Осмысление темы великой отечественной войны в художественной литературе. Реферат: литература периода ВОВ — Великой Отечественной войны

Литература в годы Великой Отечественной войны (гг.) Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события.

В первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый советский писатель готов все, свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись (А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий, П. Коган). Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Георгий Суворов, писатель-фронтовик, погибший незадолго до победы, писал: «Свой добрый век мы прожили как люди, и для людей».

Русская литература периода ВОВ стала литературой одной темы – войны, темы Родины. Писатели чувствовали себя «окопными поэтами» (А.Сурков), а вся литература в целом, по меткому выражению А. Толстова, была «голосом героической души народа». Лозунг «Все силы – на разгром врага!» непосредственно относился и к писателям. Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии. Тема войны, тема родины…

Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и...писали. О, книга! Друг заветный! Ты в вещмешке бойца Прошла весь путь победный До самого конца. Твоя большая правда Вела нас за собой. Читатель твой и автор Ходили вместе в бой.

Видоизменился в лирике военных лет и характер так называемого лирического героя: прежде всего он стал более земным, близким, чем в лирике предшествующего периода. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми её батальными и бытовыми подробностями в поэзию. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеческие лишения и страдания: Впору поднять десяти поколеньям Тяжесть, которую подняли мы. (А.Сурков).

Представители литературы в военные годы 1. А.А. Сурков; 2. К.М. Симонов; 3. А.Т. Твардовский; 4. А.Н. Толстой; 5. М.И. Шолохов; 6. А.А. Фадеев; 7. Б.Л. Горбатов; 8. В.А. Соколов; 9. В.С. Высоцкий; 10. В.А. Смоленский; 11. В.В. Маяковский; 12. В.Л. Британишский; 13. О. Берггольц.

В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: 1) лирическую (ода, элегия, песня), 2) сатирическую; 3) лирико-эпическую (баллады, поэмы). В годы Великой Отечественной войны получили развитие не только стихотворные жанры, но и проза. Она представлена: - публицистическими и очерковыми жанрами, - военным рассказом и героической повестью. Весьма разнообразны публицистические жанры: - статьи, - очерки, - фельетоны, - воззвания, письма, - листовки. Статьи писали: Леонов, Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Всеволод Вишневский, Николай Тихонов.

Алексей Александрович Сурков () русский советский поэт, общественный деятель, подполковник (1943). Герой Социалистического Труда (1969). Лауреат двух Сталинских премий (1946, 1951). Член ВКП(б) с 1925 года. Великой Отечественной войне В А.А.Сурков в качестве военного корреспондента участвовал в освободительных походах в Западную Белоруссию, войне с белофиннами, затем в Великой Отечественной войне. Его "Декабрьский дневник"(1940), реалистически запечатлевший трудности суровой зимней кампании и "лица походных друзей", послужили как бы подступом к стихам, написанным в годы Великой Отечественной войны сборники:Декабрь под Москвой: Июнь - декабрь гг. "Дороги ведут на Запад": Январь- май 1942 г.Я пою победу: 1943 – 1945гг. Особенную популярность приобрели его песни "Бьется в тихой печурке огонь...", Песня смелых"(1941) и ряд стихотворений, отмеченных в 1946 году Государственной премией СССР.

Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой. Я хочу, чтобы слышала ты, Как тоскует мой голос живой. Стихи Алексея Александровича Суркова Вот бомбами разметанная гать, Подбитых танков черная стена. От этой гати покатилась вспять Немецкая железная волна. Здесь втоптаны в сугробы, в целину Стальные каски, плоские штыки. Отсюда, в первый раз за всю войну, Вперед, на запад, хлынули полки. Мы в песнях для потомства сбережем Названья тех сгоревших деревень, Где за последним горьким рубежом Кончалась ночь и начинался день. Под Москвой, 1941

Константин Михайлович Симонов (), советский писатель, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1974) и шести Сталинских премий (1942, 1943, 1946, 1947, 1949, 1950). Заместитель генерального секретаря СП СССР. Член ВКП(б) с 1942 года. С началом войны призван в армию, работал в газете «Боевое знамя». В 1942 году ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 году звание подполковника, а после войны полковника. Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в «Красной звезде». В годы войны написал пьесы «Русские люди», «Жди меня», «Так и будет», повесть «Дни и ночи», две книги стихов «С тобой и без тебя» и «Война». Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, прошёл по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боёв за Берлин. После войны появились его сборники очерков «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Чёрного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента».

1. Сталинская премия первой степени (1942) за пьесу «Парень из нашего города» 2. Сталинская премия второй степени (1943) за пьесу «Русские люди» 3. Сталинская премия второй степени (1946) за роман «Дни и ночи» 4. Сталинская премия первой степени (1947) за пьесу «Русский вопрос» 5. Сталинская премия первой степени (1949) за сборник стихов «Друзья и враги» 6. Сталинская премия второй степени (1950) за пьесу «Чужая тень» В дни прощания советского народа со Сталиным были опубликованы следующие строки К. М. Симонова: Нет слов таких, чтоб ими описать Всю нетерпимость горя и печали. Нет слов таких, чтоб ими рассказать, Как мы скорбим по Вас, товарищ Сталин... За особые заслуги в области литературного творчества К.Симонов был награжден:

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди. Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души… Жди. И с ними заодно Выпить не спеши.

Стихи военных лет – они помогут - заново пережить и богатейший диапазон чувств, рожденных этим временем, и их небывалую силу и остроту, - помогут избежать ошибочного, одностороннего представления о войне-победе с развернутыми знаменами, оркестрами, орденами, всеобщим ликованием или о войне-поражении с неудачами, смертями, кровью, слезами, стоящими в горле; - нарисовать объективную картину, рассказать последующим поколениям правду о незабываемых днях. Освободительная война – это не только смерть, кровь и страдания. Это еще и гигантские взлеты человеческого духа – бескорыстия, самоотверженности, героизма.

После революционной эпохи 1917-1921 гг. Великая Отечественная война явилась самым крупным и значи-тельным историческим событием, оставившим глубо-чайший, неизгладимый след в памяти и психологии на-рода, в его литературе.

В первые же дни войны писатели откликнулись на тра-гические события. Вначале война отражалась в опе-ративных малых жанрах — очерке и рассказе, запе-чатлевались отдельные факты, случаи, отдельные уча-стники боев. Затем пришло более глубокое понимание событий и стало возможным их полнее изображать. Это обусловило появление повестей.

Первые повести «Радуга» В. Василевской, «Непокоренные» Б. Гор-батова строились на контрасте: советская Родина — фашистская Германия, справедливый, гуманный советский человек — убийца, захватчик фашист.

Два чувства владели писателями — любовь и ненависть. Образ советского народа представал как собирательный, нерасчлененный, в единстве лучших народных качеств. Советский человек, сражающийся за свободу Родины, рисовался в романтическом свете как возвышенная героическая личность, без пороков и недостатков. Несмотря на страшную реальность войны, уже пер-вые повести были наполнены уверенностью в победе, опти-мизмом. Романтическая линия изображения подвига советских людей нашла позже свое продолжение в романе А. Фадеева «Мо-лодая гвардия».

Постепенно углубляется представление о войне, о ее быте, о пе всегда героическом поведении человека в трудных военных ус-ловиях. Это позволило более объективно и реалистически отразить поенное время. Одним из лучших произведений, объективно и правдиво воссоздающих суровые будни войны, был роман В. Некрасова «В окопах Сталинграда», написанный в 1947 г. Война в нем предстает во всем своем трагическом величии и грязных кровавых буднях. Впервые она показана не «человеком со стороны», а через восприятие непосредственного участника событий, для которого отсутствие мыла может быть более важно, чем наличие стратеги-ческого плана где-то в штабе. В. Некрасов показывает человека во всех его проявлениях — в величии подвига и низменности жела-ний, в самопожертвовании и малодушном предательстве. Человек на войне не только боевая единица, но главным образом живое, со слабостями и достоинствами, страстно жаждущее жить сущест-во. В романе В. Некрасов отразил быт войны, поведение представи-телей армии на разных уровнях.

В 1960-е годы в литературу пришли писатели так называемого «лейтенантского» призыва, создавшие большой пласт военной прозы. В их произведениях война изображалась изнутри, виде-лась глазами рядового воина. Более трезвым и объективным был подход к образам советских людей. Оказалось, что это вовсе не однородная масса, охваченная единым порывом, что советские люди ведут себя по-разному в одних и тех же обстоятельствах, что война отнюдь не уничтожала, а только приглушала естест-венные желания, затушевывала одни и резко выявляла другие качества характера. Проза о войне 1960-1970-х годов впервые поставила в центр произведения проблему выбора. Помещая сво-его героя в экстремальные обстоятельства, писатели заставили его делать моральный выбор. Таковы повести «Горячий снег», «Берег», «Выбор» Ю. Бондарева, «Сотников», «Пойти и не вер-нуться» В. Быкова, «Сашка» В. Кондратьева. Писатели исследо-вали психологическую природу героического, делали акцент не на социальные мотивы поведения, а на внутренние, обуслов-ленные психологией воюющего человека.

В лучших повестях 1960-1970-х годов изображаются не круп-номасштабные, панорамные события войны, а локальные слу-чаи, которые, казалось бы, не могут коренным образом повли-ять на исход войны. Но именно из таких «частных» случаев скла-дывалась общая картина военного времени, именно трагизм от-дельных ситуаций дает представление о тех немыслимых испытаниях, которые выпали на долю народа в целом.

Литература 1960-1970-х годов о войне раздвигала представле-ние о героическом. Подвиг мог совершаться не только в бою. В. Бы-ков в повести «Сотников» показал героизм как умение сопротив-ляться «грозной силе обстоятельств», сохранить человеческое дос-тоинство перед лицом смерти. Повесть построена на контрасте внеш-него и внутреннего, физического облика и духовного мира. Кон-трастны главные герои произведения, в которых даны два вариан-та поведения в экстраординарных обстоятельствах.

Рыбак — опытный партизан, всегда удачливый в бою, физи-чески сильный и выносливый. Он особо не задумывается над какими-то моральными принципами. То, что для него само со-бой разумеющееся, совершенно невозможно для Сотникова. Вначале проскальзывает отдельными штрихами разница в их отношении к вещам, казалось бы, непринципиальным. В мороз Сотников идет на задание в пилотке, и Рыбак спрашивает, по-чему же он шапку у какого-нибудь мужика в деревне не взял. Сотников же считает аморальным обирать тех мужиков, кото-рых он должен защищать.

Попав в плен, оба партизана стараются найти какой-то вы-ход. Сотникова мучает, что он оставил отряд без продуктов; Рыбака волнует только собственная жизнь. Истинная суть каж-дого проявляется в экстраординарной ситуации, перед угрозой смерти. Сотников не идет ни на какие уступки врагу. Его нравст-венные принципы не позволяют ему отступать перед фашиста-ми ни на шаг. И на казнь он идет без страха, испытывая мучения только за то, что не смог выполнить задание, что стал причи-ной гибели других людей. Даже на пороге смерти совесть, ответ-ственность перед другими не оставляют Сотникова. В. Быков соз-дает образ героической личности, не совершающей очевидного подвига. Он показывает, что нравственный максимализм, неже-лание поступаться своими принципами даже перед угрозой смер-ти равносильны героизму.

Иначе ведет себя Рыбак. Не враг по убеждениям, не трус в бою, он оказывается малодушным, столкнувшись лицом к лицу с врагом. Отсутствие совести как высшего мерила поступков за-ставляет его сделать первый шаг к предательству. Рыбак еще сам не осознает, то путь, на который он ступил, необратим. Он убеж-дает себя в том, что, спасшись, убежав от фашистов, он сможет еще бороться с ними, отомстить им, что смерть его нецелесооб-разна. Но Быков показывает, что это иллюзия. Сделав один шаг на пути предательства, Рыбак вынужден идти и дальше. Когда казнят Сотникова, Рыбак, по сути, становится его палачом. Ры-баку нет прощения. Даже смерть, которой он так боялся прежде и которой жаждет теперь, чтобы искупить свой грех, отступает-ся от него.

Физически слабый Сотников оказался духовно выше силь-ного Рыбака. В последний миг перед смертью глаза героя встре-чают в толпе согнанных на казнь крестьян взгляд мальчика в буденовке. И этот мальчик — продолжение жизненных принци-пов, бескомпромиссной позиции Сотникова, залог победы.

В 1960-1970-е годы военная проза развивается по нескольким направлениям. Тенденция к масштабному изображению войны выpажалась в трилогии К. Симонова «Живые и мертвые». В ней охвачено время от первых часов военных действий до лета 1944 г. — периода Белорусской операции. Главные герои — политрук Син-цов, командир полка Серпилин, Таня Овсянникова проходят че-рез все повествование. В трилогии К. Симонов прослеживает, как абсолютно штатский человек Синцов становится солдатом, как он мужает, закаляется на войне, как изменяется его духовный мир. Нравственно зрелым, сложившимся человеком показан Серпилин. Это умный, думающий командир, прошедший гражданскую вой-ну, академию. Он бережет людей, не хочет бросать в бессмыслен-ный бой только ради того, чтобы отчитаться перед командовани-ем о своевременном, т. е. по Штабному плану, взятии точки. В его судьбе отразилась трагическая судьба всей страны.

«Окопная» точка зрения на войну и ее события расширяется и дополняется взглядом военачальника, объективируется автор-ским анализом. Война в трилогии предстает как эпическое со-бытие, историческое по значению и всенародное по размаху сопротивления.

В военной прозе 1970-х годов углубился психологический ана-лиз характеров, поставленных в экстремальные условия, обост-рился интерес к нравственным проблемам. Усиление реалисти-ческих тенденций дополняется возрождением романтического пафоса. Реализм и романтика тесно переплелись в повести «А зори здесь тихие…» Б. Васильева, «Пастух и пастушка» В. Ас-тафьева. Высокий героический пафос пронизывает страшное в своей обнаженной правде произведение Б. Васильева «В списках не значился». Материал с сайта

Николай Плужников прибыл в Брестский гарнизон вечером накануне войны. Его еще не успели занести в списки личного со-става, и когда началась война, он мог бы уйти вместе с беженцами. Но Плужников сражается даже тогда, когда погибают все защит-ники крепости. Несколько месяцев этот мужественный юноша не давал фашистам спокойно жить: взрывал, стрелял, появлялся в самых неожиданных местах и убивал врагов. И когда лишенный пищи, воды, боеприпасов, он вышел из подземных казематов на свет, то перед врагами предстал седой, ослепший старик. А в этот день Коле исполнилось 20 лет. Даже фашисты преклонились перед мужеством советского солдата, отдав ему воинскую честь.

Николай Плужников умер непокоренным, смертью смерть по-прав. Б. Васильев не задается вопросом, почему так упорно, зная, что один в поле не воин, сражается с врагом Николай Плужни-ков — совсем еще юный, не успевший пожить человек. Он рисует сам факт героического поведения, не видя ему альтернативы. Все защитники Брестской крепости сражаются героически. Б. Ва-сильев продолжил в 1970-е годы ту героико-романтическую линию, которая зародилась в военной прозе в первые годы войны («Радуга» В. Василевской, «Непокоренные» Б. Горбатова).

