Меню
Бесплатно
Регистрация
Главная  /  Сказочные герои  /  Финно-угорские народы — Энциклопедия. Финно-угорская семья языков

Финно-угорские народы — Энциклопедия. Финно-угорская семья языков

Site megamenus

Consular Section


Fax: (7 495) 691 10 73

VFS Global .

Address:

Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB!

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27

www.peterburg.сайт

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation


Fax: (7 8112) 725 381

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

Consular Section

Phone: (7 495) 737 36 48 (weekdays 9.00 – 12.00 and 14.00 – 17.00)
Fax: (7 495) 691 10 73
E-mail: [email protected]

Office hours: weekdays 8.30-17.00

Closed on Saturdays, Sundays and Estonian and Russian national holidays (Public Holidays).

Visa applications may be submitted on weekdays 9.00-12.00, visas are issued 9.00-12.00.

Visa applications may be also submitted at the visa centre of VFS Global .

Consul’s office hours on consular matters are on weekdays 9.30-12.00 and 14.00-16.00 (only in case of pre-registration).

Address:
8 Kalashny Pereulok (M. Arbatskaya)
Moscow

Postal address:
5 Maly Kislovsky Pereulok
125 009 Moscow
Russian Federation

NB! The Consular Section of the Estonian Embassy in Moscow serves all Russian citizens who live on the whole territory of Russian Federation, except:

To apply for Estonian visa the residents of St Petersburg city and Leningrad oblast, Karelia, Arhangelsk oblast, Vologda oblast, Murmansk oblast and Novgorod oblast have to turn to the Consulate General of Estonia in St Petersburg:

14 Bolshaya Monetnaya
197101 St Petersburg
Russian Federation

Phone: (7 812) 702 09 20
Phone: (7 812) 702 09 24
Fax: (7 812) 702 09 27
E-mail: [email protected]
www.peterburg.сайт

Residents of Pskov city and Pskov oblast have to turn to the Chancery of St Petersburg’s Consulate General in Pskov:

25 Narodnaya
180016 Pskov
Russian Federation

Phone: (7 8112) 725 380 (messages)
Fax: (7 8112) 725 381
E-mail: [email protected]

http://www.estoniarussia.eu

The bilateral relations of Estonia and the Russian Federation, in the form of diplomatic contacts and communication between officials and experts, are mostly aimed at solving practical issues. Similarly to the entire European Union, Estonian political relations with Russia have, since 2014, been restricted due to Russian aggression in Ukraine, the illegal annexation of Crimea and Sevastopol. The main goals of the bilateral relations in the near future are enforcing border agreements and further border demarcations.

Cross-border cooperation between Estonia and Russia is successful, particularly within the framework of cooperation programs largely financed by the EU. Estonia-Latvia-Russia cross border cooperation programme 2007-2014 supported 45 different projects in Estonia, Latvia and Russia in the amount of €48 million. For example, the reconstruction of border crossing points in Ivangorod and in Narva that help to increase the throughput capacity and make border crossing easier, was funded from the program. Small-craft harbours were constructed in Tartu, Mustvee and Räpina. First inland water body slipway in Estonia was built in Kallaste. Waste water treatment stations in Pskov, Gdov and Pechory and the districts of Pskov and Palkinsky were reconstructed.

Estonia-Russia cross-border cooperation programme 2014-2020 (http://www.estoniarussia.eu) continues to finance cross-border projects. The programme aims to support the development and competitiveness of border regions. Total amount of the programme funds is €34,2 million, with most of the funding coming from the EU. Estonia will contribute €9 and Russia €8,4 million. The cooperation programme helps to finance five large infrastructure projects, with €20 million in total funding: 1) development of small businesses in South-East Estonia and the district of Pskov, (connected to border crossing); 2) socio-economic and environmental development of the Lake Peipsi, including water tourism and smallharbours, reconstruction of wastewater treatment facilities in the district of Pskov; 3) reconstruction of the Narva-Ivangorod fortresses ensemble; reconstruction of the Narva-Ivangorod promenade; 5) reconstruction of the Luhamaa-Shumilkino border crossing points.

The bilateral relations of Estonia and the Russian Federation, in the form of diplomatic contacts and communication between officials and experts, are mostly aimed at solving practical issues. Similarly to the entire European Union, Estonian political relations with Russia have, since 2014, been restricted due to Russian aggression in Ukraine, the illegal annexation of Crimea and Sevastopol. The main goals of the bilateral relations in the near future are enforcing border agreements and further border demarcations.

Cross-border cooperation between Estonia and Russia is successful, particularly within the framework of cooperation programs largely financed by the EU. Estonia-Latvia-Russia cross border cooperation programme 2007-2014 supported 45 different projects in Estonia, Latvia and Russia in the amount of €48 million. For example, the reconstruction of border crossing points in Ivangorod and in Narva that help to increase the throughput capacity and make border crossing easier, was funded from the program. Small-craft harbours were constructed in Tartu, Mustvee and Räpina. First inland water body slipway in Estonia was built in Kallaste. Waste water treatment stations in Pskov, Gdov and Pechory and the districts of Pskov and Palkinsky were reconstructed.

