздо старше, чем люди предыдущего поколения.

В душе Пети и Ани нет места прошлому, их мысли устремлены в будущее, хотя чаще всего речи Трофимова, которыми так восхищается Аня, - не более чем краснобайство. Петя показан человеком, чутким к диктату времени, но зато несколько туповатым в восприятии прекрасного, воплощением чего является вишневый сад. Петя абсолютно неотзывчив к красоте природы, но, не имея возможности избежать молчаливого присутствия вишневого сада, вынужден, по крайней мере, обращать внимание на его существование и считаться с ним. Оп не может игнорировать вишневый сад, но может рассуждать об отвлеченных понятиях даже тогда, когда речь заходит о конкретном саде: "Вся Россия наш сад", "Мы насадим новый сад, роскошнее этого..." Аня же увлечена исключительно Петей, поэтому вслушивается в звучание его речей, стремится куда-то, а вишневый сад просто-напросто остается вне ее поля зрения, тем более что с этим местом у нее, в отличие от матери и дяди, не связано приятных воспоминаний. Ее сводная сестра Варя - особа прагматичная и довольно приземленная, вот почему она точно так же равнодушна к саду.

Образ сада в пьесе "Вишневый сад" неоднозначен и сложен. Это не просто часть усадьбы Раневской и Гаева, как может показаться на первый взгляд. Не об этом писал Чехов. Вишневый сад - образ-символ. Он означает красоту русской природы и жизни людей, которые его взрастили и восторгались им. Вместе с гибелью сада погибает и эта жизнь.

Центр, объединяющий персонажей

Образ сада в пьесе "Вишневый сад" является центром, вокруг которого объединяются все герои. Сначала может показаться, что это лишь старые знакомые и родственники, которые собрались по воле случая в поместье, чтобы решить житейские проблемы. Однако это не так. Антон Павлович неслучайно объединил персонажей, представляющих различные социальные группы и возрастные категории. Их задача - решить судьбу не только сада, но и свою собственную.

Связь Гаева и Раневской с усадьбой

Раневская и Гаев - русские помещики, которые владеют усадьбой и вишневым садом. Это брат и сестра, они чуткие, умные, образованные люди. Они способны ценить красоту, очень тонко ее чувствуют. Поэтому им так дорог образ вишневого сада. В восприятии героев пьесы "Вишневый сад" он олицетворяет собой красоту. Однако эти персонажи инертны, из-за чего не могут ничего сделать для спасения того, что им дорого. Раневская и Гаев при всем своем душевном богатстве и развитости лишены ответственности, практичности и чувства реальности. Поэтому они не могут позаботиться не только о близких людях, но и о себе. Эти герои не хотят прислушаться к совету Лопахина и сдать в аренду принадлежащую им землю, хотя это принесло бы им приличный доход. Они считают, что дачи и дачники - это пошло.

Почему усадьба так дорога Гаеву и Раневской?

Гаев и Раневская не могут сдать землю в аренду из-за чувств, связывающих их с поместьем. У них особое отношение к саду, который для них как живой человек. Многое связывает этих героев со своей усадьбой. Вишневый сад представляется им олицетворением ушедшей молодости, прошлой жизни. Раневская сравнила свою жизнь с "холодной зимой" и "темной ненастной осенью". Когда помещица вернулась в усадьбу, она снова ощутила себя счастливой и молодой.

Отношение Лопахина к вишневому саду

Образ сада в пьесе "Вишневый сад" раскрывается и в отношении к нему Лопахина. Этот герой не разделяет чувств Раневской и Гаева. Он считает их поведение нелогичным и странным. Этот человек удивляется тому, почему они не хотят прислушаться к очевидным, казалось бы, доводам, которые помогут найти выход из затруднительного положения. Следует отметить, что Лопахин тоже способен ценить красоту. Вишневый сад восхищает этого героя. Он считает, что прекраснее его ничего нет на свете.