Еще одна тенденция в изображении Великой Отечественной войны связана с художественно-документальной прозой, кото-рая основывается на магнитофонных записях и рассказах оче-видцев. Такая — «магнитофонная» — проза зародилась в Белару-си. Первым произведением ее была книга «Я из огненной дерев-ни» А. Адамовича, И. Брыля, В. Колесникова, воссоздающая тра-гедию Хатыни. Страшные годы ленинградской блокады во всей неприкрытой жестокости и натурализме, позволяющие понять, как это было, что чувствовал, когда еще мог чувствовать, голодный человек, встали на страницах «Блокадной книги» А. Адамови-ча и Д. Гранина. Война, прошедшая через судьбу страны, не поща-дила ни мужчин, ни женщин. О женских судьбах — книга С. Алек-сиевич «У войны не женское лицо».

Проза о Великой Отечественной войне — самая мощная и крупная тематическая ветвь русской и советской литературы. От внешнего изображения войны она пришла к постижению глу-боких внутренних процессов, происходивших в сознании и пси-хологии человека, поставленного в экстремальные военные об-стоятельства.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• рядовой лютиков анализ
• Тема ВОВ в рус. литературе (Бондарев Ю, В.Быканов)
• изображения войны в литературе сочинение
• урок классное сочинение великая отечественная война в литературе 20 века
• краткое содержание сочинения о великой отечественной войне глазами писателей 20 века

Писать правду о войне очень опасно и очень опасно доискиваться правды... Когда человек идет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Но если едут двенадцать, а возвращаются только двое – правда, которую они привезут с собой, будет действительно правдой, а не искаженными слухами, которые мы выдаем за историю. Стоит ли рисковать, чтобы найти эту правду, – об этом пусть судят сами писатели.

Эрнест Хемингуэй

По данным энциклопедии "Великая Отечественная война", в действующей армии служило свыше тысячи писателей, из восьмисот членов московской писательской организации в первые дни войны на фронт ушло двести пятьдесят. Четыреста семьдесят один писатель с войны не вернулся – это большие потери. Они объясняются тем, что писателям, большинство которых стали фронтовыми журналистами, случалось порой заниматься не только своими прямыми корреспондентскими обязанностями, а брать в руки оружие – так складывалась обстановка (впрочем, пули и осколки не щадили и тех, кто в такие ситуации не попадал). Многие же просто оказались в строю – воевали в армейских частях, в ополчении, в партизанах!

В военной прозе можно выделить два периода: 1)проза военных лет: рассказы, очерки, повести, написанные непосредственно во время военных действий, вернее, в короткие промежутки между наступлениями и отступлениями; 2)послевоенная проза, в которой происходило осмысление многих больных вопросов, как, например, за что русскому народу выпали на долю такие тяжкие испытания? Почему в первые дни и месяцы войны русские оказались в столь беспомощном и унизительном положении? Кто виноват во всех страданиях? И другие вопросы, которые возникали при более пристальном внимании к документам и воспоминаниям очевидцев в уже отдаленном времени. Но все же это условное деление, потому что литературный процесс – это явление порой противоречивое и парадоксальное, и осмысление темы войны в послевоенное время было сложнее, чем в период военных действий.

Война явилась величайшим испытанием и проверкой всех сил народа, и эту проверку он выдержал с честью. Война была серьезнейшим испытанием и для советской литературы. В годы Великой Отечественной войны литература, обогащенная традициями советской литературы предшествующих периодов, не только сразу откликнулась на происходящие события, но и стала действенным оружием в борьбе с врагом. Отмечая напряженную, поистине героическую творческую работу писателей во время войны, М. Шолохов говорил: "Была у них одна задача: лишь бы слово их разило врага, лишь бы оно держало под локоть нашего бойца, зажигало и не давало угаснуть в сердцах советских людей жгучей ненависти к врагам и любви к Родине". Тема Великой Отечественной войны и сейчас остается предельно современной.

Великая Отечественная война отражена в русской литературе глубоко и всесторонне, во всех своих проявлениях: армия и тыл, партизанское движение и подполье, трагическое начало войны, отдельные битвы, героизм и предательство, величие и драматизм Победы. Авторы военной прозы, как правило, фронтовики, в своих произведениях они опираются на реальные события, на свой собственный фронтовой опыт. В книгах о войне писателей-фронтовиков главной линией проходит солдатская дружба, фронтовое товарищество, тяжесть походной жизни, дезертирство и геройство. На войне разворачиваются драматические человеческие судьбы, от поступка человека зависит порой его жизнь или смерть. Писатели-фронтовики – это целое поколение мужественных, совестливых, многое испытавших, одаренных личностей, перенесших военные и послевоенные невзгоды. Писатели-фронтовики являются теми авторами, которые в своих произведениях выражают точку зрения, что исход войны решает герой, сознающий себя частицей воюющего народа, несущий свой крест и общую ношу.

Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Для прозы военных лет характерно усиление романтических и лирических элементов, широкое использование художниками декламационных и песенных интонаций, ораторских оборотов, обращение к таким поэтическим средствам, как аллегория, символ, метафора.

Одной из первых книг о войне была повесть В.П. Некрасова "В окопах Сталинграда", опубликованная сразу же после войны в журнале "Знамя" в 1946 г., а в 1947 году была написана повесть "Звезда" Э.Г. Казакевичем. Одним из первых А.П. Платонов написал драматическую историю возвращения фронтовика домой в рассказе "Возвращение", который был опубликован в "Новом мире" уже в 1946 году. Герой рассказа Иванов Алексей не торопится домой, он обрел среди однополчан вторую семью, он отвык от домашних, от семьи. Герои произведений Платонова "…шли теперь жить точно впервые, смутно помня себя, какими они были три-четыре года назад, потому что они превратились совсем в других людей…". А в семье, возле его жены и детей появился уже другой мужчина, которого осиротила война. Трудно происходит возвращение фронтовика к другой жизни, к детям.

Самые достоверные произведения о войне создали писатели-фронтовики: В.К. Кондратьев, В.О. Богомолов, К.Д. Воробьев, В.П. Астафьев, Г.Я. Бакланов, В.В. Быков, Б.Л. Васильев, Ю.В. Бондарев, В.П. Некрасов, Е.И. Носов, Э.Г. Казакевич, М.А. Шолохов. На страницах прозаических произведений мы находим своеобразную летопись войны, достоверно передававшую все этапы великой битвы советского народа с фашизмом. Писатели-фронтовики, вопреки сложившимся в советское время тенденциям к лакированию правды о войне, изображали суровую и трагическую военную и послевоенную действительность. Их произведения – правдивое свидетельство времени, когда Россия воевала и победила.

Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой "второй войны", писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х – начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев, Распутин. В творчестве писателей-фронтовиков, в их произведениях 50-60-х годов, по сравнению с книгами предшествующего десятилетия усиливался трагический акцент в изображении войны. Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже ни сколько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели "второй войны".

Дистанция времени, помогая писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме, когда появились первые их произведения, была одной из причин, обусловивших эволюцию их творческого подхода к военной теме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой – опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. Можно отметить, что развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем шестидесяти лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом показавших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.

Писатель-фронтовик Борис Львович Васильев, автор любимых всеми книг "А зори здесь тихие" (1968), "Завтра была война", "В списках не значился" (1975), "Аты-баты шли солдаты", которые были экранизированы в советское время, в интервью "Российской газете" от 20 мая 2004 г. отметил востребованность военной прозы. На военных повестях Б.Л. Васильева воспиталось целое поколение молодежи. Всем запомнились светлые образы девушек, соединивших в себе правдолюбие и стойкость (Женя из повести "А зори здесь тихие... ", Искра из повести "Завтра была война" и др.) и жертвенную преданность высокому делу и любимым (героиня повести "В списках не значился" и др.). В 1997 писатель был удостоен премии им. А.Д. Сахарова "За гражданское мужество".

Первым произведением о войне Е.И. Носова был рассказ "Красное вино победы" (1969 г.), в котором герой встретил День Победы на казенной койке в госпитале и получил, вместе со всеми страдающими ранеными, стакан красного вина в честь этого долгожданного праздника. "Доподлинный окопник, рядовой боец, он не любит говорить о войне… Раны бойца больше и сильнее скажут о войне. Нельзя всуе трепать святые слова. Как впрочем, нельзя и врать о войне. А плохо писать о страданиях народа – стыдно." В повести "Хутор Белоглин" Алексей, герой повести, все потерял на войне – ни семьи у него, ни дома, ни здоровья, но, тем не менее, остался добрым и щедрым. Евгений Носов написал на рубеже веков ряд произведений, о которых Александр Исаевич Солженицын сказал, вручая ему премию своего имени: "И, донося через 40 лет всю ту же военную тему, с горькой горечью вcколыхивает Носов то, что больно и сегодня.… Этой неразделенной скорбью замыкает Носов полувековую рану Великой войны и всего, что о ней не рассказано и сегодня". Произведения: "Яблочный спас" "Памятная медаль", "Фанфары и колокола" – из этого ряда.

В 1992 году Астафьев В.П. опубликовал роман "Прокляты и убиты". В романе "Прокляты и убиты" Виктор Петрович передает войну не в "правильном, красивом и блестящем строе с музыкой и барабанами, и боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами", а в "ее настоящем выражении – в крови, в страданиях, в смерти".

Белорусский писатель-фронтовик Василь Владимирович Быков считал, что военная тема "уходит из нашей литературы потому же..., почему ушли доблесть, честь, самопожертвование... Изгнано из обихода героическое, зачем нам еще война, где эта ущербность всего наглядней? "Неполная правда" и прямая ложь о войне на протяжении многих лет принижает смысл и значение нашей военной (или антивоенной, как иногда говорят) литературе". Изображение войны В. Быковым в повести "Болото" вызывает протест у многих российских читателей. Он показывает безжалостность советских солдат по отношению к местным жителям. Сюжет таков, судите сами: в тыл к врагу, в оккупированной Белоруссии, высадились парашютисты в поисках партизанской базы, потеряв ориентир, взяли в проводники мальчика... и убивают его из соображения безопасности и секретности задания. Не менее страшный рассказ Василя Быкова – "На болотной стежке" – это "новая правда" о войне, снова о безжалостных и жестоких партизанах, расправившихся с местной учительницей лишь только за то, что она просила их не уничтожать мост, иначе немцы уничтожат всю деревню. Учительница в деревне последний спаситель и защитник, но она была убита партизанами как предатель. Произведения белорусского писателя-фронтовика Василя Быкова вызывают не только споры, но и размышления.

Леонид Бородин опубликовал повесть "Ушел отряд". В военной повести изображена также другая правда о войне, о партизанах, герои которой солдаты – окруженцы первых дней войны, в немецком тылу в партизанском отряде. По-новому рассматривает автор взаимоотношения оккупированных деревень с партизанами, которых они должны кормить. Командир партизанского отряда застрелил старосту деревни, но не предателя старосту, а своего для сельчан человека, лишь за одно слово против. Эту повесть можно постановить в один ряд с произведениями Василя Быкова по изображению военного конфликта, психологического боренья плохого с хорошим, подлости и героизма.

Не даром писатели-фронтовики сетовали, что не вся правда о войне написана. Прошло время, появилась историческая дистанция, которая позволила увидеть прошедшее и пережитое в истинном свете, пришли нужные слова, написаны другие книги о войне, которые приведут нас к духовному познанию прошлого. Сейчас трудно представить современную литературу о войне без большого количества мемуарной литературы, созданной не просто участниками войны, а выдающимися полководцами.

Александр Бек (1902-1972 гг.)

Родился в Саратове в семье военного врача. В Саратове прошли его детские и юношеские годы, и там он окончил реальное училище. В возрасте 16 лет А. Бек во время гражданской войны вступил добровольцем в Красную Армию. После войны писал очерки и рецензии для центральных газет. Очерки и рецензии Бека стали появляться в "Комсомольской правде", "Известиях". С 1931 года А. Бек сотрудничал в редакциях горьковской "Истории фабрик и заводов". Во время Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Широкую известность приобрел повестью "Волоколамское шоссе" о событиях обороны Москвы, написанной в 1943-1944 гг. В 1960-м опубликовал повести "Несколько дней" и "Резерв генерала Панфилова".

В 1971 году роман "Новое назначение" опубликован за границей. Автор закончил роман в середине 1964 года и передал рукопись в редакцию "Нового мира". После длительных мытарств по различным редакциям и инстанциям роман так и не был опубликован на родине при жизни автора. По свидетельству самого автора уже в октябре 1964 года он дал читать роман друзьям и некоторым близким знакомым. Первая публикация романа на родине была в журнале "Знамя", N 10-11, в 1986 г. В романе описывается жизненный путь крупного советского государственного деятеля, искренне верящего в справедливость и продуктивность социалистической системы и готового служить ей верой и правдой, не смотря на любые личные трудности и неурядицы.


"Волоколамского шоссе"

Сюжет "Волоколамского шоссе" Александра Бека: попавший после тяжелых боев в октябре сорок первого под Волоколамском в окружение батальон панфиловской дивизии прорывает вражеское кольцо и соединяется с основными силами дивизии. Бек замыкает повествование рамками одного батальона. Бек документально точен (вот как он характеризовал свой творческий метод: "Поиски героев, действующих в жизни, длительное общение с ними, беседы с множеством людей, терпеливый сбор крупиц, подробностей, расчет не только на собственную наблюдательность, но и на зоркость собеседника... "), и в "Волоколамском шоссе" он воссоздает подлинную историю одного из батальонов панфиловской дивизии, все у него соответствует тому, что было в действительности: география и хроника боев, персонажи.

Рассказчиком выступает командир батальона Баурджан Момыш-Улы. Его глазами мы видим то, что было с его батальоном, он делится своими мыслями и сомнениями, объясняет свои решения и поступки. Себя же автор рекомендует читателям лишь как внимательного слушателя и "добросовестного и прилежного писца", что нельзя принимать за чистую монету. Это не более чем художественный прием, потому что, беседуя с героем, писатель допытывался о том, что представлялось ему, Беку, важным, компоновал из этих рассказов и образ самого Момыш-Улы, и образ генерала Панфилова, "умевшего управлять, воздействовать не криком, а умом, в прошлом рядового солдата, сохранившего до смертного часа солдатскую скромность" – так писал Бек в автобиографии о втором, очень дорогом ему герое книги.

"Волоколамское шоссе" – оригинальное художественно-документальное произведение, связанное с той литературной традицией, которую олицетворяет в литературе XIX в. Глеб Успенский. "Под видом сугубо документальной повести, – признавался Бек,– я писал произведение, подчиненное законам романа, не стеснял воображения, создавал в меру сил характеры, сцены... " Конечно, и в авторских декларациях документальности, и в его заявлении о том, что он не стеснял воображения, есть некое лукавство, они как бы с двойным дном: читателю может казаться, что это прием, игра. Но у Бека обнаженная, демонстративная документальность не стилизация, хорошо известная литературе (вспомним для примера хотя бы "Робинзона Крузо"), не поэтические одежды очерково-документального покроя, а способ постижения, исследования и воссоздания жизни и человека. И повесть "Волоколамское шоссе" отличается безупречной достоверностью (даже в мелочах – если Бек пишет, что тринадцатого октября "все было в снегу", не нужно обращаться к архивам метеослужбы, можно не сомневаться, так оно и было в действительности), это своеобразная, но точная хроника кровопролитных оборонительных боев под Москвой (так сам автор определял жанр своей книги), раскрывающая, почему немецкая армия, дойдя до стен нашей столицы, взять ее не смогла.