Estonia-Russia cross-border cooperation programme 2014-2020 (http://www.estoniarussia.eu) continues to finance cross-border projects. The programme aims to support the development and competitiveness of border regions. Total amount of the programme funds is €34,2 million, with most of the funding coming from the EU. Estonia will contribute €9 and Russia €8,4 million. The cooperation programme helps to finance five large infrastructure projects, with €20 million in total funding: 1) development of small businesses in South-East Estonia and the district of Pskov, (connected to border crossing); 2) socio-economic and environmental development of the Lake Peipsi, including water tourism and smallharbours, reconstruction of wastewater treatment facilities in the district of Pskov; 3) reconstruction of the Narva-Ivangorod fortresses ensemble; reconstruction of the Narva-Ivangorod promenade; 5) reconstruction of the Luhamaa-Shumilkino border crossing points.

The bilateral relations of Estonia and the Russian Federation, in the form of diplomatic contacts and communication between officials and experts, are mostly aimed at solving practical issues. Similarly to the entire European Union, Estonian political relations with Russia have, since 2014, been restricted due to Russian aggression in Ukraine, the illegal annexation of Crimea and Sevastopol. The main goals of the bilateral relations in the near future are enforcing border agreements and further border demarcations.

Cross-border cooperation between Estonia and Russia is successful, particularly within the framework of cooperation programs largely financed by the EU. Estonia-Latvia-Russia cross border cooperation programme 2007-2014 supported 45 different projects in Estonia, Latvia and Russia in the amount of €48 million. For example, the reconstruction of border crossing points in Ivangorod and in Narva that help to increase the throughput capacity and make border crossing easier, was funded from the program. Small-craft harbours were constructed in Tartu, Mustvee and Räpina. First inland water body slipway in Estonia was built in Kallaste. Waste water treatment stations in Pskov, Gdov and Pechory and the districts of Pskov and Palkinsky were reconstructed.

Estonia-Russia cross-border cooperation programme 2014-2020 (http://www.estoniarussia.eu) continues to finance cross-border projects. The programme aims to support the development and competitiveness of border regions. Total amount of the programme funds is €34,2 million, with most of the funding coming from the EU. Estonia will contribute €9 and Russia €8,4 million. The cooperation programme helps to finance five large infrastructure projects, with €20 million in total funding: 1) development of small businesses in South-East Estonia and the district of Pskov, (connected to border crossing); 2) socio-economic and environmental development of the Lake Peipsi, including water tourism and smallharbours, reconstruction of wastewater treatment facilities in the district of Pskov; 3) reconstruction of the Narva-Ivangorod fortresses ensemble; reconstruction of the Narva-Ivangorod promenade; 5) reconstruction of the Luhamaa-Shumilkino border crossing points.

Estonia’s air is among the cleanest in the world, and the freedom to roam is codified in law. Pick berries, mushrooms, or herbs. Go hiking. Or sit still and take inspiration from the sounds of nature.

A short ride is all that’s required to experience Estonia’s full natural diversity. Little distance separates cities and nature. Our versatile cultural heritage and seasons of the year make every visit unique.

Названия народов, входящих в финно-угорскую языковую группу, займут практически все буквы алфавита. Жители Марий Эл, Ханты-Мансийского округа, Карелии, Удмуртии и других областей России очень разные и все же имеют общее. Рассказываем.

Финно-угры — это не самая большая по численности, но довольно большая по количеству народов языковая группа. Большинство народов проживает частично или полностью на территории России. Некоторых насчитываются сотни тысяч (мордва, марийцы, удмурты), некоторых же можно пересчитать по пальцам (на 2002 год в России зарегистрировано всего 73 человека, называющих себя водь). Однако большая часть носителей финно-угорских языков проживают за пределами России. В первую очередь это венгры (около 14,5 млн человек), финны (около 6 млн) и эстонцы (около миллиона).

Кто такие финно-угры

В нашей стране представлено самое большое разнообразие финно-угорских народов. Это прежде всего волжско-финская подгруппа (мордва и марийцы), пермская подгруппа (удмурты, коми-пермяки и коми-зыряне) и обская подгруппа (ханты и манси). Также в России есть почти все представители прибалтийско-финской подгруппы (ингерманландцы, сету, карелы, вепсы, ижорцы, водь и саамы).

Древнерусские летописи сохранили названия еще трех народов, до нашего времени не дошедших и, видимо, полностью ассимилированных русским населением: чудь, проживавших по берегам Онеги и Северной Двины, меря — в междуречье Волги и Оки и мурома — в бассейне Оки.

Также археологической и этнографической экспедицией Дальнеконстантиновского музея Нижегородской области и Нижегородского университета сейчас подробно исследуется еще одна исчезнувшая совсем недавно этническая подгруппа мордвы — терюхане, которые проживали на юге Нижегородской области.

Самые многочисленные финно-угорские народы имеют свои республики и автономные округа в составе России — республики Мордовия, Марий Эл, Удмуртия, Карелия, Коми и Ханты-Мансийский автономный округ).

Где живут

Первоначально проживающие в Приуралье и Западной Сибири, финно-угры со временем расселились западнее и севернее своих исконных земель — вплоть до современной Эстонии и Венгрии. На данный момент различаются четыре основные области их расселения:

  • Скандинавский, Кольский полуострова и Прибалтика;
  • среднее течение Волги и низовья Камы;
  • Северный Урал и Северное Приобье;
  • Венгрия.