Однако Лопахин - практичный и деятельный человек. В отличие от Раневской и Гаева, он не может лишь любоваться вишневым садом и сожалеть о нем. Этот герой стремится сделать что-то для его спасения. Лопахин искренне желает помочь Раневской и Гаеву. Он не перестает убеждать их в том, что следует отдать в аренду и землю, и вишневый сад. Это необходимо осуществить как можно скорее, так как аукцион будет уже скоро. Однако помещики не хотят к нему прислушаться. Леонид Андреевич может только клясться в том, что имение никогда не будет продано. Он говорит, что не допустит аукциона.

Новый владелец сада

Тем не менее аукцион все-таки состоялся. Владельцем имения стал Лопахин, который не может поверить собственному счастью. Ведь его отец и дед работали здесь, "были рабами", даже в кухню их не пускали. Покупка имения для Лопахина становится своеобразным символом его успешности. Это заслуженная награда за долгие годы труда. Герой хотел бы, чтобы его дед и отец встали из могилы и смогли порадоваться вместе с ним, увидеть, насколько их потомок преуспел в жизни.

Отрицательные качества Лопахина

Вишневый сад для Лопахина - это всего лишь земля. Ее можно купить, заложить или продать. Этот герой в своей радости не посчитал себя обязанным проявить чувство такта по отношению к бывшим хозяевам купленной усадьбы. Лопахин сразу же принимается вырубать сад. Он не захотел дожидаться отъезда бывших владельцев поместья. Бездушный лакей Яша чем-то похож на него. В нем напрочь отсутствуют такие качества, как привязанность к месту, в котором он родился и вырос, любовь к матери, доброта. В этом отношении Яша является полной противоположностью Фирсу, слуге, у которого необычайно развиты эти чувства.

Отношение к саду слуги Фирса

Раскрывая необходимо сказать пару слов и о том, как к нему относился Фирс, самый старый из всех в доме. Долгие годы он преданно служил своим господам. Этот человек искренне любит Гаева и Раневскую. Он готов оберегать этих героев от всех бед. Можно сказать, что Фирс - единственный из всех персонажей "Вишневого сада", наделенный таким качеством, как преданность. Это очень цельная натура, что проявляется во всей полноте в отношении слуги к саду. Для Фирса поместье Раневской и Гаева - родовое гнездо. Он стремится оберегать его, как и его обитателей.

Представители нового поколения

Образ вишневого сада в пьесе "Вишневый сад" дорог лишь тем героям, у которых с ним связаны важные воспоминания. Представителем нового поколения в является Петя Трофимов. Судьба сада его и вовсе не интересует. Петя заявляет: "Мы выше любви". Тем самым он признается в том, что не способен испытывать серьезные чувства. Трофимов смотрит на все чересчур поверхностно. Он не знает настоящей жизни, которую пытается переделать, основываясь на надуманных идеях. Аня и Петя внешне счастливы. Они жаждут новой жизни, для чего стремятся порвать с прошлым. Для этих героев сад - это "вся Россия", а не конкретный вишневый сад. Но можно ли полюбить целый мир, не любя своего родного дома? Петя и Аня теряют корни в стремлении к новым горизонтам. Взаимопонимание между Трофимовым и Раневской невозможно. Для Пети нет воспоминаний, нет прошлого, а Раневская глубоко переживает потерю усадьбы, поскольку она родилась здесь, ее предки также здесь жили, и она искренне любит поместье.

Кто спасет сад?

Как мы уже отмечали, является символом красоты. Спасти ее могут только люди, способные не просто ее ценить, но и бороться за нее. Деятельные и энергичные люди, приходящие на смену дворянству, относятся к красоте только как к источнику наживы. Что же будет с ней, кто же ее спасет?

Образ вишневого сада в пьесе Чехова "Вишневый сад" - это символ родного очага и прошлого, дорогого сердцу. Можно ли смело идти вперед, если за спиной раздается стук топора, который разрушает все то, что раньше было свято? Необходимо отметить, что вишневый сад - это и Ведь неслучайно такие выражения, как "ударить топором по дереву", "растоптать цветок" и "подрубить корни", звучат бесчеловечно и кощунственно.