И самое главное, из-за чего "Волоколамское шоссе" следует числить за художественной литературой, а не журналистикой. За профессионально армейскими, военными заботами – дисциплины, боевой подготовки, тактики боя, которыми поглощен Момыш-Улы, для автора встают проблемы нравственные, общечеловеческие, до предела обостренные обстоятельствами войны, постоянно ставящими человека на грань между жизнью и смертью: страха и мужества, самоотверженности и эгоизма, верности и предательства. В художественном строе повести Бека немалое место занимает полемика с пропагандистскими стереотипами, с батальными штампами, полемика явная и скрытая. Явная, потому что таков характер главного героя, – он резок, не склонен обходить острые углы, даже себе не прощает слабостей и ошибок, не терпит пустословия и пышнословия. Вот характерный эпизод:

"Подумав, он проговорил: "Не ведая страха, панфиловцы рвались в первый бой...Как, по-вашему: подходящее начало?"
– Не знаю,– нерешительно сказал я.
– Так пишут ефрейторы литературы, – жестко сказал он. – В эти дни, что вы живете здесь, я нарочно велел поводить вас по таким местечкам, где иногда лопаются две-три мины, где посвистывают пули. Я хотел, чтобы вы испытали страх. Можете не подтверждать, я и без признаний знаю, что вам пришлось подавлять страх.
Так почему же вы и ваши товарищи по сочинительству воображаете, что воюют какие-то сверхъестественные люди, а не такие же, как вы? "

Скрытая, авторская полемика, пронизывающая всю повесть, более глубока и всеобъемлюща. Направлена она против тех, кто требовал от литературы "обслуживания" сегодняшних "запросов" и "указаний", а не служения правде. В архиве Бека сохранился набросок авторского предисловия, в котором об этом говорится недвусмысленно: "На днях мне сказали: – Нам не интересно, правду вы написали или нет. Нам интересно, полезно это или вредно...Я не спорил. Бывает, вероятно, что и ложь полезна. Иначе зачем бы она существовала? Я знаю, так рассуждают, так поступают многие пишущие люди, мои сотоварищи по цеху. Иногда мне хочется быть таким же. Но за письменным столом, рассказывая о нашем жестоком и прекрасном веке, я забываю об этом намерении. За письменным столом я вижу перед собой натуру и влюблено срисовываю ее, – такую, какой я ее знаю".

Понятно, что Бек не стал печатать этого предисловия, оно обнажало позицию автора, в нем был вызов, который так просто не сошел бы ему с рук. Но то, о чем он говорит, стало фундаментом его работы. И в своей повести он оказался верен правде.


Произведение...


Александр Фадеев (1901-1956 гг.)

Фадеев (Булыга) Александр Александрович – прозаик, критик, теоретик литературоведения, общественный деятель. Родился 24 (10) декабря 1901 года в селе Кимры Корчевского уезда Тверской губернии. Раннее детство провел в гг. Вильно и Уфе. В 1908 г. семья Фадеевых переехала на Дальний Восток. С 1912 по 1919 г. Александр Фадеев учился во Владивостокском коммерческом училище (ушел, не закончив 8-го класса). В годы гражданской войны Фадеев принимал активное участие в боевых действиях на Дальнем Востоке. В бою под Спасском был ранен. Первую законченную повесть "Разлив" Александр Фадеев написал в 1922-1923 гг., рассказ "Против течения" – в 1923 г. В 1925-1926 гг., работая над романом "Разгром", принял решение заниматься литературным трудом профессионально.

В годы Великой Отечественной войны Фадеев работал как публицист. Будучи корреспондентом газеты "Правда" и Совинформбюро, объехал ряд фронтов. 14 января 1942 года Фадеев опубликовал в "Правде" корреспонденцию "Изверги-разрушители и люди-созидатели", в которой он рассказал о том, что увидел в области и г. Калинине после изгнания фашистских оккупантов. Осенью 1943 г. писатель выезжал в освобожденный от врагов г. Краснодон. Впоследствии собранный там материал лег в основу романа "Молодая гвардия".


"Молодая гвардия"

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Фадеев пишет ряд очерков, статей о героической борьбе народа, создаёт книгу "Ленинград в дни блокады" (1944 г.). Героические, романтические ноты, всё более укреплявшиеся в творчестве Фадеева, с особой силой звучат в романе "Молодая гвардия" (1945 г.; 2-я редакция 1951 г.; Государственная премия СССР, 1946 г.; одноименный фильм, 1948 г.), в основу которого легли патриотические дела Краснодонской подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия". Роман воспевает борьбу советского народа против немецко-фашистских захватчиков. В образах Олега Кошевого, Сергея Тюленина, Любови Шевцовой, Ульяны Громовой, Ивана Земнухова и др. молодогвардейцев воплотился светлый социалистический идеал. Писатель рисует своих героев в романтическом освещении; в книге соединяются патетика и лиризм, психологические зарисовки и авторские отступления. Во 2-ю редакцию, учтя критику, писатель включил сцены, показывающие связи комсомольцев со старшими подпольщиками-коммунистами, образы которых углубил, сделал рельефнее.

Развивая лучшие традиции русской литературы, Фадеев создал произведения, ставшие классическими образцами литературы социалистического реализма. Последний творческий замысел Фадеева – роман "Черная металлургия", посвящён современности, остался незавершённым. Литературно-критические выступления Фадеева собраны в книгу "За тридцать лет" (1957 г.), показывающую эволюцию литературных взглядов писателя, внесшего большой вклад в развитие социалистической эстетики. Произведения Фадеева инсценированы и экранизированы, переведены на языки народов СССР, многие иностранные языки.

В состоянии душевной депрессии покончил жизнь самоубийством. Много лет Фадеев находился в руководстве писательских организаций: в 1926-1932 гг. один из руководителей РАПП; в 1939-1944 гг. и 1954-1956 гг. – секретарь, в 1946-1954 гг. – генеральный секретарь и председатель правления СП СССР. Вице-президент Всемирного Совета Мира (с 1950 г.). Член ЦК КПСС (1939-1956 гг.); на 20-м съезде КПСС (1956) избран кандидатом в члены ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 2-4-го созывов и Верховного Совета РСФСР 3-го созыва. Награжден 2 орденами Ленина, а также медалями.


Произведение...


Василий Гроссман (1905-1964 гг.)

Гроссман Василий Семенович (настоящее имя – Гроссман Иосиф Соломонович), прозаик, драматург, родился 29 ноября (12 декабря) в г. Бердичеве в семье химика, что определило выбор его профессии: он поступил на физико-математический факультет Московского университета и окончив его в 1929 году. До 1932 г. работал в Донбассе инженером-химиком, затем стал активно сотрудничать в журнале "Литературный Донбасс": в 1934 г. появилась его первая повесть "Глюкауф" (из жизни советских шахтеров), потом рассказ "В городе Бердичеве". М. Горький обратил внимание на молодого автора, поддержал его, напечатав "Глюкауф" в новой редакции в альманахе "Год XVII" (1934 г.). Гроссман переезжает в Москву, становится профессиональным писателем.

Перед войной был опубликован первый роман писателя "Степан Кольчугин" (1937-1940 гг.). Во время Отечественной войны был корреспондентом газеты "Красная звезда", пройдя вместе с армией путь до Берлина, опубликовал серию очерков о борьбе народа с фашистскими захватчиками. В 1942 г. в "Красной звезде" была напечатана повесть "Народ бессмертен" – одно из самых удачных произведений о событиях войны. Пьеса "Если верить пифагорейцам", написанная до войны и опубликованная в 1946 г., вызвала резкую критику. В 1952 г. начинает печатать роман "За правое дело", который тоже был подвергнут критике, поскольку не отвечал официальной точке зрения на войну. Гроссману пришлось переработать книгу. Продолжение – роман "Жизнь и судьба" был конфискован в 1961. К счастью, книга сохранилась и в 1975 г. попала на Запад. В 1980 г. роман увидел свет. Параллельно Гроссман с 1955 г. пишет другой – "Все течет", тоже конфискованный в 1961 г., но вариант, завершенный в 1963 г., через самиздат в 1970 г. был опубликован во Франкфурте-на-Майне. В. Гроссман умер в 14 сентября 1964 г. в Москве.


"Народ бессмертен"

Василий Гроссман начал писать повесть "Народ бессмертен" весной 1942 г., когда немецкая армия была отогнана от Москвы и обстановка на фронте стабилизировалась. Можно было попытаться привести в какой-то порядок, осмыслить обжигавший души горький опыт первых месяцев войны, выявить то, что было подлинной основой нашего сопротивления и внушало надежды на победу над сильным и умелым врагом, найти для этого органичную образную структуру.

Сюжет повести воспроизводит весьма распространенную фронтовую ситуацию той поры – попавшие в окружение наши части, в жестоком бою, неся тяжелые потери, прорывают вражеское кольцо. Но этот локальный эпизод рассматривается автором с оглядкой на толстовскую "Войну и мир", раздвигается, расширяется, повесть приобретает черты "мини-эпоса". Действие переносится из штаба фронта в старинный город, на который обрушилась вражеская авиация, с переднего края, с поля боя – в захваченное фашистами село, с фронтовой дороги – в расположение немецких войск. Повесть густо населена: наши бойцы и командиры – и те, что оказались крепки духом, для кого обрушившиеся испытания стали школой "великой закаляющей и умудряющей тяжелой ответственности", и казенные оптимисты, всегда кричавшие "ура", но сломленные поражениями; немецкие офицеры и солдаты, упоенные силой своей армии и одержанными победами; горожане и украинские колхозники – и патриотически настроенные, и готовые стать прислужниками захватчиков. Все это продиктовано "мыслью народной", которая для Толстого в "Войне и мире" была самой важной, и в повести "Народ бессмертен" она выдвинута на первый план.

"Пусть не будет слова величавей и святей, чем слово "народ!" – пишет Гроссман. Не случайно главными героями своей повести он сделал не кадровых военных, а людей штатских – колхозника из Тульской области Игнатьева и московского интеллигента, историка Богарева. Они – многозначительная деталь, – призванные в армию в один и тот же день, символизируют единство народа перед лицом фашистского нашествия. Символичен и финал повести: "Оттуда, где догорало пламя, шли два человека. Все знали их. Это были комиссар Богарев и красноармеец Игнатьев. Кровь текла по их одежде. Они шли, поддерживая один другого, тяжело и медленно ступая".

Символично и единоборство – "словно возродились древние времена поединков" – Игнатьева с немецким танкистом, "огромным, плечистым", "прошедшим по Бельгии, Франции, топтавшим землю Белграда и Афин", "чью грудь сам Гитлер украсил "железным крестом". Оно напоминает описанную позднее Твардовским схватку Теркина с "сытым, бритым, береженным, дармовым добром кормленным" немцем: Как на древнем поле боя, Вместо тысяч бьются двое, Грудь на грудь, что щит на щит, – Словно схватка все решит. "Семен Игнатьев, – пишет Гроссман,– сразу стал знаменит в роте. Все знали этого веселого, неутомимого человека. Он был изумительным работником: всякий инструмент в его руках словно играл, веселился. И обладал он удивительным свойством работать так легко, радушно, что человеку, хоть минуту поглядевшему на него, хотелось самому взяться за топор, пилу, лопату, чтобы так же легко и хорошо делать рабочее дело, как делал Семен Игнатьев. Был у него хороший голос, и знал он много старинных песен... " Как много общего у Игнатьева с Теркиным. Даже гитара Игнатьева несет ту же функцию, что гармонь Теркина. И родство этих героев говорит о том, что Гроссману открылись черты современного русского народного характера.






"Жизнь и судьба"

Писатель сумел отразить в этом произведении героизм людей на войне, борьбу с преступлениями фашистов, а также полную правду о происходивших тогда событиях внутри страны: ссылке в сталинские лагеря, арестах и всем связанным с этим. В судьбах основных героев произведения Василий Гроссман запечатлевает неизбежные во время войны страдания, утраты, смерти. Трагические события этой эпохи рождают в человеке внутренние противоречия, нарушают его гармонию с внешним миром. Это видно на примере судеб героев романа "Жизнь и судьба" – Крымова, Штрума, Новикова, Грекова, Евгении Николаевны Шапошниковой.

Народные страдания в Отечественной войне в "Жизни и судьбе" Гроссмана более мучительные и глубокие, чем в предшествующей советской литературе. Автор романа приводит нас к мысли, что героизм победы, завоеванной вопреки сталинскому произволу, более весом. Гроссман показывает не только факты и события сталинского времени: лагеря, аресты, репрессии. Главное в сталинской теме Гроссмана – это влияние этой эпохи на души людей, на их нравственность. Мы видим, как храбрецы превращаются в трусов, добрые люди – в жестоких, а честные и стойкие – в малодушных. Мы уже даже не удивляемся, что самых близких людей порой пронизывает недоверие (Евгения Николаевна заподозрила в доносе на нее Новикова, Крымов – Женю).

Конфликт человека и государства передается в размышлениях героев о коллективизации, о судьбе "спецпереселенцев", он ощущается в картине колымского лагеря, в раздумьях автора и героев о тридцать седьмом годе. Правдивый рассказ Василия Гроссмана о скрывавшихся прежде трагических страницах нашей истории дает нам возможность увидеть события войны более полно. Мы замечаем, что колымский лагерь и ход войны, как в самой реальности, так и в романе связаны между собой. И именно Гроссман был первым, кто показал это. Писатель был убежден, что "часть правды – это не правда".

Герои романа по-разному относятся к проблеме жизни и судьбы, свободы и необходимости. Поэтому у них и разное отношение к ответственности за свои поступки. Например, штурмбанфюрер Кальтлуфт, палач у печей, убивший пятьсот девяносто тысяч человек, пытается оправдать себя приказом свыше, властью фюрера, судьбой ("судьба толкала... на путь палача"). Но дальше автор говорит: "Судьба ведет человека, но человек идет потому, что хочет, и он волен, не хотеть". Проводя параллель между Сталиным и Гитлером, фашистским концлагерем и лагерем на Колыме, Василий Гроссман говорит, что признаки любой диктатуры одинаковы. И ее влияние на личность человека разрушающее. Показав слабость человека, неумение противостоять силе тоталитарного государства, Василий Гроссман вместе с тем создает образы поистине свободных людей. Значимость победы в Великой Отечественной войне, завоеванной вопреки диктатуре Сталина, более весома. Эта победа стала возможной именно благодаря внутренней свободе человека, способного, сопротивляться всему, что бы ни уготовила ему судьба.

Сам писатель сполна изведал трагическую сложность конфликта человека и государства в сталинскую эпоху. Поэтому он знает цену свободы: "Только люди, не испытавшие на себе подобную силу авторитарного государства, его давления, способны удивляться тем, кто покоряется ей. Люди, познавшие на себе подобную силу, удивляются другому – способности вспыхнуть хоть на миг, хоть одному гневно сорвавшемуся слову, робкому, быстрому жесту протеста".


Произведение...


Юрий Бондарев (1924 г.)

Бондарев Юрий Васильевич (родился 15 марта 1924 г. в Орске Оренбургской области), русский советский писатель. В 1941 году Ю.В. Бондарев, вместе с тысячами молодых москвичей, участвовал в сооружении оборонительных укреплений под Смоленском. Потом была эвакуация, там Юрий окончил 10-й класс. Летом 1942 года его направили на учебу во 2-е Бердичевское пехотное училище, которое было эвакуировано в город Актюбинск. В октябре того же года курсанты были направлены под Сталинград. Бондарев был зачислен командиром минометного расчета 308-го полка 98-й стрелковой дивизии.