Однако со временем границы расселения финно-угров становятся все менее четкими. Особенно сильно это видно в последние 50 лет, и связан этот процесс с трудовой миграцией как внутри страны (из деревни в города), так и с межгосударственной (особенно после создания Европейского союза).

Языки и анбур

Язык является фактически одним из главных признаков данной общности, иначе просто по внешнему виду вряд ли можно сказать, что венгры, эстонцы и манси — родственники. Всего насчитывается около 35 финно-угорских языков, разделенных всего на две подветви:

  • угорская — венгры, ханты и манси;
  • финно-пермская — все остальные, включая мертвые муромский, мерянский, мещерский, кеми-саамский и язык аккала.

Как считают исследователи и языковеды, все нынешние финно-угорские языки имели общего предка, названного для языковой классификации прафинноугорским языком. Самым древним из известных письменных памятников (конец XII века) является так называемая «Надгробная речь и молитва», которая написана латиницей на древневенгерском языке.

Нам же будет более интересен так называемый анбур — древнепермская письменность, которая использовалась на территории Перми Великой в XIV-XVII веках населяющими ее народами: коми-пермяками, коми-зырянами и русскими. Создана она была русским православным миссионером, устюжанином Стефаном Пермским в 1372 году на основе русского, греческого алфавитов и тамги — рунических пермских символов.

Анбур был необходим московитам для общения со своими новыми соседями на востоке и северо-востоке, так как Московское государство планомерно и довольно быстро расширялось в том направлении, как это водится, крестя новых граждан

Анбур был необходим московитам для общения со своими новыми соседями на востоке и северо-востоке, так как Московское государство планомерно и довольно быстро расширялось в том направлении, как это водится, крестя новых граждан. Последние, кстати, были не особо против (если мы говорим о пермяках и зырянах). Однако с постепенным расширением Московского княжества и включения в него всей Перми Великой анбур полностью заменяется русским алфавитом, так как, в общем-то, все грамотные люди в тех местах уже говорят по-русски. В XV-XVI веках эта письменность еще кое-где используется, но уже как тайнопись — это своего рода шифр, знакомы с которым очень ограниченное количество людей. К XVII веку анбур полностью выходит из обращения.

Финно-угорские праздники и обычаи

В настоящее время большинство финно-угров — христиане. Российские — православные, венгры по большей части католики, прибалтийские народы — протестанты. Однако в России немало финно-угров — мусульман. Также в последнее время возрождаются традиционные верования: шаманизм, анимизм и культ предков.

Как это обычно бывает во время христианизации, локальный праздничный календарь приурочивался к церковному, на месте священных рощ ставились церкви и часовни, вводился культ местночтимых святых.

У хантов, занимающихся в основном рыбалкой, больше почитались «рыбные» боги, а вот у манси, занимающихся в основном охотой, — различные лесные животные (медведь, лось). То есть все народы расставляли приоритеты в зависимости от своих нужд. Религия была вполне утилитарной. Если принесенные какому-то идолу жертвы не возымели действия, то его те же манси могли запросто выпороть плетью

Дохристианская религия финно-угров была политеистической — существовал верховный бог (как правило, бог неба), а также плеяда богов «поменьше»: солнца, земли, воды, плодородия… Имена у всех народов для богов были разные: в случае с верховным божеством бог неба у финнов назывался Юмала, у эстонцев — Таеватаат, у марийцев — Юмо.

Причем, например, у хантов , занимающихся в основном рыбалкой, больше почитались «рыбные» боги, а вот у манси , занимающихся в основном охотой, — различные лесные животные (медведь, лось). То есть все народы расставляли приоритеты в зависимости от своих нужд. Религия была вполне утилитарной. Если принесенные какому-то идолу жертвы не возымели действия, то его те же манси могли запросто выпороть плетью.

Также до сих пор некоторые из финно-угров практикуют ряжения в маски зверей во время праздников, что тоже относит нас во времена тотемизма.

У мордвы , занимающейся в основном земледелием, сильно развит культ растений — до сих пор велико обрядовое значение хлеба и каши, которые являлись обязательными практически во всех ритуалах. Традиционные праздники мордвы также связаны с земледелием: Озим-пуря — моленье за уборку хлебов 15 сентября, через неделю за Озим-пуря молян Кереметь, около Казанской справляют Калдаз-Озкс, Велима-бива (мирское пиво).

Марийцы празднуют У Ий Пайрем (Новый год) с 31 декабря на 1 января. Незадолго до этого празднуют Шорыкйол (Святки). Шорыкйол также называется «овечья нога». Все потому, что в этот день девушки ходили по домам и обязательно заходили в овчарни и дергали овец за ноги — это должно было обеспечить благополучие в хозяйстве и семье. Шорыкйол — один из самых известных марийских праздников. Он отмечается в период зимнего солнцестояния (с 22 декабря) после новолуния.

Также празднуется Рошто (Рождество), сопровождающееся шествием ряженых во главе с основными персонажами — Васли кува-кугыза и Шорыкйол кува-кугыза.

Таким же образом почти все местные традиционные праздники приурочены к церковным.

Нельзя также не отметить, что именно марийцы дали сильный отпор христианским миссионерам и до сих пор по традиционным праздникам посещают священные рощи и священные деревья, проводя там обряды.