Итак, мы вкратце рассмотрели образ вишневого сада в понимании героев пьесы "Вишневый сад". Размышляя над поступками и характерами персонажей произведения Чехова, мы задумываемся также о судьбе России. Ведь она для всех нас является "вишневым садом".

У каждого героя в пьесе Чехова было индивидуальное отношение к поместью и вишневому саду в частности. И если, иной раз это чувство сложно назвать было любовью, то уж точно не было безразличием.

У каждого персонажа пьесы была своя история, связанная с садом. У она была связанная с детством, безмятежностью, чистотой, ароматом, дурманящим голову. Для нее сад является смыслом жизни. Женщина не представляет, свою жизнь без него, а в случае аукциона, говорит, чтобы сад продавали вместе с ней.

Но после торгов, женщина быстро приходит в себя и смерено принимает потерю. Автор подмечает, что в некотором роде, она даже рада, что все наконец-то закончилось. Возможно, это происходит, от того, что она опять при деньгах, ей есть на что жить, причем довольно-таки безбедно.

Так же, как и его сестра очень любит сад. Для мужчины потерять его значит лишиться чего-то родного и принять полное поражение. Он обещает Любови, что все сделает для того чтобы выкупить имение. Мужчина до последнего уверен, что это в его силах. После аукциона, Гаев огорчен, никак не комментирует «проигрыш» да и почти ни с кем не разговаривает. За него все рассказывает воодушевленный Ермолай.

Выкупает сад на торгах. Он буквально «уводит его из-под носа» у другого купца, накидывав каждый раз по десять тысяч на протяжении всего аукциона. В итоге сумма была очень значительной, что привело к безоговорочной победе Ермолая. Мужчина ликует. Его интерес к саду значителен. Бизнес-план, который он составил, принесет ему много прибыли и сад с лихвой окупится. Однако вишни не будут больше радовать глаз, они все тотчас отправляются под топор. Это показывает, что Ермолай не воспринимал сад, как нечто прекрасное и неземное. Это место его интересует только с точки зрения прибыли. Мужчина считает, что любование садом, это пережитки прошлого. К тому же это не приносит денег, а значит, является пустой тратой времени для прагматичного человека.

У старого лакея сад вызывает воспоминания былого богатства господ. Когда собранный урожай вишни сушился по особому рецепту, и вывозилась на продажу. Он не зря это вспомнил, так как считает, что вишневые деревья должны не только радовать глаз, но и приносить доход.

У , дочери Раневской поначалу, как и у матери, сад поначалу вызывает бурю эмоций. Девушка счастлива, что снова находится дома и любуется прекрасным цветением. Однако после общения с Петром, она кардинально меняет свое отношение к поместью. Девушка задумывается над утопией крепостной жизни, над пережитками прошлого.

Когда вишневый сад наконец-то продан, Аня успокаивает мать, обещая ей насадить новый сад, который будет во много раз лучше. Девушка с нескрываемым счастьем покидает те места, где прошло ее детство.

Аналогичная ситуация происходит с . Он с нескрываемым призрением говорит о саде, смело смотрит в будущее и спокойно покидает имение, и это несмотря на то, что остается практически без крова.

У каждого персонажа в повести показано через образ вишневого сада – отношение к самой жизни. Одни – цепляются за прошлое, другие беспокоятся за будущее, а третьи – просто живут настоящим.

Образ вишневого сада в сознании героев пьесы Л. П. Чехова «Вишневый сад»

Вишневый сад объединяет вокруг себя всех героев пьесы. Писатель соединяет персонажей разных возрастов и социальных групп, и они должны будут так или иначе решить судьбу сада, а значит, и свою судьбу.