В боях под Котельниковским он был контужен, получил обморожение и легкое ранение в спину. После лечения в госпитале служил командиром орудия в составе 23-й Киевско-Житомирской дивизии. Участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева. В боях за Житомир был ранен и снова попал в полевой госпиталь. С января 1944 года Ю. Бондарев воевал в рядах 121-й Краснознаменной Рыльско-Киевской стрелковой дивизии в Польше и на границе с Чехословакией.

Окончил Литературный институт им. М. Горького (1951 г.). Первый сборник рассказов – "На большой реке" (1953 г.). В повестях "Батальоны просят огня" (1957 г.), "Последние залпы" (1959 г.; одноименный фильм, 1961 г.), в романе "Горячий снег" (1969 г.) Бондарев раскрывает героизм советских солдат, офицеров, генералов, психологию участников военных событий. Роман "Тишина" (1962 г.; одноименный фильм, 1964 г.) и его продолжение роман "Двое" (1964 г.) рисуют послевоенную жизнь, в которой люди, прошедшие войну, ищут своё место и призвание. Сборник рассказов "Поздним вечером" (1962 г.), повесть "Родственники" (1969 г.) посвящены современной молодёжи. Бондарев – один из соавторов сценария фильма "Освобождение" (1970 г.). В книгах литературных статей "Поиск истины" (1976 г.), "Взгляд в биографию" (1977 г.), "Хранители ценностей" (1978 г.), также в произведениях Бондарева последних лет "Искушение", "Бермудский треугольник" талант прозаика открылся новыми гранями. В 2004 году писатель издал новый роман под названием "Без милосердия".

Награжден двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, "Знак Почета", двумя медалями "За отвагу", медалями "За оборону Сталинграда", "За победу над Германией", орденом "Большая Звезда Дружбы народов" (Германия), "Почетным орденом" (Приднестровье), золотой медалью А.А. Фадеева, многими наградами иностранных государств. Лауреат Ленинской премии (1972 г.), двух Государственных премий СССР (1974 г., 1983 г. – за романы "Берег" и "Выбор"), Государственной премии РСФСР (1975 г. – за сценарий фильма "Горячий снег").


"Горячий снег"

События романа "Горячий снег" разворачиваются под Сталинградом, южнее блокированной советскими войсками 6-й армии генерала Паулюса, в холодном декабре 1942 года, когда одна из наших армий выдерживала в приволжской степи удар танковых дивизий фельдмаршала Манштейна, который стремился пробить коридор к армии Паулюса и вывести ее из окружения. От успеха или неуспеха этой операции в значительной степени зависел исход битвы на Волге и может даже сроки окончания самой войны. Время действия романа ограничено всего несколькими днями, в течение которых герои Юрия Бондарева самоотверженно обороняют крошечный пятачок земли от немецких танков.

В "Горячем снеге" время стиснуто даже плотнее, чем в повести "Батальоны просят огня". "Горячий снег" – это недолгий марш выгрузившейся из эшелонов армии генерала Бессонова и бой, так много решивший в судьбе страны; это стылые морозные зори, два дня и две нескончаемые декабрьские ночи. Не знающий передышек и лирических отступлений, будто у автора от постоянного напряжения перехвачено дыхание, роман "Горячий снег" отличается прямотой, непосредственной связью сюжета с подлинными событиями Великой Отечественной войны, с одним из её решающих моментов. Жизнь и смерть героев романа, сами их судьбы освещаются тревожным светом подлинной истории, в результате чего всё обретает особую весомость, значительность.

В романе батарея Дроздовского поглощает едва ли не всё читательское внимание, действие сосредоточено по преимуществу вокруг небольшого числа персонажей. Кузнецов, Уханов, Рубин и их товарищи – частица великой армии, они – народ, народ в той мере в какой типизированная личность героя выражает духовные, нравственные черты народа.

В "Горячем снеге" образ вставшего на войну народа возникает перед нами в ещё небывалой до того у Юрия Бондарева полноте выражения, в богатстве и разнообразии характеров, а вместе с тем и в целостности. Этот образ не исчерпывается ни фигурами молодых лейтенантов – командиров артиллерийских взводов, ни колоритными фигурами тех, кого традиционно принято считать лицами из народа, – вроде немного трусливого Чибисова, спокойного и опытного наводчика Евстигнеева или прямолинейного и грубого ездового Рубина; ни старшими офицерами, такими, как командир дивизии полковник Деев или командующий армией генерал Бессонов. Только совокупно понятые и принятые эмоционально как нечто единое, при всей разнице чинов и званий, они составляют образ сражающегося народа. Сила и новизна романа заключается в том, что единство это достигнуто как бы само собой, запечатлено без особых усилий автора – живой, движущейся жизнью. Образ народа, как итог всей книги, быть может более всего питает эпическое, романное начало повествования.

Для Юрия Бондарева характерна устремлённость к трагедии, природа которой близка событиям самой войны. Казалось бы, ничто так не отвечает этой устремленности художника, как тягчайшее для страны время начала войны, лета 1941 года. Но книги писателя – о другом времени, когда уже почти несомненен разгром фашистов и победа русской армии.

Гибель героев накануне победы, преступная неизбежность смерти заключает в себе высокую трагедийность и вызывает протест против жестокости войны и развязавших её сил. Умирают герои "Горячего снега" – санинструктор батареи Зоя Елагина, застенчивый еэдовой Сергуненков, член Военного совета Веснин, гибнет Касымов и многие другие... И во всех этих смертях виновата война. Пусть в гибели Сергуненкова повинно и бездушие лейтенанта Дроздовского, пусть и вина за смерть Зои ложится отчасти на него, но как ни велика вина Дроздовского, они прежде всего – жертвы войны.

В романе выражено понимание смерти – как нарушение высшей справедливости и гармонии. Вспомним, как смотрит Кузнецов на убитого Касымова: "сейчас под головой Касымова лежал снарядный ящик, и юношеское, безусое лицо его, недавно живое, смуглое, ставшее мертвенно-белым, истончённым жуткой красотой смерти, удивлённо смотрело влажно-вишнёвыми полуоткрытыми глазами на свою грудь, на разорванную в клочья, иссечённую телогрейку, точно и после смерти не постиг, как же это убило его и почему он так и не смог встать к прицелу. В этом невидящем прищуре Касымова было тихое любопытство к не прожитой своей жизни на этой земле и одновременно спокойная тайна смерти, в которую его опрокинула раскалённая боль осколков, когда он пытался подняться к прицелу".

Ещё острее ощущает Кузнецов необратимость потери ездового Сергуненкова. Ведь здесь раскрыт сам механизм его гибели. Кузнецов оказался бессильным свидетелем того, как Дроздовский послал на верную смерть Сергуненкова, и он, Кузнецов, уже знает, что навсегда проклянет себя за то, что видел, присутствовал, а изменить ничего не сумел.

В "Горячем снеге", при всей напряжённости событий, всё человеческое в людях, их характеры открываются не отдельно от войны, а взаимосвязано с нею, под её огнём, когда, кажется, и головы не поднять. Обычно хроника сражений может быть пересказана отдельно от индивидуальности его участников, – бой в "Горячем снеге" нельзя пересказать иначе, чем через судьбу и характеры людей.

Существенно и весомо прошлое персонажей романа. У иных оно почти безоблачно, у других так сложно и драматично, что былая драма не остаётся позади, отодвинутая войной, а сопровождает человека и в сражении юго-западнее Сталинграда. События прошлого определили военную судьбу Уханова: одарённый, полный энергии офицер, которому бы и командовать батареей, но он только сержант. Крутой, мятежный характер Уханова определяет и его движение внутри романа. Прошлые беды Чибисова, едва не сломившие его (он провёл несколько месяцев в немецком плену), отозвались в нём страхом и многое определяют в его поведении. Так или иначе, в романе проскальзывает прошлое и Зои Елагиной, и Касымова, и Сергуненкова, и нелюдимого Рубина, чью отвагу и верность солдатскому долгу мы сумеем оценить только к концу романа.

Особенно важно в романе прошлое генерала Бессонова. Мысль о сыне, попавшем в немецкий плен, затрудняет его позицию и в Ставке, и на фронте. А когда фашистская листовка, сообщающая о том, что сын Бессонова попал в плен, попадает в контрразведку фронта в руки подполковника Осина, кажется, что возникла угроза и службе Бессонова.

Весь этот ретроспективный материал входит в роман так естественно, что читатель не ощущает его отдельности. Прошлое не требует для себя отдельного пространства, отдельных глав – оно слилось с настоящим, открыло его глубины и живую взаимосвязанность одного и другого. Прошлое не отяжеляет рассказ о настоящем, а сообщает ему большую драматическую остроту, психологизм и историзм.

Точно так же поступает Юрий Бондарев и с портретами персонажей: внешний облик и характеры его героев показаны в развитии и только к концу романа или со смертью героя автор создаёт полный его портрет. Как неожиданен в этом свете портрет всегда подтянутого и собранного Дроздовского на самой последней странице – с расслабленной, разбито-вялой походкой и непривычно согнутыми плечами.

Такое изображение требует от автора особой зоркости и непосредственности в восприятии персонажей, ощущения их реальными, живыми людьми, в которых всегда остаётся возможность тайны или внезапного озарения. Перед нами весь человек, понятный, близкий, а между тем нас не оставляет ощущение, что прикоснулись мы только к краешку его духовного мира, – и с его гибелью чувствуешь, что ты не успел ещё до конца понять его внутренний мир. Комиссар Веснин, глядя на грузовик, сброшенный с моста на речной лёд, говорит: "Какое всё-таки война чудовищное разрушение. Ничто не имеет цены". Чудовищность войны более всего выражается – и роман открывает это с жестокой прямотой – в убийстве человека. Но роман показывает также и высокую цену отданной за Родину жизни.

Наверное, самое загадочное из мира человеческих отношений в романе - это возникающая между Кузнецовым и Зоей любовь. Война, её жестокость и кровь, её сроки, опрокидывающие привычные представления о времени, – именно она способствовала столь стремительному развитию этой любви. Ведь это чувство складывалось в те короткие сроки марша и сражения, когда нет времени для размышлений и анализа своих чувств. И начинается всё это с тихой, непонятной ревности Кузнецова к отношениям между Зоей и Дроздовским. А вскоре – так мало времени проходит – Кузнецов уже горько оплакивает погибшую Зою, и именно из этих строчек взято название романа, когда Кузнецов вытирал мокрое от слёз лицо, "снег на рукаве ватника был горячим от его слёз".

Обманувшись поначалу в лейтенанте Дроздовском, лучшем тогда курсанте, Зоя на протяжении всего романа, открывается нам как личность нравственная, цельная, готовая на самопожертвование, способная объять своим сердцем боль и страдания многих… Личность Зои познаётся в напряжённом, словно наэлектризованном пространстве, которое почти неизбежно возникает в окопе с появлением женщины. Она как бы проходит через множество испытаний, от назойливого интереса до грубого отвержения. Но её доброты, её терпения и участливости достаёт на всех, она воистину сестра солдатам. Образ Зои как-то незаметно наполнил атмосферу книги, её главные события, её суровую, жестокую реальность женским началом, лаской и нежностью.

Один из важнейших конфликтов в романе – конфликт между Кузнецовым и Дроздовским. Этому конфликту отдано немало места, он обнажается очень резко, и легко прослеживается от начала до конца. Поначалу напряжённость, уходящая ещё в предысторию романа; несогласуемость характеров, манер, темпераментов, даже стиля речи: мягкому, раздумчивому Кузнецову, кажется, трудно выносить отрывистую, командную, непререкаемую речь Дроздовского. Долгие часы сражения, бессмысленная гибель Сергуненкова, смертельное ранение Зои, в котором отчасти повинен Дроздовский, – всё это образует пропасть между двумя молодыми офицерами, нравственную несовместимость их существований.

В финале пропасть эта обозначается ещё резче: четверо уцелевших артиллеристов освящают в солдатском котелке только что полученные ордена, и глоток, который каждый из них сделает, это прежде всего глоток поминальный – в нём горечь и горе утрат. Орден получил и Дроздовский, ведь для Бессонова, который наградил его – он уцелевший, раненный командир выстоявшей батареи, генерал не знает о тяжких винах Дроздовского и скорее всего никогда не узнает. В этом тоже реальность войны. Но недаром писатель оставляет Дроздовского в стороне от собравшихся у солдатского честного котелка.

Крайне важно, что все связи Кузнецова с людьми, и прежде всего с подчинёнными ему людьми, истинны, содержательны и обладают замечательной способностью развития. Они на редкость не служебны – в отличие от подчёркнуто служебных отношений, которые так строго и упрямо ставит между собой и людьми Дроздовский. Во время боя Кузнецов сражается рядом с солдатами, здесь он проявляет своё хладнокровие, отвагу, живой ум. Но он ещё и духовно взрослеет в этом бою, становится справедливее, ближе, добрее к тем людям, с которыми свела его война.

Отдельного повествования заслуживают отношения Кузнецова и старшего сержанта Уханова – командира орудия. Как и Кузнецов, он уже обстрелян в трудных боях 1941 года, а по военной смекалке и решительному характеру мог бы, вероятно, быть превосходным командиром. Но жизнь распорядилась иначе, и поначалу мы застаём Уханова и Кузнецова в конфликте: это столкновение натуры размашистой, резкой и самовластной с другой – сдержанной, изначально скромной. С первого взгляда может показаться, что Кузнецову предстоит бороться и с бездушием Дроздовского, и с анархической натурой Уханова. Но на деле оказывается, что не уступив друг другу ни в одной принципиальной позиции, оставаясь самими собой, Кузнецов и Уханов становятся близкими людьми. Не просто людьми вместе воюющими, а познавшими друг друга и теперь уже навсегда близкими. А отсутствие авторских комментариев, сохранение грубого контекста жизни делает реальным, весомым их братство.

Наибольшей высоты этическая, философская мысль романа, а также его эмоциональная напряжённость достигает в финале, когда происходит неожиданное сближение Бессонова и Кузнецова. Это сближение без непосредственной близости: Бессонов наградил своего офицера наравне с другими и двинулся дальше. Для него Кузнецов всего лишь один из тех, кто насмерть стоял на рубеже реки Мышкова. Их близость оказывается более возвышенной: это близость мысли, духа, взгляда на жизнь. Например, потрясённый гибелью Веснина, Бессонов винит себя в том, что из-за своей необщительности и подозрительности он помешал сложиться между ними дружеским отношениям ("такими, как хотел Веснин, и какими они должны быть"). Или Кузнецов, который ничем не мог помочь гибнущему на его глазах расчёту Чубарикова, терзающийся пронзительной мыслью о том, что всё это, "казалось, должно было произойти потому, что он не успел сблизиться с ними, понять каждого, полюбить... ".

Разделённые несоразмерностью обязанностей, лейтенант Кузнецов и командующий армией генерал Бессонов движутся к одной цели – не только военной, но и духовной. Ничего не подозревая о мыслях друг друга, они думают об одном и в одном направлении ищут истину. Оба они требовательно спрашивают себя о цели жизни и о соответствии ей своих поступков и устремлений. Их разделяет возраст и роднит, как отца с сыном, а то и как брата с братом, любовь к Родине и принадлежность к народу и к человечеству в высшем смысле этих слов.

Великая Отечественная война – событие, которое отразилось на судьбе всей России. Каждый в той или иной степени коснулся ее. Художники, музыканты, писатели и поэты также не остались равнодушными к судьбе своей страны.