У удмуртов традиционные праздники тоже были приурочены к церковным, а также к земледельческим работам и дням зимнего и летнего солнцестояний, весеннего и осеннего равноденствий.

Для финнов наиболее важными являются Рождество (как для порядочных христиан) и Иванов день (Юханнус). Юханнус в Финляндии — это праздник Ивана Купалы на Руси. Как и в России, у финнов считается, что это праздник в честь Иоанна Крестителя, однако сразу понятно, что это языческий праздник, который так и не смог искоренить себя, и церковь нашла компромисс. Как и у нас, на Иванов день молодежь прыгала через костер, а девушки пускали венки по воде — кто венок поймает, тот и будет женихом.

Также почитается этот день и у эстонцев .


legion-media

Очень интересен обряд карсикко у карел и финнов . Карсикко — это специальным образом обрубаемое или срубаемое дерево (обязательно хвойное). Обряд может быть связан с практически любым значимым событием: свадьбой, смертью важного и уважаемого человека, хорошей охотой.

В зависимости от ситуации дерево подрубали или полностью отрубали все его ветки. Могли оставить одну ветвь или только верхушку. Все это решалось в индивидуальном порядке, известном лишь исполнителю ритуала. После проведения обряда за деревом следили. Если его состояние не ухудшалось и дерево продолжало расти, это означало счастье. Если нет — горе и несчастья.

Где можно познакомиться с жизнью и историей финно-угорских народов

Сето: Музей-усадьба народа Сето в д. Сигово http://www.museum-izborsk.ru/ru/page/sigovo

Вепсы: Природный парк Вепсский лес, а также

Лянторский хантыйский этнографический музей http://www.museum.ru/M2228

Коми: Финно-угорский культурный центр Республики Коми http://zyrians.foto11.com/fucenter

Карелы: Центр национальных культур и народного творчества

О финно-угорских племенах

В третьей четверти I тыс. н. э. славянское население, расселившееся в Верхнем Поднепровье и смешавшееся с местными восточнобалтийскими группировками, при своем дальнейшем продвижении на север и восток достигло границы областей, издревле принадлежавших финно-угорским племенам. Это были эсты, водь и ижора в Юго-Восточной Прибалтике, весь на Белом озере и притоках Волги - Шексне и Мологе, меря в восточной части Волго-Окского междуречья, мордва и мурома на Средней и Нижней Оке. Если восточные балты являлись соседями финно-угров с глубокой древности, то славяно-русское население близко столкнулось с ними впервые. Последующая вслед за этим колонизация некоторых финно-угорских земель и ассимиляция их коренного населения представляли собой особую главу в истории формирования древнерусской народности.

По уровню социально-экономического развития, образу жизни и характеру культуры финно-угорское население значительно отличалось как от восточных балтов, так и особенно от славян. Совсем чуждыми для тех и других были финно-угорские языки. Но не только поэтому, не только из-за значительных конкретных отличий, славяно-финно-угорские исторические и этнические отношения складывались иначе, чем отношения славян и их старинных соседей - балтов. Главным было то, что славяно-финно-угорские контакты относятся преимущественно к более позднему времени, к другому историческому периоду, чем отношения славян и днепровских балтов.

Когда славяне на рубеже и в начале I тыс. н. э. проникли на земли балтов в Верхнем Поднепровье и по его периферии, они были хотя и более передовыми по сравнению с аборигенами, но все же еще первобытными племенами. Выше уже шла речь о том, что их распространение по Верхнему Поднепровью представляло собой стихийный, веками длившийся процесс. Несомненно, он не всегда протекал мирно; балты оказывали сопротивление пришельцам. Их сгоревшие и разрушенные убежища-городища, известные в некоторых местностях Верхнего Поднепровья, в частности на Смоленщине, свидетельствуют о случаях жестокой борьбы. Но тем не менее продвижение славян в Верхнее Поднепровье нельзя назвать процессом завоевания этих земель. Ни славяне, ни балты не выступали тогда как целое, объединенными силами. Вверх по Днепру и его притокам шаг за шагом продвигались отдельные, разрозненные группы земледельцев, искавших места для новых поселений и пашен и действующих на свой риск и страх. Городища-убежища местного населения свидетельствуют об изолированности общин балтов, о том, что каждая община в случае столкновений защищала прежде всего себя. А если они - славяне и балты - и объединялись когда-либо для совместных вооруженных предприятий в более крупные группировки, это были частные случаи, не менявшие общей картины.

Совсем в иных условиях протекала колонизация финно-угорских земель. Только некоторые из них в южной части бассейна озер Ильмень и Чудского были заняты славянами и смешавшимися с ними днепровскими балтами относительно рано, в VI–VIII вв., в условиях, мало отличавшихся от условий распространения славян в Верхнем Поднепровье. На других финно-угорских землях, в частности в восточных частях Волго-Окского междуречья - на территории будущей Ростово-Суздальской земли, сыгравшей огромную роль в судьбах Древней Руси, славянорусское население стало расселяться начиная лишь с рубежа I и II тыс. н. э., уже в условиях возникновения раннефеодальной древнерусской государственности. И здесь колонизационный процесс, конечно, включал в себя немалый элемент стихийности, и здесь пионером выступал крестьянин-земледелец, на что указывали многие историки. Но в целом колонизация финно-угорских земель протекала иначе. Она опиралась на укрепленные города, на вооруженные дружины. Феодалы переселяли крестьян на новые земли. Местное население облагалось при этом данью, ставилось в зависимое положение. Колонизация финно-угорских земель на Севере и в Поволжье - это явление уже не первобытной, а раннефеодальной славяно-русской истории.