Владельцы усадьбы - русские помещики Гаев и Раневская. И брат, и сестра - образованные, умные, чуткие люди. Они умеют ценить красоту, тонко чувствуют ее, но в силу инертности не могут ничего предпринять для ее спасения. Гаев и Раневская лишены чувства реальности, практичности и ответственности, а потому не в состоянии позаботиться ни о себе, ни о близких людях. Они не могут последовать совету Лопахина и сдать землю в аренду, несмотря на то что это принесло бы им солидный доход: «Дачи и дачники - это так пошло, простите». Пойти на эту меру им мешают особые чувства, которые связывают их с усадьбой. Они относятся к саду как к живому человеку, с которым их очень многое связывает. Вишневый сад для них-это олицетворение прошлой с жизни, ушедшей молодости. Глядя в окно на (сад, Раневская восклицает «О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось». Вернувшись в родную усадьбу, она вновь почувствовала себя молодой и счастливой.

Чувств Гаева и Раневской не разделяет Лопахин. Их поведение кажется ему странным и нелогичным. Он удивляется, почему на них не действуют столь очевидные для него доводы благоразумного выхода из затруднительной ситуации. Лопахин умеет ценить красоту: его восхищает сад, «прекраснее которого нет ничего на свете». Но он - человек деятельный и практичный. Он искренне старается помочь Гаеву и Раневской, постоянно убеждая их: « И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее, аукцион на носу! Поймите!» Но они не желают его слушать. Гаев способен лишь на пустые клятвы: «Честью моей, чем хочешь клянусь, имение не будет продано!..»

Однако аукцион состоялся, и Лопахин купил имение. Для него это событие имеет особый смысл: «Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется...» Таким образом, для Лопахина покупка имения становится неким символом

его успешности, наградой за многолетние труды. Для Лопахина вишневый сад - всего лишь земля, которую можно продать, заложить или купить. В своей радости он даже не считает нужным проявить элементарное чувство такта по отношению к прежним хозяевам усадьбы. Он начинает вырубать сад, даже не дожидаясь их отъезда. В чем-то ему сродни бездушный лакей Яша, в котором начисто отсутствуют такие чувства, как доброта, любовь к матери, привязанность к месту, где родился и вырос. В этом он - прямая противоположность Фирсу, у которого эти качества необычайно развиты. Фирс - самый старый человек в доме. Он много лет верой и правдой служит своим господам, искренне любит их и по-отцовски готов оберегать от всех бед. Пожалуй, Фирс - единственный персонаж пьесы, наделенный этим качеством - преданностью. Фирс - очень цельная натура, и эта цельность со всей полнотой проявляется в его отношении к саду. Сад для старого лакея - это родовое гнездо, которое он стремится оберегать так же, как и своих господ.

Петя Трофимов - представитель нового поколония. Его вообще не волнует судьба вишневого сада. «Мы выше любви»,- заявляет он, признаваясь тем самым в неспособности к серьезному чувству. Петя смотрит на все слишком поверхностно: не зная подлинной жизни, он пытается переустроить ее на основе надуманных идей. Внешне Петя и Аня счастливы. Они хотят идти к новой жизни, решительно порвав с прошлым. Сад для них - «вся Россия», а не только этот вишневый сад. Но разве можно, не любя родного дома, полюбить весь мир? Оба героя устремляются к новым горизонтам, но теряют корни. Взаимопонимание между Раневской и Трофимовым невозможно. Если для Пети нет прошлого и воспоминаний, то Раневская глубоко горюет: «Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни...»

Вишневый сад - символ красоты. Но кто же спасет красоту, если люди, которые способны ее ценить, не в силах за нее бороться, а люди энергичные и деятельные смотрят на нее только как на источник выгоды и наживы?

Вишневый сад - символ добра, а потому такие выражения, как «подрубить корни», «растоптать цветок» или «ударить по дереву топором», звучат кощунственно и бесчеловечно.

Размышляя над характерами и поступками героев пьесы, мы задумываемся над судьбой России, которая является для нас тем самым «вишневым садом».