Роль литературы в годы ВОВ
Литература стала тем, что давало надежду людям, давало силы бороться дальше и идти до конца. Именно в этом и определялась цель данного вида искусства.

С первых дней фронта писатели говорили об ответственности за судьбу России, о тех страданиях и лишениях, которые терпели люди. Многие писатели уходили на фронт корреспондентами. В то же время неоспоримым было одно – беспрепятственная вера в победу, которую ничто не могло сломить.

Призыв искоренить «проклятого зверя, вставшего над Европой и замахнувшегося на твое будущее» мы слышим в стихах-воззваниях «К оружью, патриот!» П. Комарова, «Слушай, Отчизна», «Бей врага!» В. Инбер И. Авраменко, в очерках Л. Леонова «Слава России».

Особенности литературы во время войны
военная публицистика

Война заставляла задуматься не только о настоящих проблемах, но и об истории России. Именно в это время появляются работы А. Толстого «Родина», «Петр Первый», повесть «Иван Грозный», а также «Великий государь», пьеса В. Соловьева.

Появилось такое понятие, как произведение, написанное «По горячим следам». То есть буквально вчера вечером написанное стихотворение, очерк или рассказ, сегодня мог появиться в печати. Большую роль играла публицистика, так как благодаря ей виделась возможность задеть патриотические чувства русских людей. Как говорил А. Толстой, литература стала «голосом русского народа».

Стихотворениям о войне уделялось то же внимание, что и обычным политическим или светским новостям. Печать регулярно публиковала отрывки из творчества советских поэтов.

Творчество писателей во время ВОВ
Неоспоримым вкладом в общую копилку стало творчество А. Твардовского. Конечно, самое известное из его произведений – поэма «Василий Теркин» стало некой иллюстрацией жизни простого русского солдата. Она глубоко раскрывала характерные черты советского воина, за что и стала горячо любимой в народе.

Твардовский А. Т.В «Балладе о товарище» поэт писал: «Своя беда не в счет». Эта строчка наглядно раскрывает нам те патриотические порывы, благодаря которым люди не сдавались. Они были готовы перетерпеть многое. Главное – знать, что они борются за победу. И даже если ее цена будет слишком высока. На митинге советских писателей прозвучало обещание «весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Более половины из них открыто ушли на фронт воевать с врагом. Многие из них, в том числе, А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль, так и не вернулись.

Многие произведения советских писателей печатались в главной газете СССР на тот момент – «Красная звезда». Там публиковалось творчество В. В. Вишневского, К. М. Симонова, А. П. Платонова, В. С. Гроссман.

Большую роль играет во время войны и творчество К.М. Симонова. Это и стихотворения «Сороковые», «Если дорог тебе твой дом», «У огня», «Смерть друга», «Мы не увидимся с тобой». Спустя некоторое время после второй мировой был написан первый роман Константина Михайловича «Товарищи по оружию». Свет он увидел в 1952 году.

Послевоенная литература
А зори здесь тихиеМногие произведения о ВОВ стали писаться позже, в 1960-70-х годах. Это относится к повестям В. Быкова («Обелиск», «Сотников»), Б. Васильева («А зори здесь такие», «В списках не значился», «Завтра была война»).

Второй из примеров – М. Шолохов. Им будут написаны такие впечатляющие произведения, как «Судьба человека», «Они сражались за Родину». Правда, последний роман так и не считается завершенным. Писать его Михаил Шолохов начал еще в военные годы, однако вернулся к завершению замысла только спустя 20 лет. Но в конечном итоге последние главы романа были сожжены писателем.

Биография легендарного летчика Алексея Маресьева стала основой знаменитой книги «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого. Читая ее, нельзя не восхищаться героизмом простых людей.

Одним из классических примеров произведений о Великой Отечественной войне можно считать роман Ю. Бондарева «Горячий снег». Написан он был спустя 30 лет, однако хорошо иллюстрирует страшные события 1942 года, происходившие под Сталинградом. Несмотря на то, что бойцов остается всего три, а орудие только одно – солдаты продолжают сдерживать наступление немцев и бороться до победного конца.

О цене победы, которую наш народ оплатил жизнями своих лучших сыновей и дочерей, о цене мира, которым дышит земля, думаешь сегодня, читая горькие и такие глубокие произведения советской литературы.

Терминологический минимум :периодизация, очерк, «генеральская» проза, «лейтенантская» проза, мемуары, роман-эпопея, «окопная» литература, писательские дневники, воспоминания, жанр документальной прозы, историзм, документальность.

План

1. Общая характеристика литературного процесса периода Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.).

2. Тема войны как основная в развитии литературного процесса конца 1940 – начала 1960 гг. (оппозиция «генеральской» и «лейтенантской» прозы).

3. «Окопная правда» о войне в русской литературе.

4. Мемуарные записи и художественный вымысел в литературе о Великой Отечественной войне.

Литература

Тексты для изучения

1. Астафьев, В. П. Прокляты и убиты.

2. Бондарев, Ю. В. Горячий снег. Берег. Батальоны просят огня.

3. Быков, В. В. Сотников. Обелиск.

4. Васильев, Б. Л. Завтра была война. В списках не значился.

5. Воробьев, К. Д. Это мы, Господи!

6. Гроссман, В. С. Жизнь и судьба.

7. Катаев, В. П. Сын полка.

8. Леонов, Л. М. Нашествие.

9. Некрасов, В. П. В окопах Сталинграда.

10. Симонов, К. М. Живые и мертвые. Русский характер.

11. Твардовский, А. Т. Василий Теркин.

12. Фадеев, А. А. Молодая гвардия.

13. Шолохов, М. А. Они сражались за Родину. Судьба человека.

Основная

1. Горбачев, А. Ю. Военная тема в прозе 1940–90-х гг. [Электронный ресурс] / А. Ю. Горбачев. – Режим доступа: http://www. bsu.by>Cache /219533/.pdf (дата обращения: 04.06.2014)

2. Лагуновский, А. Общая характеристика литературы периода Великой Отечественной войны [Электронный ресурс] / А. Лагуновский. – Режим доступа: http://www. Stihi.ru /2009/08/17/2891 (дата обращения: 02.06.2014)

3. Русская литература XX века / под ред. С. И. Тиминой. – М. : Академия, 2011. – 368 с.

Дополнительная

1. Быков, В. «Эти молодые писатели видели пот и кровь войны на своей гимнастерке»: переписка Василия Быкова и Александра Твардовского / В. Быков; вступ. ст. С. Шапрана // Вопросы литературы. – 2008. – № 2. – С. 296–323.

2. Кожин, А. Н. О языке военно-документальной прозы / А. Н. Кожин // Филологические науки. – 1995. – № 3. – С. 95–101.

3. Чалмаев, В. А. Русская проза 1980–2000 гг.: На перекрестке мнений и споров / В. А. Чалмаев // Литература в школе. – 2002. – № 4. – С. 18–23.

4. Человек и война: Русская художественная литература о Великой Отечественной войне: библиографический список / под ред. С. П. Бавина. – М. : Ипно, 1999. – 298 с.

5. Ялышков, В. Г. Военные повести В. Некрасова и В. Кондратьева: опыт сопоставительного анализа / В. Г. Ялышков // Вестник Московского университета. – Сер. 9. Филология. – 1993. – № 1. – С. 27–34.

1. Великая Отечественная война – неисчерпаемая тема в русской литературе. Меняются материал, авторская тональность, сю­жеты, герои, но память о трагических днях живет в книгах о ней.

Более 1000 писателей ушли на фронт во время войны. Многие из них непосредственно участвовали в схватках с врагом, в партизанском движении. За боевые заслуги 18 писателей получили звание Героя Советского Союза. Около 400 членов Союза писателей не вернулись с полей сражений. Среди них были и молодые, выпустившие по одной книге, и опытные литераторы, известные широкому кругу читателей: Е. Петров, А. Гайдар
и др.

Значительная часть профессиональных писателей работала в газетах, журналах, массовой печати. Военный корреспондент – вот самая распространенная должность представителей художественной литературы.

Самым «мобильным» родом литературы оказалась лирика. Приведем перечень публикаций, вышедших уже в первые дни войны: 23 июня на первой странице «Правды» появилось стихотворение А. Суркова «Присягаем победой», на второй – Н. Асеева «Победа будет за нами»; 24 июня «Известия» публикуют «Священную войну» В. Лебедева-Кумача; 25 июня «Правда» печатает «Песню смелых» А. Суркова; 26 июня газета «Красная звезда» начинает печатать серию очерков И. Эренбурга; 27 июня «Правда» статьей «Что мы защищаем» открывает публицистический цикл
А. Толстого. Такая динамика показательна и отражает востребованность художественного материала.

Примечательно, что тематика лирики резко изменилась с первых же дней войны. Ответственность за судьбу Родины, горечь поражений, ненависть к врагу, стойкость, патриотизм, верность идеалам, вера в победу – вот что было лейтмотивом всех стихотворений, баллад, поэм, песен.

Показательными стали строки из стихотворения А. Твардовского «Партизанам Смоленщины»: «Встань, весь мой край поруганный, на врага!» «Священная война» Василия Лебедева-Кумача передавала обобщенный образ времени:

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна,

– Идет война народная,

Священная война![с.87]7

Одические стихи, выразившие гнев и ненависть советского народа, были присягой верности Отчизне, залогом победы, отражали внутреннее состояние миллионов советских людей.

Поэты обращались к героическому прошлому родины, проводили исторические параллели, так необходимые для поднятия боевого духа: «Слово о России» М. Исаковского, «Русь» Д. Бедного, «Дума о России»
Д. Кедрина, «Поле русской славы» С. Васильева.

Органическая связь с русской классической лирикой и народным творчеством помогала поэтам раскрыть черты национального характера. Такие понятия, как «Родина», «Русь», «Россия», «русское сердце», «русская душа», нередко вынесенные в заглавие художественных произведений, обретали невиданную историческую глубину и силу, поэтическую объемность и образность. Так, раскрывая характер героической защитницы города на Неве, ленинградки блокадной поры, О. Берггольц констатирует:

Ты русская – дыханьем, кровью, думой.

В тебе соединились не вчера

Мужицкое терпенье Аввакума

И царская неистовость Петра[с.104].

В ряде стихов передается чувство любви солдата к своей «малой родине», к дому, в котором он родился, к семье, которая осталась далеко, к тем «трем березам», где он оставил часть своей души, свою боль, надежду, радость («Родина» К. Симонова).

Женщине-матери, простой русской женщине, проводившей на фронт братьев, мужа и сыновей, пережившей горечь невосполнимой утраты, вынесшей на своих плечах нечеловеческие тяготы, лишения и невзгоды, но не потерявшей веру, посвящены самые трогательные строки многих писателей этого времени.

Запомнил каждое крыльцо,

Куда пришлось ступать,

Запомнил женщин всех в лицо,

Как собственную мать.

Они делили с нами хлеб –

Пшеничный ли, ржаной, –

Они нас выводили в степь

Тропинкой потайной.

Им наша боль была больна, –

Своя беда не в счет [с.72].

В той же тональности звучат стихи М. Исаковского «Русской женщине», строки из стихотворения К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…».

Правда времени, вера в победу пронизывают стихи А. Прокофьева («Товарищ, ты видел…»), А. Твардовского («Баллада о товарище») и многих других поэтов.

Серьезную эволюцию претерпевает творчество ряда крупных поэтов. Так, лирика А. Ахматовой отражает высокую гражданственность поэтессы, патриотическое звучание получали сугубо личные переживания. В стихотворении «Мужество» поэтесса находит слова, образы, воплотившие неодолимую стойкость сражающегося народа:

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем.

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки! [с.91].

Сражающемуся народу в равной мере были нужны и гневные строки ненависти, и задушевные стихи о любви и верности. Примеры тому – стихотворения К. Симонова «Убей его!», «Жди меня, и я вернусь…», А. Прокофьева «Товарищ, ты видел…», его поэма «Россия», исполненная любви к Родине.

Особое место в истории развития русского стиха занимают фронтовые песни. Мысли и чувства, положенные на музыку, создают особый эмоциональный фон и как нельзя лучше раскрывают ментальность нашего народа («Землянка» А. Суркова, «Темная ночь» В. Агатова, «Огонек»
М. Исаковского, «Вечер на рейде» А. Чуркина, «Дороги» Л. Ошанина, «Вот солдаты идут» М. Львовского, «Соловьи» А. Фатьянова и др.).

Воплощение социально-нравственных, гуманистических идеалов борющегося народа мы находим в таком крупном эпическом жанре, как поэма. Годы Великой Отечественной войны стали для поэмы не менее плодотворным периодом, чем эпоха 1920-х гг. «Киров с нами» (1941) Н. Тихонова, «Зоя» (1942) М. Алигер, «Сын» (1943) П. Антакольского, «Февральский дневник» (1942) О. Берггольц, «Пулковский меридиан» (1943)
В. Инбер, «Василий Теркин» (1941–1945) А. Твардовского – вот лучшие образцы поэтического творчества того периода. Отличительной чертой поэмы как жанра в это время является патетика: внимание к конкретным, легко узнаваемым деталям, синтез личных раздумий о семье, любви и большой истории, о судьбах страны и планеты и т. д.

Показательна эволюция поэтов П. Антакольского и В. Инбер. От перенасыщения ассоциациями и реминисценциями предвоенной поэзии
П. Антакольский переходит от размышлений о судьбе конкретного человека до всего человечества в целом. Поэма «Сын» подкупает сочетанием лиризма с высокой патетикой, проникновенной задушевности с гражданским началом. Здесь щемяще-личное превращается в общее. Высокий гражданский пафос, социально-философские раздумья определяют звучание военной поэзии В. Инбер. «Пулковский меридиан» – это не только поэма о гуманистической позиции русского народа, это гимн чувствам и подвигу каждого воюющего за Родину и свободу человека.

Поэма военных лет отличалась разнообразием стилевых, сюжетно-композиционных решений. Она синтезирует принципы и приемы повествовательного и возвышенно-романтического стиля. Так, поэма М. Алигер «Зоя» отмечена удивительной слитностью автора с духовным миром героини. В ней вдохновенно и точно воплощены нравственный максимализм и цельность, правда и простота. Московская школьница Зоя Космодемьянская без колебаний, добровольно выбирает суровую долю. Поэма «Зоя» – не столько жизнеописание героини, сколько лирическая исповедь от имени поколения, юность которого совпала с грозной и трагической порой в истории народа. Вместе с тем трехчастное построение поэмы передает основные этапы становления духовного облика героини. В начале поэмы легкими, но точными штрихами только намечен облик девочки. Постепенно в прекрасный мир ее юности («Жилось нам на свете светло и просторно…») входит большая социальная тема, чуткое сердце вбирает тревоги и боль «потрясенной планеты». Апофеозом короткой жизни становится завершающая часть поэмы. О нечеловеческих пытках, которым подвергают Зою в фашистском застенке, сказано скупо, но сильно, публицистически остро. Имя и образ московской школьницы, жизнь которой так трагически рано оборвалась, стали легендой.

Мировую известность получила поэма А. Т. Твардовского «Василий Теркин» – крупнейшее, наиболее значительное поэтическое произведение эпохи Великой Отечественной войны. У Твардовского достигнут синтез частного и общего: индивидуальный образ Василия Теркина и образ Родины разновелики в художественной концепции поэмы. Это многоплановое поэтическое произведение, объемлющее не только все стороны фронтовой жизни, но и основные этапы Великой Отечественной войны. В бессмертном образе Василия Теркина с особой силой воплотились черты русского национального характера той эпохи. Демократизм и нравственная чистота, величие и простота героя выявлены средствами народно-поэтического творчества, строй его мыслей и чувствований родственен миру образов русского фольклора.