Исторические и археологические данные свидетельствуют о том, что до последней четверти I тыс. н. э. финно-угорские группировки Поволжья и Севера еще в значительной мере сохраняли свои старинные формы быта и культуры, сложившиеся в первой половине I тыс. н. э. Хозяйство финно-угорских племен имело комплексный характер. Земледелие было развито сравнительно слабо; большую роль в экономике играло скотоводство; ему сопутствовали охота, рыбная ловля и лесные промыслы Если восточнобалтийское население в Верхнем Поднепровье и на Западной Двине было по численности весьма значительным, о чем свидетельствуют сотни городищ-убежищ и мест поселений по берегам рек и в глубине водоразделов, то население финно-угорских земель было сравнительно редким. Люди жили кое-где по берегам озер и по рекам, имевшим широкие поймы, служившие пастбищами. Необозримые пространства лесов оставались незаселенными; они эксплуатировались как охотничьи угодья, так же как тысячелетие назад, в раннем железном веке.

Конечно, различные финно-угорские группировки имели свои особенности, отличались друг от друга по уровню социально-экономического развития и по характеру культуры. Наиболее передовыми среди них являлись чудские племена Юго-Восточной Прибалтики - эсты, водь и ижора. Как указывает X. А. Моора, уже в первой половине I тыс. н. э. земледелие стало у эстов основой хозяйства, в связи с чем население обосновалось с этого времени в областях с наиболее плодородными почвами. К исходу I тыс. н. э. древние эстонские племена стояли на пороге феодализма, в их среде развивались ремесла, возникали первые поселки городского типа, морская торговля связывала племена древних эстов друг с другом и с соседями, способствуя развитию экономики, культуры и социального неравенства. Родоплеменные объединения сменились в это время союзами территориальных общин. Локальные особенности, отличавшие в прошлом отдельные группы древних эстов, стали мало-помалу стираться, свидетельствуя о начале формирования эстонской народности.

Все эти явления наблюдались и у других финно-угорских племен, но они были представлены у них значительно слабее. Водь и ижора во многом приближались к эстам. Среди поволжских финно-угров наиболее многочисленными и достигшими сравнительно высокого уровня развития были мордовские и муромские племена, жившие в долине Оки, в среднем и нижнем ее течении.

Широкая, многокилометровая пойма Оки являлась прекрасным пастбищем для табунов лошадей и стад другого скота. Если взглянуть на карту финно-угорских могильников второй, третьей и последней четвертей I тыс. н. э., то не трудно заметить, что в среднем и нижнем течении Оки они тянутся сплошной цепочкой вдоль участков с широкой поймой, тогда как севернее - в области Волго-Окского междуречья и южнее, по правым притокам Оки - Цне и Мокше, а также по Суре и Средней Волге древние могильники поволжских финно-угров представлены в значительно меньшем количестве и располагаются отдельными гнездами (рис. 9).

Рис. 9. Финно-угорские могильники I тыс. н. э. в Волго-Окской области. 1 - Сарский; 2 - Подольский; 3 - Хотимльский; 4 - Холуйский; 5 - Новленский; 6 - Пустошенский; 7 - Заколпиевский; 8 - Малышевский; 9 - Максимовский; 10 - Муромский; 11 - Подболотьевский; 12 - Урванский; 13 - Курманский; 14 - Кошибеевский; 15 - Кулаковский; 16 - Облачинский; 17-Шатрищенский; 18-Гавердовский; 19-Дубровичский; 20 - Бороковский; 27 - Кузьминский; 22 - Бакинский: 23 - Жабинский; 24 - Темниковский; 25 - Иваньковский; 26 - Сергачский.

Указывая на связь поселений и могильников древних финно-угров с широкими речными поймами - базой их скотоводства, П. П. Ефименко обратил внимание на инвентарь мужских погребений, рисующий мордву и мурому I тыс. н. э. как конных пастухов, несколько напоминающих по своему убору и вооружению, а следовательно, и образу жизни кочевников южнорусских степей. «Нельзя сомневаться, - писал П. П. Ефименко, - что пастушество, для которого использовались прекрасные луга по течению Оки, в эпоху возникновения могильников приобретает значение одного из очень важных видов хозяйственной деятельности населения края». Точно так же характеризовали хозяйство поволжских финно-угров и другие исследователи, в частности Е. И. Горюнова. На основании материалов исследованного в Костромской области Дурасовского городища, относящегося к концу I тыс. н. э., и других археологических памятников она установила, что вплоть до этого времени поволжские финно-угры - мерянские племена - были по преимуществу скотоводами. Они разводили главным образом лошадей и свиней, в меньшем количестве крупный и мелкий рогатый скот. Земледелие занимало в хозяйстве второстепенное место наряду с охотой и рыбной ловлей. Такая картина характерна и для исследованного Е. И. Горюновой Тумовского поселения IX–XI вв., расположенного около Мурома.