Эпоха Великой Отечественной войны породила замечательную по силе и искренности поэзию, гневную публицистику, суровую прозу, страстную драматургию.

За годы войны было создано свыше 300 пьес, но немногим посчастливилось пережить свое время. Среди них: «Нашествие» Л. Леонова, «Фронт» А. Корнейчука, «Русские люди» К. Симонова, «Офицер флота» А. Крона, «Песнь о черноморцах» Б. Лавренева, «Сталинградцы» Ю. Чепурина и др.

Пьесы – не самый мобильный жанр того времени. Переломным этапом в драматургии стал 1942 год.

Драма Л. Леонова «Нашествие» создавалась в самое трудное время. Небольшой город, где развертываются события пьесы, – символ всенародной борьбы с захватчиками. Значительность авторского замысла состоит в том, что конфликты местного плана осмысливаются им в широком социально-философском ключе, вскрываются истоки, питающие силу сопротивления. Действие пьесы происходит в квартире доктора Таланова. Неожиданно для всех из заключения возвращается сын Таланова Федор. Почти одновременно в город вступают немцы. А вместе с ними появляется бывший владелец дома, в котором живут Талановы, купец Фаюнин, ставший вскоре городским головой. От сцены к сцене нарастает напряженность действия. Честный русский интеллигент врач Таланов не мыслит своей жизни в стороне от борьбы. Рядом с ним его жена Анна Павловна и дочь Ольга. Не стоит вопрос о необходимости борьбы в тылу врага и для председателя горсовета Колесникова: он возглавляет партизанский отряд. Это один – центральный – пласт пьесы. Однако Леонов, мастер глубоких и сложных драматических коллизий, не довольствуется только таким подходом. Углубляя психологическую линию пьесы, он вводит еще одно лицо – сына Талановых. Судьба Федора оказалась запутанной, непростой. Избалованный в детстве, эгоист, себялюбец, он возвращается в отчий дом после трехлетнего заключения в наказание за покушение на жизнь любимой женщины. Федор угрюм, холоден, насторожен. Сказанные в начале пьесы слова его отца о всенародном горе не трогают Федора: личные невзгоды заслоняют все остальное. Его мучает утраченное доверие людей, потому-то Федору неуютно на свете. Умом и сердцем мать и няня поняли, что под шутовской маской Федор спрятал свою боль, тоску одинокого, несчастного человека, но принять его прежнего не могут. Отказ Колесникова взять Федора в свой отряд еще больше ожесточает сердце молодого Таланова. Потребовалось время, чтобы этот живший когда-то только для себя человек стал народным мстителем. Схваченный гитлеровцами Федор выдает себя за командира партизанского отряда, чтобы умереть за него. Психологически убедительно рисует Леонов возвращение Федора к людям. В пьесе последовательно раскрыто, как война, общенародное горе, страдания зажигают в людях ненависть и жажду мщения, готовность отдать свою жизнь ради победы. Именно таким мы видим Федора в финале драмы.

Для Леонова закономерен интерес к человеческому характеру во всей сложности и противоречивости его натуры, складывающейся из социального и национального, нравственного и психологического. Сценическая история произведений Леонова периода Великой Отечественной войны (кроме «Нашествия», широкой известностью пользовалась и драма «Ленушка», 1943), обошедших все основные театры страны, лишний раз подтверждает мастерство драматурга.

Если Л. Леонов раскрывает тему героического подвига и несокрушимости патриотического духа средствами углубленного психологического анализа, то К. Симонов в пьесе «Русские люди» (1942), ставя те же проблемы, использует приемы лирики и публицистики открытой народной драмы. Действие в пьесе развертывается осенью 1941 г. на Южном фронте. В фокусе авторского внимания как события в отряде Сафонова, находящегося неподалеку от города, так и ситуация в самом городе, где хозяйничают оккупанты. «Русские люди» – пьеса о мужестве и стойкости простых людей, владевших до войны очень мирными профессиями: о шофере Сафонове, его матери Марфе Петровне, девятнадцатилетней Вале Анощенко, возившей председателя горсовета, фельдшере Глобе. Им бы строить дома, учить детей, творить прекрасное, любить, но жестокое слово «война» развеяло все надежды. Люди берут винтовки, надевают шинели, идут в бой.

Пьеса «Русские люди» уже летом 1942 г., в тяжелейшую пору войны, была поставлена на сцене ряда театров. Успех пьесы объяснялся и тем, что драматург показал врага не как примитивного изувера и садиста, а как изощренного, уверенного в своей безнаказанности покорителя Европы и мира.

Темой ряда интересных драматических произведений стала жизнь и героические деяния нашего флота. Среди них: психологическая драма
А. Крона «Офицер флота» (1944), лирическая комедия Вс. Азарова,
Вс. Вишневского, А. Крона «Раскинулось море широкое» (1942), оратория Б. Лавренева «Песня о черноморцах» (1943).

Определенных достижений добилась в этот период историческая драма. Были написаны такие исторические пьесы, как трагедия В. Соловьева «Великий государь», дилогия А. Толстого «Иван Грозный» и др. Переломные этапы, трудные времена русского народа – вот основная составляющая таких драм.

Однако наибольшего расцвета в период Великой Отечественной войны достигает публицистика. Крупнейшие мастера художественного слова – Л. Леонов, А. Толстой, М. Шолохов – стали и выдающимися публицистами. Популярностью на фронте и в тылу пользовалось яркое, темпераментное слово И. Эренбурга. Важный вклад в публицистику тех лет внесли А. Фадеев, В. Вишневский, Н. Тихонов.

А. Н. Толстому (1883–1945) принадлежат более 60 статей и очерков, созданных за период 1941–1944 гг. («Что мы защищаем», «Родина», «Русские воины», «Блицкриг», «Почему Гит­лер должен потерпеть поражение» и др.). Обращаясь к истории родины, он убеждал современников, что Россия справится с новой бедой, как это не раз было в прошлом. «Ничего, мы сдюжим!» – таков лейтмотив пуб­лицистики А. Толстого.

Л. М. Леонов также постоянно обращался к национальной истории, но с особой остротой он говорил об ответственности каждого граждани­на, ибо только в этом видел залог грядущей победы («Слава России», «Твой брат Володя Куриленко», «Ярость», «Расправа», «Неизвестному американскому другу» и др.).

Центральной темой военной публицистики И. Г. Эренбурга является защита общечеловеческой культуры. Он ви­дел в фашизме угрозу мировой цивилизации и подчеркивал, что за ее сохра­нение борются представители всех национальностей СССР (статьи «Ка­захи», «Евреи», «Узбеки», «Кавказ» и др.). Стиль публицистики Эренбурга отличался резкостью красок, внезапностью переходов, метафорич­ностью. При этом писатель умело сочетал в своих произведениях докумен­тальные материалы, словесный плакат, памфлет, карикатуру. Очерки и публицистические статьи Эренбурга составили сборник «Война».

Вторым по мобильности после публицистической статьи был воен­ный очерк. Документализм стал залогом популярности публикаций
В. Гроссмана, А. Фадеева, К. Симонова – писателей, слова которых, созданного по горячим следам, ждали читатели на фронте и в тылу. Ему принадлежат описания боевых операций, портретные путевые очерки.

Ленинград стал главной темой очеркового творчества В. Гроссмана. В 1941 г. он был зачислен в штат газеты «Красная звезда». Всю войну Гроссман вел записи. Его сталинградские очерки, суровые, лишенные патетики («Глазами Чехова» и др.), составили основу замысла большого произведения, каковым стала впоследствии дилогия «Жизнь и судьба».

Поскольку большинство рассказов, повестей, немногочисленных в те годы строилось на документальной основе, авторы чаще всего прибегали к психологическим характеристикам героев, описывали конкретные эпизоды, часто сохраняли фамилии реальных людей. Так, в дни войны в русской литературе появилась некая гибридная форма очерка-рассказа. К этому типу произведений можно отнести «Честь командира» К. Симонова, «Науку ненависти» М. Шолохова, циклы «Рассказы Ивана Сударева»
А. Толстого и «Морская душа» Л. Соболева.

Искусство публицистики за четыре года прошло несколько основных этапов. Если в первые месяцы войны ей была присуща обнаженно-рационалистическая манера, зачастую отвлеченно-схематические способы изображения врага, то в начале 1942 г. публицистика обогащается элементами психологического анализа. В огненном слове публициста звучат и митинговая нота, и обращение к душевному миру человека. Следующий этап совпал с переломом в ходе войны, с необходимостью углубленного социально-политического рассмотрения фашистского фронта и тыла, выяснения коренных причин близящегося поражения гитлеризма и неотвра-тимости справедливого возмездия. Этими обстоятельствами вызвано обращение к таким жанрам, как памфлет и обозрение.

На завершающем этапе войны появилось тяготение к документальности. Так, например, в «Окнах ТАСС» наряду с графическим исполнением плакатов широко использовался метод фотомонтажа. Писатели и поэты вводили в свои произведения дневниковые записи, письма, фотографии и другие документальные свидетельства.

Публицистика военных лет – качественно иной по сравнению с предшествующими периодами этап развития этого боевого и действенного искусства. Глубочайший оптимизм, несокрушимая вера в победу – вот что поддерживало публицистов даже в самые трудные времена. Особую мощь их выступлениям придавало обращение к истории, национальным истокам патриотизма. Важная особенность публицистики той поры – широкое использование листовки, плаката, карикатуры.

Уже в первые два года войны было опубликовано свыше 200 повестей. Из всех прозаических жанров только очерк и рассказ могли поспорить в популярности с повестью. Повесть – жанр, весьма характерный для русской национальной традиции. Хорошо известно, что в 1920–1930-е гг. доминировали психологически-бытовая, приключенческая и сатирико-юмористическая разновидности жанра. В годы Великой Отечественной войны (как и в годы Гражданской войны) на первое место вышла героическая, романтическая повесть.

Стремлением раскрыть суровую и горькую правду первых месяцев войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть В. Гроссмана «Народ бессмертен». Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы.

Характерная примета военной прозы 1942–1943 гг. – появление новелл, циклов рассказов, связанных единством действующих лиц, образом повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы Ивана Сударева» А. Толстого, «Морская душа» Л. Соболева, «Март – апрель» В. Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно-поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально-этические истоки патриотизма.

К концу войны ощутимо тяготение прозы к широкому эпическому осмыслению действительности, что убедительно доказывается двумя известными писателями – М. Шолоховым (роман, который автору так и не удалось закончить, – «Они сражались за Родину») и А. Фадеевым («Молодая гвардия»). Романы отличаются социальной масштабностью, открытием новых путей в трактовке темы войны. Так, М. А. Шолохов делает смелую попытку изображения Великой Отечественной войны как поистине народной эпопеи. Сам выбор главных героев, рядовых пехоты – хлебороба Звягинцева, шахтера Лопахина, агронома Стрельцова – свидетельствует о том, что писатель стремится показать различные слои общества, проследить, как воспринималась война разными людьми и какие пути вели их к огромной, поистине народной Победе.

Богат и многообразен духовно-нравственный мир шолоховских героев. Художник рисует широкие картины эпохи: горестные эпизоды отступлений, сцены яростных атак, взаимоотношения солдат и мирных жителей, короткие часы между боями. При этом прослеживается вся гамма человеческих переживаний – любовь и ненависть, строгость и нежность, улыбки и слезы, трагическое и комическое.

Если роман М. А. Шолохова не был дописан, то судьбы других произведений были примечательными, в них, как в зеркале, отразилась эпоха. Например, автобиографическая повесть К. Воробьева «Это мы, господи!» была написана в 1943 г., когда группа партизан, сформированная из бывших военнопленных, вынуждена была уйти в подполье. Ровно тридцать дней в литовском городе Шяуляй К. Воробьев писал о том, что довелось ему пережить в фашистском плену. В 1946 г. рукопись поступила в редакцию журнала «Новый мир». В тот момент автор представил лишь первую часть повести, поэтому вопрос о ее публикации был отложен до тех пор, пока не появится окончание. Однако вторая часть так и не была написана. Даже в личном архиве писателя повесть целиком не сохранилась, но отдельные ее фрагменты вошли в некоторые другие произведения Воробьева. Лишь в 1985 г. рукопись «Это мы, Господи!» была обнаружена в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР, куда была сдана вместе с архивом «Нового мира». В 1986 г. повесть К. Воробьева наконец-то увидела свет. Главный герой произведения Сергей Костров – молодой лейтенант, в первый же год войны попавший в немецкий плен. Вся повесть посвящена описанию жизни советских военнопленных в немецких лагерях. В центре произведения – судьба главного героя, которую можно описать как «путь к свободе».

Если произведение К. Воробьева – калька его жизни, то А. Фадеев опирается на конкретные факты и документы. Вместе с тем «Молодая гвардия» Фадеева романтична и показательна, как и судьба самого автора произведения.

В первой главе звучит отдаленное эхо тревоги, во второй показана драма – люди покидают родные места, взрывают шахты, ощущение народной трагедии пронизывает повествование. Идет кристаллизация подполья, проявляются и крепнут связи юных бойцов Краснодона с подпольщиками. Идея преемственности поколений определяет основу фабульного построения книги и выражается в изображении подпольщиков (И. Проценко, Ф. Лютиков). Представители старшего поколения и комсомольцы-молодогвардейцы выступают единой народной силой, противостоящей гитлеровскому «новому порядку».

Первым завершенным романом об Отечественной войне стала «Мо­лодая гвардия» А. Фадеева, опубликованная в 1945 г. (вторая книга – в 1951 г.). После освобождения Донбасса Фадеев написал очерк о гибели краснодонской молодежи «Бессмертие» (1943), а затем провел исследование деятельности молодежной подпольной организации, самостоятельно действовавшей в оккупированном фашистами городке. Суровый и строгий реализм соседствует с романтикой, объективированное повествование перемежается взволнованной лирикой авторских отступлений. При воссоздании отдельных образов роль поэтики контраста тоже весьма значительна (строгие глаза Лютикова и задушевность его натуры; подчеркнуто мальчишеская внешность Олега Кошевого и совсем не детская мудрость его решений; лихая беспечность Любови Шевцовой и дерзкая смелость ее поступков, несокрушимая воля). Даже во внешнем облике героев Фадеев не отходит от излюбленного приема: «ясные синие глаза» Проценко и «бесовские искры» в них; «сурово-нежное выражение» глаз Олега Кошевого; белая лилия в черных волосах Ульяны Громовой; «голубые детские глаза с жестким стальным отливом» у Любови Шевцовой.

История существования в мировой литературе романа примечательна. Судьба произведения показательна для литературных образцов советского времени.

Применение технологии мозгового штурма

Условия проведения: выполнение предлекционного задания, деление на группы (4–5 человек).

Название технологии	Варианты технологии	Условия проведения / задание	Прогнозируемый результат
Изменение точки зрения	Точки зрения разных людей		Выявление разности и общности взглядов литературоведов и общественных деятелей. Вывод о давлении на автора романа
Группировка вносимых изменений	Знание текстов романа А. А. Фадеева «Разгром» и автореферата О. Г. Манукяна	Закрепить представление о внутреннем мире писателей, сравнить разность восприятия писателя и критиков
Автописьмо		Письмо себе по поводу восприятия заложенной в автореферате информации
Реверанс		Предполагает воспроизведение точной противоположности изложенной позиции в выводах автореферата	Способствует гибкости ума, появлению оригинальных идей, пониманию авторской позиции и эмпатии

Если в редакции 1945 г. А. А. Фадеев не смел написать о существовании в Краснодоне еще одного – некомсомольского – антифашистского подполья, то в новой версии романа (1951 г.) к этому умолчанию прибавляется идеологически обусловленное лукавств: автор утверждает, что создателями и руководителями организации молодогвардейцев были коммунисты. Тем самым Фадеев отказывает любимым героям в важной инициативе. К тому же данная книга послужила основанием для уголовного преследования, нередко необоснованного, реальных людей, ставших прототипами отрицательных героев.

И все же, на наш взгляд, следует отметить, что до сегодняшнего дня этот роман не утратил свою актуальность, в том числе педагогическую.

2. Тема Великой Отечественной войны занимает особое место в российской многонациональной литературе. В 1940–1950-е годы в ней сложилась традиция изображения войны как героического периода в жизни страны. При таком ракурсе не оставалось места для показа ее трагических аспектов. На протяжении 1950-х гг. в литературе о войне явственно обнаруживается тяготение к панорамности изображения событий прошедшего в больших художественных полотнах. Появление романов-эпопей – одна из характерных черт русской литературы 1950–1960-х гг.

Перелом произошел лишь с началом «оттепели», когда увидели свет повести писателей-фронтовиков: «Батальоны просят огня» (1957) Ю. Бондарева, «Южнее главного удара» (1957) Г. Бакланова, «Журавлиный крик» (1961), «Третья ракета» (1962) В. Быкова, «Звездопад» (1961) В. Астафьева, «Один из нас» (1962) В. Рослякова, «Крик» (1962), «Убиты под Москвой» (1963) К. Воробьева и др. Такой всплеск интереса к военной теме предопределил появление целого течения, названного «лейтенантской прозой».

«Лейтенантская проза» – это произведения писателей, прошедших войну, выживших и вынесших на суд читателя свой боевой опыт в той или иной форме. Как правило, это художественная литература, в большинстве своем имеющая автобиографичный характер. Эстетические принципы «лейтенантской прозы» оказали заметное влияние на весь литературный процесс второй половины XX в. Тем не менее, на сегодняшний день нет общепринятого определения этого литературного течения. Оно интерпретируется по-разному: как проза, созданная фронтовиками, прошедшими войну в звании лейтенантов, или же как проза, главными героями которой являются юные лейтенанты. Аналогичным образом характеризуется и «генеральская проза», под которой подразумеваются произведения, созданные в «генеральском» (роман-эпопея) формате «генералами» литературы (например, К. Симонов).

Говоря о произведениях, созданных писателями-фронтовиками, исследующими становление юного участника войны, мы прибегнем к понятию «лейтенантская проза» как к получившему наиболее широкое распространение. У ее истоков стоял роман В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Автор, сам пройдя войну офицером саперного батальона, смог в художественной форме показать «окопную правду», в которой героями были простой солдат, простой офицер. И победу одержали простые люди – народ. Эта тема стала центральной в лучшей в военной прозе 1950–1960-х гг.

В связи с этим можно упомянуть следующих авторов и их произведения. Повесть К. Воробьева (1919–1975) «Убиты под Москвой» (1963) написана очень эмоционально, но реалистично. Сюжет: рота кремлевских курсантов под командованием стройного, подтянутого капитана Рюмина была направлена защищать Москву. Рота солдат и оборона Москвы! Рота погибла, а капитан Рюмин застрелился – он пустил себе пулю в сердце, как бы искупая свой грех за гибель неопытных мальчиков. Они, кремлевские курсанты, стройны, ростом один метр сто восемьдесят три сантиметра, все как на подбор и уверены, что командование дорожит ими, ведь они – особое подразделение. Но курсанты брошены своим командованием, и капитан Рюмин ведет их в заведомо неравный бой. Боя практически не было, была неожиданная и ошеломительная атака немцев, от которой нельзя было нигде спастись – сзади их контролировали войска НКВД.

Ю. Бондарев в романе «Горячий снег» (1965–1969) попытался на новом уровне развить традиции «лейтенантской прозы», вступив в скрытую полемику с характерным для нее «ремаркизмом». Тем более к тому времени «лейтенантская проза» переживала определенный кризис, что выразилось в некотором однообразии художественных приемов, сюжетных ходов и ситуаций, да и в повторяемости самой системы образов произведений. Действие романа Ю. Бондарева укладывается в сутки, в течение которых оставшаяся на южном берегу батарея лейтенанта Дроздовского отражала атаки одной из танковых дивизий группы Манштейна, рвущейся на помощь попавшей под Сталинградом в кольцо окружения армии маршала Паулюса. Однако этот частный эпизод войны оказывается той переломной точкой, с которой началось победное наступление советских войск, и уже поэтому события романа разворачиваются как бы на трех уровнях: в окопах артиллерийской батареи, в штабе армии генерала Бессонова и, наконец, в ставке Верховного Главнокомандующего, где генералу перед назначением в действующую армию приходится выдержать труднейший психологический поединок с самим Сталиным. Комбат Дроздовский и командир одного из артиллерийских взводов лейтенант Кузнецов трижды лично встречаются с генералом Бессоновым.

Охарактеризовав войну как «проверку на человечность», Ю. Бондарев лишь выразил то, что определило собой лицо военной повести 1960–1970-х годов: многие прозаики-баталисты делали акцент в своих произведениях именно на изображении внутреннего мира героев и преломлении в нем опыта войны, на передаче самого процесса нравственного выбора человека. Однако писательская пристрастность к любимым героям подчас выражалась в романтизации их образов – традиция, заданная еще романом А. Фадеева «Молодая гвардия» (1945). В таком случае характер персонажей не изменялся, а только предельно наглядно раскрывался в исключительных обстоятельствах, в которые их поставила война.

Наиболее ярко данная тенденция нашла свое выражение в повестях Б. Васильева «А зори здесь тихие» (1969) и «В списках не значился» (1975). Особенность военной прозы писателя в том, что он всегда выбирает эпизоды, незначительные с точки зрения глобальных исторических событий, однако много говорящие о высочайшем духе тех, кто не побоялся выступить против превосходящих сил врага и одержал победу. Критики увидели немало неточностей и даже «невозможностей» в повести Б. Васильева «А зори здесь тихие», действие которой развивается в лесах и болотах Карелии (так, Беломоро-Балтийский канал, на который нацелена диверсионная группа, с осени 1941 г. не действовал). Ho писателя интересовала здесь не историческая точность, а сама ситуация, когда пять хрупких девушек во главе со старшиной Федотом Басковым вступили в неравный бой с шестнадцатью головорезами.

Образ Баскова, по сути своей, восходит к лермонтовскому Максиму Максимычу – человеку, может быть, малообразованному, однако цельному, умудренному жизнью и наделенному благородным и добрым сердцем. Васков не разбирается в тонкостях мировой политики или фашистской идеологии, однако сердцем чувствует звериную сущность этой войны и ее причин и никакими высшими интересами не может оправдать гибель пяти девушек.

В образе девушек-зенитчиц воплотились типичные судьбы женщин предвоенных и военных лет: разного социального положения и образовательного уровня, разных характеров, интересов. Однако при всей жизненной точности эти образы заметно романтизированы: в изображении писателя каждая из девушек по-своему прекрасна, каждая достойна своего жизнеописания. И то, что все героини гибнут, подчеркивает бесчеловечность этой войны, затрагивающей жизни даже самых далеких от нее людей. Фашисты приемом контраста противопоставлены романтизированным образам девушек. Их образы гротескны, намеренно снижены, и в этом выражается основная мысль писателя о природе человека, вставшего на путь убийства. Эта мысль с особой ясностью освещает собой тот эпизод повести, в котором звучит предсмертный крик Сони Гурвич, вырвавшийся, потому что удар ножа предназначался для мужчины, а пришелся в женскую грудь. С образом Лизы Бричкиной в повесть вводится линия возможной любви. С самого начала приглянулись друг другу Васков и Лиза: она ему – фигурой и сметливостью, он ей – мужской основательностью. У Лизы и Васкова много общего, однако спеть вместе, как обещал старшина, героям так и не удалось: война губит на корню зарождающиеся чувства. Финал повести раскрывает смысл ее названия. Замыкает произведение письмо, судя по языку, написанное молодым человеком, который стал случайным свидетелем возвращения Васкова на место гибели девушек вместе с усыновленным им сыном Риты Альбертом. Таким образом, возвращение героя на место его подвига показано глазами поколения, чье право на жизнь отстояли люди, подобные Васкову. Подобная символизация образов, философическое осмысление ситуаций нравственного выбора весьма характерны для военной повести. Прозаики тем самым продолжают размышления своих предшественников над «вечными» вопросами о природе добра и зла, степени ответственности человека за поступки, продиктованные вроде бы необходимостью. Отсюда стремление некоторых писателей к созданию ситуаций, которые по своей универсальности, смысловой емкости и категоричности нравственно-этических выводов приближались бы к притче, только расцвеченной авторской эмоцией и обогащенной вполне реалистическими подробностями.

Недаром даже родилось понятие «философская повесть о войне», связанное прежде всего с творчеством белорусского прозаика-фронтовика Василя Быкова, с такими его повестями, как «Сотников» (1970), «Обелиск» (1972), «Знак беды» (1984). Для прозы В. Быкова зачастую характерно слишком прямолинейное противопоставление физического и нравственного здоровья человека. Однако ущербность души некоторых героев раскрывается не сразу, не в обыденной жизни: необходим «момент истины», ситуация категорического выбора, сразу проявляющая истинную сущность человека. Рыбак – герой повести В. Быкова «Сотников» – полон жизненных сил, не знает страха, и товарищ Рыбака, хворый, не отличающийся мощью, с «тонкими кистями рук» Сотников постепенно начинает казаться ему лишь обузой. Действительно, во многом по вине последнего вылазка двух партизан окончилась неудачей. Сотников – сугубо штатский человек. До 1939 г. он работал в школе, физическую силу ему заменяет упрямство. Именно упрямство трижды побуждало Сотникова к попыткам выйти из окружения, в котором оказалась его разгромленная батарея, прежде чем герой попал к партизанам. Тогда как Рыбак с 12 лет занимался тяжелым крестьянским трудом и потому легче переносил физические нагрузки и лишения. Обращает на себя внимание и то, что Рыбак больше склонен к нравственным компромиссам. Так, он терпимее относится к старосте Петру, чем Сотников, и не решается покарать того за службу немцам. Сотников же к компромиссам не склонен вообще, что, однако, по мысли В. Быкова, свидетельствует не об ограниченности героя, а о его прекрасном понимании законов войны. Действительно, в отличие от Рыбака, Сотников уже познал, что такое плен, и сумел выдержать с честью это испытание, потому что не шел на компромиссы с совестью. «Моментом истины» для Сотникова и Рыбака стал их арест полицаями, сцена допроса и казни. Рыбак, всегда прежде находивший выход из любого положения, пытается перехитрить врага, не понимая, что, встав на подобный путь, он неминуемо придет к предательству, потому что собственное спасение уже поставил выше законов чести, товарищества. Он шаг за шагом уступает противнику, отказавшись сначала думать о спасении укрывшей их с Сотниковым на чердаке женщины, потом о спасении самого Сотникова, а потом и собственной души. Оказавшись в безвыходной ситуации, Рыбак перед лицом неминуемой смерти струсил, предпочтя звериную жизнь человеческой смерти.

Изменение подхода к конфликтам в военной прозе можно проследить и при анализе произведений разных лет одного писателя. Уже в первых повестях В. Быков стремился освобо­диться от стереотипов при изображении войны. В поле зрения писателя всегда крайне напряженные ситуации. Герои стоят перед необходимостью самим принимать решения. Так, к при­меру, было с лейтенантом Ивановским в повести «Дожить до рассвета» (1972) – он рисковал собой и теми, кто пошел на задание с ним и погиб. Склада с оружием, ради которого организована эта вылазка, не оказалось. Чтобы как-то оправдать уже принесенные жертвы, Ивановский надеется взорвать штаб, но и его обнаружить не удалось. Перед ним, смертельно раненым, возникает обозник, в которого и швыряет лейтенант, собрав оставшиеся силы, гранату. В. Быков заставил читателя задуматься над смыслом понятия «подвиг».

В свое время велись споры о том, можно ли считать героем учителя Мороза в «Обелиске» (1972), если он не совер­шил ничего героического, не убил ни одного фашиста, а лишь разделил участь погибших учеников. Не соответствовали стандартным представлениям о героизме персонажи и других повестей В. Бы­кова. Критиков смущало появление чуть не в каждой из них предателя (Рыбак в «Сотникове», 1970; Антон Голубин в «Пойти и не вернуться», 1978 и др.), который до рокового момента был честным партизаном, но пасовал, когда приходилось рисковать ради сохранения собственной жизни. Для В. Быкова было не важно, с какого наблюдательного пункта ведется наблюдение, важно, как видится и изображается война. Он показывал многомотивность поступков, совершаемых в экстремальных ситуациях. Читателю давалась возможность, не торопясь с осуждением, понять и тех, кто был явно неправ.

В произведениях В. Быкова обычно подчеркнута связь воен­ного прошлого с настоящим. В «Волчьей стае» (1975) бывший солдат вспоминает войну, приехав в город разыскать когда-то спасенного им младенца и удостовериться, что не зря заплачена за его жизнь столь высокая цена (погибли отец, мать, а он, Левчук, стал инвалидом). Предчувствием их встречи и завер­шается повесть.

Другой ветеран – доцент Агеев – раскапывает карьер («Ка­рьер», 1986), где он был когда-то расстрелян, но чудом остался жив. Память о прошлом не дает ему покоя, заставляет еще и еще раз переосмыслить былое, устыдиться бездумных опасений в отношении тех, кто, как попадья Барановская, носил ярлык врага.

В 1950–1970-е гг. появляется несколько крупных произведений, цель которых – эпический охват событий военных лет, осмысление судеб отдельных людей и их семей в контексте всенародной судьбы. В 1959 г. выходит первый роман «Живые и мертвые» одноименной трилогии К. Симонова, второй роман «Солдатами не рождаются» и третий «Последнее лето» вышли в свет, соответственно, в 1964 и 1970–1971 гг. В 1960 г. был закончен черновик романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», вторая часть дилогии «За правое дело» (1952), однако через год рукопись была арестована КГБ, так что широкий читатель на родине смог познакомиться с романом лишь в 1988 г.