Скотоводческий облик хозяйства в той или иной мере сохранялся у финно-угорского населения Поволжья и в период Древней Руси. В «Летописце Переяславля Суздальского» после перечисления финно-угорских племен - «иних языцей» - сказано: «Испръва исконнии данницы и конокормцы». Термин «конокормцы» не вызывает никаких сомнений. «Инии языци» выращивали коней для Руси, для ее войска. Это была одна из основных их повинностей. В 1183 г. князь Всеволод Юрьевич, возвращаясь во Владимир из похода на Волжскую Булгарию, «кони пусти на морьдву», что было, вероятно, обычным явлением. Очевидно, мордовское хозяйство, как и хозяйство других поволжских финно-угров - «конокормцев», существенно отличалось от сельского хозяйства славяно-русского населения. Среди «кормлений», упоминаемых в документах XV–XVI вв., числится «мещерское конское пятно» - пошлина, взимаемая с продавцов и покупателей коней.

На такой своеобразной экономической основе, при преобладании скотоводства, особенно коневодства, у поволжских финно-угров в конце I тыс. н. э. могли сложиться классовые отношения лишь примитивного, дофеодального облика, хотя и со значительной общественной дифференциацией, похожие на общественные отношения кочевников I тыс. н. э.

На основании археологических данных трудно решить вопрос о степени развития ремесла у поволжских финно-угров. У большинства из них с давних пор были распространены домашние ремесла, в частности изготовление многочисленных и разнообразных металлических украшений, которыми изобиловал женский костюм. Техническая оснащенность домашнего ремесла в то время мало отличалась от оснащенности ремесленника-профессионала - это были те же литейные формы, льячки, тигли и др. Находки этих вещей при археологических раскопках, как правило, не позволяют определить, было ли здесь домашнее или специализированное ремесло, продукт общественного разделения труда.

Но ремесленники-профессионалы в указанное время несомненно имелись. Об этом свидетельствует возникновение на финно-угорских землях Поволжья на рубеже I и II тыс. отдельных поселений, обычно укрепленных валами и рвами, которые по составу находок, сделанных при археологических раскопках, могут быть названы торгово-ремесленными, «эмбрионами» городов. Кроме местных изделий в этих пунктах встречаются привозные вещи, в том числе восточные монеты, разнообразные бусы, металлические украшения и др. Таковы находки из Сарского городища около Ростова, уже упомянутого Тумовского селища около Мурома, городища Земляной Струг около Касимова и некоторых других.

Можно предполагать, что более отсталыми были северные финно-угорские племена, в частности весь, занимавшая, судя по летописи и данным топонимики, огромное пространство вокруг Белого озера. В ее экономике, как и у соседних коми, едва ли не основное место занимали тогда охота и рыбная ловля. Открытым остается вопрос о степени развития земледелия и скотоводства. Возможно, что среди домашних животных здесь имелись олени. К сожалению, археологические памятники белозерской веси I тыс. н. э. до сих пор остаются неисследованными. И не только потому, что ими специально никто не занимался, а главным образом из-за того, что древняя весь не оставила после себя ни остатков хорошо выраженных долговременных поселений, ни погребальных памятников, известных в земле других соседних финно-угров - эстов, води, мери, муромы. Это было, по-видимому, очень редкое и подвижное население. В Южном Приладожье имеются курганы конца IX–X в. с сожжениями, своеобразные по погребальному обряду и принадлежавшие, возможно, веси, но уже подвергшейся славянскому и скандинавскому влиянию. Эта группировка уже порвала с древним образом жизни. Ее экономика и быт во многом напоминали экономику и быт западных финно-угорских племен - води, ижоры и эстов. На Белом озере имеются древности X и последующих столетий - курганы и городища, принадлежавшие веси, уже испытавшей на себе значительное русское влияние.

Большинство финно-угорских группировок, входивших в границы Древней Руси или тесно с ней связанных, не утратило своего языка и этнических особенностей и превратилось впоследствии в соответствующие народности. Но земли некоторых из них лежали на главных направлениях славяно-русской раннесредневековой колонизации. Здесь финно-угорское население вскоре оказалось в меньшинстве и спустя несколько столетий было ассимилировано. В качестве одной из главных причин славяно-русской раннесредневековой колонизации финно-угорских земель исследователи справедливо называют бегство на окраины Руси земледельческого населения, спасавшегося от растущего феодального гнета. Но, как уже указано выше, имели место и «организованные» переселения крестьян, возглавляемые феодальными верхами. Особенно усилилась колонизация северных и северо-восточных земель в XI–XII вв., когда южные древнерусские области, лежащие вдоль границы степей, подверглись жестоким ударам кочевников. Из Среднего Поднепровья люди бежали тогда на Смоленский и Новгородский Север, а особенно в далекое Залесье с его плодородными почвами.

Процесс обрусения финно-угорских группировок - мери, белозерской веси, муромы и др. - закончился лишь в XIII–XIV вв., а местами и позднее. Поэтому в литературе представлено мнение, что перечисленные финно-угорские группировки послужили компонентом не столько древнерусской, сколько русской (великорусской) народности. Материалы этнографии точно так же свидетельствуют, что финно-угорские элементы в культуре и быту были характерны для старинной сельской культуры лишь волго-окского и северного русского населения. Но археологические и исторические данные говорят о том, что в ряде местностей процесс обрусения финно-угорского населения завершился или зашел очень далеко уже к XI–XII вв. К этому времени вошли в состав древнерусской народности значительные группы мери, веси и окских племен, а также отдельные прибалтийско-финские группы на Северо-Западе. Поэтому финно-угры не могут быть исключены из числа компонентов древнерусской народности, хотя этот компонент и не являлся значительным.