В первой книге трилогии К. Симонова «Живые и мертвые» действие разворачивается в начале войны в Белоруссии и под Москвой в разгар военных событий. Военный корреспондент Синцов, выходя с группой товарищей из окружения, принимает решение, оставив журналистику, присоединиться к полку генерала Серпилина. Человеческая история этих двух героев и оказывается в фокусе авторского внимания, не пропадая за масштабными событиями войны. Писатель затронул многие темы и проблемы, прежде невозможные в советской литературе: рассказал о неготовности страны к войне, о репрессиях, ослабивших армию, о мании подозрительности, антигуманном отношении к человеку. Удачей писателя стала фигура генерала Львова, воплотившего в себе образ большевика-фанатика. Личная храбрость и вера в счастливое будущее сочетаются в нем с желанием беспощадно искоренять все, что, на его взгляд, мешает этому будущему. Львов любит абстрактный народ, но готов жертвовать людьми, бросая их в бессмысленные атаки, видя в человеке только средство для достижения высоких целей. Его подозрительность распространяется так далеко, что он готов спорить с самим Сталиным, освободившим из лагерей нескольких талантливых военных. Если генерал Львов – идеолог тоталитаризма, то его практик, полковник Баранов – карьерист и трус. Произносивший громкие слова о долге, чести, храбрости, писавший доносы на своих коллег, он, оказавшись в окружении, облачается в солдатскую гимнастерку и «забывает» все документы. Рассказывая суровую правду о начале войны, К. Симонов одновременно показывает народное сопротивление врагу, изображая подвиг советских людей, вставших на защиту родины. Это и эпизодические персонажи (артиллеристы, не бросившие свою пушку, тащившие ее на руках от Бреста до Москвы; старик колхозник, ругавший отступающую армию, но с риском для жизни спасший у себя в доме раненую; капитан Иванов, собиравший испуганных солдат из разбитых частей и ведущий их в бой), и главные герои – Серпилин и Синцов.
Генерал Серпилин, задуманный автором как эпизодическое лицо, не случайно постепенно стал одним из главных героев трилогии: его судьба воплотила в себе наиболее сложные и в то же время наиболее типичные черты русского человека XX века. Участник Первой мировой войны, он стал талантливым командиром в Гражданскую, преподавал в академии и был арестован по доносу Баранова за то, что говорил своим слушателям о силе немецкой армии, в то время как вся пропаганда твердила о том, что в случае войны мы победим малой кровью, а воевать будем на чужой территории. Освобожденный из концлагеря в начале войны Серпилин, по его собственному признанию, «ничего не забыл и ничего не простил», но понял, что не время предаваться обидам – надо спасать Родину. Внешне суровый и немногословный, требовательный к себе и подчиненным, он старается беречь солдат, пресекает всякие попытки добиться победы любой ценой. В третьей книге романа К. Симонов показал способность этого человека к большой любви. Другой центральный персонаж романа – Синцов – первоначально задумывался автором исключительно в качестве военного корреспондента одной из центральных газет. Это позволяло бросать героя на самые важные участки фронта, создавая масштабный роман-хронику. Вместе с тем возникала опасность лишить его индивидуальности, сделать только рупором авторских идей. Писатель достаточно быстро понял эту опасность и уже во второй книге трилогии изменил жанр своего произведения: роман-хроника стал романом судеб, в совокупности воссоздающих масштаб народной битвы с врагом. А Синцов стал одним из действующих персонажей, на долю которого выпали ранения, окружение, участие в ноябрьском параде 1941 г. (откуда войска уходили прямо на фронт). Судьбу военного корреспондента сменила солдатская доля: герой прошел путь от рядового до высшего офицера.

Закончив трилогию, К. Симонов стремился ее дополнить, подчеркнуть неоднозначность своей позиции. Так появились «Разные дни войны» (1970–1980), и уже после смерти писателя опубликованы «Письма о войне» (1990).

Довольно часто роман-эпопею К. Симонова сопоставляют с произведением В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Война, Сталинградская битва – лишь одни из составляющих грандиозной эпопеи В. Гроссмана «Жизнь и судьба», хотя основное действие произведения разворачивается именно в 1943 г. и судьбы большинства героев так или иначе оказываются связаны с событиями, происходящими вокруг города на Волге. Изображение немецкого концлагеря в романе сменяется сценами в застенках Лубянки, а руин Сталинграда – лабораториями эвакуированного в Казань института, где физик Штрум бьется над загадками атомного ядра. Однако не «мысль народная» или «мысль семейная» определяет лицо произведения – в этом эпопея В. Гроссмана уступает шедеврам Л. Толстого и М. Шолохова. Писатель сосредоточен на другом: предметом его размышлений становится понятие свободы, о чем свидетельствует уже заглавие романа. Судьбе как власти рока или объективных обстоятельств, довлеющих над человеком, В. Гроссман противопоставляет жизнь как свободную реализацию личности даже в условиях ее абсолютной несвободы. Писатель убежден, что можно своевольно распоряжаться жизнями тысяч людей, по сути оставаясь рабом вроде генерала Неудобнова или комиссара Гетманова. А можно погибнуть непокоренным в газовой камере концлагеря: так гибнет военврач Софья Осиповна Левинтон, до последней минуты заботясь лишь о том, чтобы облегчить мучения мальчика Давида.

Подспудная мысль В. Гроссмана, что источник свободы или несвободы личности находится в самой личности, объясняет, почему обреченные на смерть защитники дома Грекова оказываются гораздо свободнее пришедшего их судить Крымова. Сознание Крымова порабощено идеологией, он в некотором смысле «человек в футляре», пусть и не столь зашоренный, как некоторые другие герои романа. Еще И. С. Тургенев в образе Базарова, а затем Ф. М. Достоевский убедительно показали, как борьба «мертвой теории» и «живой жизни» в сознании таких людей зачастую оканчивается победой теории: им легче признать «неправильность» жизни, чем неверность «единственно верной» идеи, призванной эту жизнь объяснять. И поэтому, когда в немецком концлагере оберштурмбанфюрер Лисс убеждает старого большевика Мостовского в том, что между ними много общего («Мы форма единой сущности – партийного государства»), Мостовский может ответить своему врагу лишь молчаливым презрением. Он чуть ли не с ужасом чувствует, как вдруг появляются в его сознании «грязные сомнения», недаром названные В. Гроссманом «динамитом свободы». Таким «заложникам идеи», как Мостовский или Крымов, писатель еще сочувствует, но резкое неприятие у него вызывают те, чья безжалостность к людям проистекает не из верности устоявшимся убеждениям, а из отсутствия таковых. Комиссар Гетманов, некогда секретарь обкома на Украине – бездарный вояка, зато талантливый разоблачитель «уклонистов» и «врагов народа», чутко улавливающий любое колебание партийной линии. Ради получения награды он способен послать в наступление не спавших трое суток танкистов, а когда командующий танковым корпусом Новиков, чтобы избежать ненужных жертв, на восемь минут придержал начало наступления, Гетманов, расцеловав Новикова за победоносное решение, тут же написал на него донос в Ставку.

3.Среди произведений о войне, появившихся в последние годы, обращают на себя внимание два романа: «Прокляты и убиты» В. Астафьева (1992–1994) и «Генерал и его армия» Г. Владимова (1995).

Произведения, восстанавливающие правду о войне, не могут быть светлыми – сама тема не позволяет, их цель другая – пробудить память потомков. Монументальный роман В. Астафьева «Прокляты и убиты» решает военную тему в несравненно более жестком ключе. В первой его части «Чертова яма» писатель рассказывает историю формирования 21-го стрелкового полка, в котором еще до отправки на фронт погибают забитые насмерть ротным или расстрелянные за самовольную отлучку, калечатся физически и духовно те, кто призван вскоре грудью встать на защиту Родины. Вторая часть «Плацдарм», посвященная форсированию нашими войсками Днепра, также полна крови, боли, описаний произвола, издевательств, воровства, процветающих в действующей армии. Ни оккупантам, ни доморощенным извергам не может простить писатель цинично бездушное отношение к человеческой жизни. Этим объясняется гневный пафос авторских отступлений и запредельных по своей безжалостной откровенности описаний в этом произведении, чей художественный метод недаром определен критиками как «жестокий реализм».

То, что Г. Владимов сам во время войны был еще мальчишкой, обусловило и сильные, и слабые стороны его нашумевшего романа «Генерал и его армия» (1995). Опытный глаз фронтовика усмотрит в романе немало неточностей и передержек, в том числе непростительных даже для художественного произведения. Однако роман этот интересен попыткой с «толстовской» дистанции посмотреть на события, некогда ставшие переломными для всей мировой истории. Недаром автор не скрывает прямых перекличек своего романа с эпопеей «Война и мир» (подробнее о романе см. главу учебника «Современная литературная ситуация»). Сам факт появления такого произведения говорит о том, что военная тема в литературе не исчерпала и никогда не исчерпает себя. Залог тому – живая память о войне у тех, кто знает о ней лишь из уст ее участников да из учебников истории. И немалая заслуга в этом принадлежит писателям, которые, пройдя войну, посчитали своим долгом рассказать о ней всю правду, какой бы горькой она ни была.

Предостережение воинов-писателей: «кто врет о войне прошлой, приближает войну будущую» (В. П. Астафьев). Осмысление окопной правды – дело чести любого человека. Война ужасна, и в организме нового поколения должен быть выработан устойчивый ген невозможности повторения подобного. Ведь не зря же эпиграфом своего главного романа В. Астафьев выбрал изречение сибирских старообрядцев: «Писано было, что все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты».

4.Во время Великой Отечественной войны вести дневники на фронте было запрещено. Проанализировав творческую деятельность писателей-фронтовиков, можно отметить, что к дневниковой прозе тяготели такие писатели, как А. Т. Твардовский, В. В. Вишневский, В. В. Иванов, в оккупации вел дневник Г. Л. Занадворов. Специфические черты поэтики дневниковой прозы писателей – синтез лирического и эпического начал, эстетическая организованность – находят подтверждение во многих мемуарно-дневниковых образцах. Несмотря на тот факт, что писатели ведут дневники для себя, произведения требуют от создателей художественного мастерства: дневникам свойственен особый стиль изложения, характеризующийся емкостью мысли, афористичностью высказывания, меткостью слова. Такие особенности позволяют исследователю назвать дневники писателя самостоятельными микропроизведениями. Эмоциональное воздействие в дневниках достигается автором путем отбора специфических фактов, авторского комментирования, субъективной интерпретации событий. В основе дневника лежит передача и воссоздание реального путем личных представлений автора, причем эмоциональный фон зависит от его душевного состояния.

Наряду с обязательными структурными компонентами дневниковой прозы, конкретные художественные образцы могут содержать в себе специфические механизмы выражения отношения к реальной действительности. Для дневниковой прозы писателей периода Великой Отечественной войны характерно наличие таких вставных сюжетов, как стихотворения в прозе, краткие рассказы, пейзажные зарисовки. Мемуары и дневники Великой Отечественной войны исповедальны и искренни. Используя потенциал мемуарно-дневниковой прозы военного времени, авторы мемуаров и дневников сумели выразить настроение эпохи, создать яркое представление о жизни на войне.

Большую роль в изучении Великой Отечественной войны играют мемуары военачальников, полководцев, офицеров, солдат. Они написаны непосредственными участниками войны, а, следовательно, довольно объективны и содержат важные сведения о ходе войны, ее операциях, военных потерях и проч.

Мемуары оставили И. Х. Баграмян, С. С. Бирюзов, П. А. Белов,
А. М. Василевский, К. Н, Галицкий, А. И. Еременко, Г. К. Жуков,
И. С. Конев, Н. Г. Кузнецов, А. И. Покрышкин, К. К. Рокоссовский и др. Были изданы и сборники воспоминаний, посвященные определенной теме (битве или роду войск), такие как, например, «В боях за Закарпатье», «Сталинградская эпопея», «Освобождение Белоруссии» и проч. Мемуарные образцы оставили и лидеры партизанского движения: Г. Я. Базима,
П. П. Вершигор, П. К. Игнатов и др.

Многие книги воспоминаний военачальников имеют специальные приложения, схемы, карты, которые не только поясняют написанное, но и сами по себе являются важным источником, так как содержат особенности боевых действий, списки руководящего состава и приемы ведения боев, а также численность войск и некоторые другие сведения.

Чаще всего события в таких мемуарах расположены в хронологической последовательности.

Многие военные деятели основывали свои дневники не только на личных воспоминаниях, но и активно использовали элементы исследовательского характера (обращение к архивам, фактам, другим источникам). Так, например, А. М. Василевский в мемуарном произведении «Дело всей жизни» указывает, что в основу книги положен фактический материал, хорошо известный ему и подтвержденный архивными документами, значительная часть которых еще не публиковалась.

Подобные мемуарные произведения становятся более достоверными и объективными, что, конечно, повышает их ценность для исследователя, так как в таком случае нет необходимости проверять каждый изложенный факт.

Еще одной особенностью мемуарной литературы, написанной военными людьми (как, впрочем, и других мемуаров советского периода), является жесткий контроль цензуры за описываемыми фактами. Изложение военных событий требовало особого подхода, так как официальная и изложенная версии не должны были иметь расхождений. В мемуарах о войне должны были быть указаны руководящая роль партии в деле победы над врагом, факты, «позорные» для фронта, просчеты и ошибки командования и естественно особо секретные сведения. Это необходимо учитывать при анализе того или иного произведения.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков оставил довольно значимое мемуарное произведение «Воспоминания и размышления», повествующее не только о Великой Отечественной войне, но и о годах его юности, Гражданской войне, военных столкновениях с Японией. Эти сведения чрезвычайно важны как исторический источник, хотя часто используются исследователями только как иллюстративный материал. Мемуары четырежды Героя Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» впервые были выпущены в 1969 г., спустя 24 года после победы в Великой Отечественной войне. С тех пор книга пользуется большой популярностью не только у простых читателей, но и у историков, как источник довольно важных сведений.

В России мемуары переиздавались 13 раз. Издание 2002 г. (использовавшееся при написании работы) было приурочено к 60-летию Битвы под Москвой и 105-й годовщине со дня рождения Г. К. Жукова. Книга издана также и в тридцати зарубежных странах, на 18 языках, тиражом более семи миллионов экземпляров. Причем на обложке издания мемуаров в Германии указано: «Один из величайших документов нашей эпохи».

Маршал трудился над «Воспоминаниями и размышлениями» около десяти лет. В этот период он находился в опале и был болен, что влияло на скорость написания воспоминаний. К тому же книга подверглась жесткой цензуре.

Для второго издания Г. К. Жуков переработал некоторые главы, исправил ошибки и написал три новых главы, а также ввел новые документы, описания и данные, что увеличило книгу в объеме. Двухтомник вышел уже после его смерти.

При сравнении текста первого издания (вышедшего в 1979 г.) и последующих (вышедших уже после смерти) бросаются в глаза искаженность и отсутствие некоторых мест. В 1990 г. впервые вышло исправленное издание, за основу которого была взята рукопись самого Маршала. Оно значительно отличалось от прочих присутствием резкой критики в адрес правительственных органов, армии и политики государства в целом. Издание 2002 г. состоит из двух томов. Первый том включает 13 глав, второй – 10.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Определите периодизацию темы Великой Отечественной войны в истории развития русской литературы, подкрепив свое мнение анализом художественных произведений 3–4 авторов.

2. Как вы считаете, почему в период 1941–1945 гг. писатели не освещали ужасы войны? Какой пафос превалирует в художественных произведениях этого периода?

3. В школьном курсе литературы о Великой Отечественной войне предлагается изучать «Сына полка» (1944) В. Катаева о безмятежных при­ключениях Вани Солнцева. Согласны ли вы с таким выбором? Определите автора школьной программы по литературе.

4. Определите динамику изображения русского характера в разные периоды развития темы в литературе. Изменились ли доминанты поведения и основные четы характера героя?

5. Предложите перечень художественных текстов о Великой Отечественной войне, которые могут стать основой элективного курса для учеников 11 класса общеобразовательной школы.

7 Военная лирика Великой войны. – М. : Худ. лит., 1989. – 314 с.

Гроссман, В. С. Жизнь и судьба / В. С. Гроссман. – М.: Худ. лит., 1999. – С. 408.