Колонизация финно-угорских земель, взаимоотношение пришельцев с коренным населением, его последующая ассимиляция и роль финно-угорских группировок в формировании древнерусской народности - все эти вопросы изучены еще далеко не достаточно. Ниже речь пойдет о судьбе не всех финно-угорских групп, земли которых были заняты в раннем средневековье славяно-русским населением, а лишь тех из них, о которых в настоящее время есть какие-либо сведения, - исторические или археологические. Больше всего данных имеется о древнем населении восточной части Волго-Окского междуречья, куда в XII в. переместился важнейший центр Древней Руси. Кое-что известно о финно-угорском населении Северо-Запада.

Как это ни странно на первый взгляд, древними финно-уграми, оказавшимися в границах Руси, больше всего интересовались в третьей четверти XIX в. Интерес к ним был вызван тогда, во-первых, итогами исследований выдающихся финно-угроведов - историков, лингвистов, этнографов и археологов, прежде всего А. М. Шегрена, впервые нарисовавшего широкую историческую картину финно-угорского мира, и его младшего современника М. А. Кастрена. А. М. Шегрен, в частности, «открыл» потомков древних финно-угорских группировок - води и ижоры, сыгравших большую роль в истории Великого Новгорода. Первым исследованием, специально посвященным исторической судьбе води, была вышедшая в 1851 г. работа П. И. Кеппена «Водь и Вотская пятина». Во-вторых, интерес к финно-уграм и их роли в отечественной истории был вызван тогда грандиозными раскопками средневековых курганов на территории Ростовско-Суздальской земли, произведенными А. С. Уваровым и П. С. Савельевым в начале 50-х годов XIX в. По мнению А. С. Уварова, с которым он выступил на I Археологическом съезде 1869 г., эти курганы принадлежали летописной мере, как тогда говорили, мерянам - финно-угорскому населению, «быстрое обрусение» которого началось «почти в доисторические для нас времена».

Труд А. С. Уварова и П. С. Савельева, «открывший, казалось, безвестно исчезнувшую культуру целой народности и показавший огромное значение археологических раскопок для ранней истории России, справедливо привел современников в восхищение» и вызвал многочисленные попытки отыскать следы мери в письменных источниках, в топонимике, в этнографических материалах, в тайных языках владимирских и ярославских офеней-коробейников и т. д. Продолжались и археологические раскопки. Из многочисленных трудов того времени, посвященных древней мери, назову статью В. А. Самарянова о следах поселений мери в пределах Костромской губернии, явившуюся результатом архивных изысканий, и прекрасную книгу Д. А. Корсакова о мере, автор которой, подытоживший огромный и разнообразный фактический материал, не сомневался, что «чудское (финно-угорское, - П. Т. ) племя» было «некогда одним из элементов формации великорусской народности».

В конце XIX - начале XX в. отношение к древним финно-уграм Волго-Окского междуречья заметно изменилось, интерес к ним снизился. После того как раскопки средневековых курганов были произведены в пределах разных древнерусских областей, выяснилось, что курганы Ростово-Суздальской земли в своей массе не отличаются от обычных древнерусских и, следовательно, А. С. Уваровым было дано ошибочное их определение. А. А. Спицын, выступивший с новым исследованием, посвященным этим курганам, признал их русскими. Он указал, что финно-угорский элемент в них незначителен и высказал недоверие в отношении сообщений летописи о мери. Он полагал, что меря была вытеснена из пределов Волго-Окского междуречья на северо-восток, «задерживаясь на пути отступления лишь небольшими клочками».

В целом соображения А. А. Спицына относительно ростовосуздальских курганов X–XII вв. являлись несомненно правильными, и они никогда не оспаривались. Но его стремление чуть ли не полностью исключить финно-угров из состава населения Северо-Восточной Руси, свести их роль до минимума, являлось безусловно ошибочным.

Точно так же ошибочной была оценка, данная А. А. Спицыным материалам из средневековых курганов, исследованных в конце прошлого века В. Н. Глазовым и Л. К. Ивановским к югу от Финского залива, между озерами Чудским и Ильмень. Почти все эти курганы А. А. Спицын признал славянскими вопреки мнению финских археологов, относивших их к памятникам води. Прав был А. В. Шмидт, указавший в своем очерке истории археологического изучения древних финно-угров, что взгляды А. А. Спицына явились отражением определенной, распространенной тогда националистической тенденции, которую А. В. Шмидт назвал «славянской точкой зрения», указав ее главных представителей в русской археологии того времени - И. И. Толстого и Н. П. Кондакова. Эта точка зрения была представлена тогда и в трудах историков Древней Руси: Д. И. Иловайского, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского и др. Они, конечно, не отрицали, что в границах Древней Руси имелись местности с «инородческим», финно-угорским населением, которое кое-где сохранялось до XIII–XIV вв., а местами и позднее. Но в неславянских племенах дореволюционные исследователи не видели субъекта истории. Они не интересовались их судьбой, отводили им пассивную, третьестепенную роль в истории Руси.

Запоздалым отголоском этих же взглядов явилось выступление известного этнографа Д. К. Зеленина, опубликовавшего в 1929 г. статью, в которой он ставил под сомнение сам факт участия финно-угров в формировании русской народности. Выступление это подверглось тогда со стороны этнографов суровой критике.

К большому сожалению, нигилистическое отношение к истории финно-угров и других неславянских участников создания древнерусской народности по иным, конечно, чем раньше, причинам сохранилось и среди советских историков Древней Руси. В трудах таких специалистов по истории населения и феодальных отношений в Северо-Восточной Руси, как М. К. Любавский и С. Б. Веселовский и др., неславянское население - весь, меря, мещера, мурома - лишь упоминается и не более. В работах Б. Д. Грекова, посвященных истории крестьянства, С. В. Юшкова, в которых речь идет об истории права, М. Н. Тихомирова о крестьянских и городских антифеодальных движениях и других население Древней Руси рассматривается с самого начала как по сути дела однородное. Вольно или невольно историки исходят из представления, что древнерусская народность в IX–X вв. уже сложилась. Они не видят и не учитывают местных особенностей, не видят или не принимают во внимание того, что отдельные славяно-русские, финно-угорские и другие группировки имели свою экономическую, социальную и этническую специфику. Нерусские племена вели борьбу за независимость не только в IX–X вв., в период становления Древней Руси, но и позднее - в XI–XII вв. Историки как будто бы опасаются, что, признав наличие антагонизма между отдельными этническими группами, входившими в границы Древней Руси, они ослабляют свою марксистскую оценку исторических событий, главной силой которых была классовая борьба. В итоге это ведет к некоторой своеобразной идеализации Древней Руси.

Возьмем, например, известное антифеодальное восстание 1071 г. в Ростовской области. Несмотря на то что описание этого события в летописи не оставляет никаких сомнений в том, что его участниками - и смердами, возглавляемыми волхвами, и «лучшими женами», которых грабили и убивали голодные смерды, - были мерянские, финно-угорские элементы (речь об этом еще будет идти ниже), историки Древней Руси не придают этому никакого значения или же пытаются вовсе отрицать данное обстоятельство.

Так, М. Н. Тихомиров, признавая, что Ростово-Суздальская земля в XI в. имела смешанное русско-финно-угорское население, пытался тем не менее рассматривать специфические этнографические особенности, сопутствующие восстанию 1071 г., в качестве особенностей, распространенных якобы в русской среде. Восставших смердов с волхвами он считает русскими, так как в летописном рассказе нигде не указано, что Ян Вышатич объяснялся с восставшими с помощью переводчиков.

Из историков наших дней, кажется, один лишь В. В. Мавродин дал, на мой взгляд, правильную характеристику той, не только социальной, но и специфической племенной, среды, в условиях которой протекало восстание 1071 г.

И в настоящее время в историографии в указанной области мало что изменилось. Можно полностью присоединиться к высказанному недавно мнению В. Т. Пашуто, который отметил, что «в нашей историографии пока не исследован вопрос об этнической и экономической сложности и обусловленной ею политической неоднородности структуры Древнерусского государства… Не изучены и особенности антифеодальной борьбы подвластных Руси народов и ее соотношение с историей классовой борьбы русских смердов и городской бедноты». Нужно указать, что в работе В. Т. Пашуто, из которой взята эта цитата, по сути дела впервые все эти темы во всей их полноте были поставлены перед историками. Но пока что только поставлены.

Несколько лучше в последние десятилетия обстояло дело с археологическими исследованиями, посвященными раннесредневековой истории Ростово-Суздальской земли и северо-запада Новгородской. В результате неоднократных раскопок в области Волго-Окского междуречья был получен значительный новый материал, освещающий культуру финно-угорского - мерянского, муромского и мордовского населения, а также картину появления в этой области славяно-русских поселенцев. Одним из последних итогов этих работ является опубликованная в 1961 г. большая книга Е. И. Горюновой. В этой книге, по моему мнению, не со всем можно согласиться, особенно в тех ее разделах, где речь идет о далеком прошлом. Но вторая часть книги, посвященная раннему средневековью, в частности взаимоотношениям русского населения с местными мерянской и муромской группировками, содержит в основном очень интересные данные и их интерпретацию, которые не раз будут использованы в дальнейшем изложении. Средневековым древностям белозерской веси посвящены работы Л. А. Голубевой - исследователя города Белоозеро. Население этого древнего города было смешанным, русско-финно-угорским.

Большое значение для исследований в области истории и культуры волго-окских финно-угорских племен имели также результаты археологических работ в смежных с Волго-Окским междуречьем Марийской, Мордовской, Удмуртской Автономных Советских Социалистических Республиках.

Что касается северо-западных финно-угорских областей, вошедших некогда в состав Вотской пятины Великого Новгорода, то в ее западных частях, лежащих к югу от Финского залива и р. Невы, за последнюю половину века было очень мало археологических исследований, посвященных изучению истории древнего коренного населения. Тем не менее взгляды А. А. Спицына на средневековые курганы этой области были пересмотрены. Такие исследователи, как X. А. Моора, В. И. Равдоникас, В. В. Седов, пришли к выводу, что курганные древности XI–XIV вв., их немалую часть, нужно связать с коренным населением - водью и ижорой. Да и как могло быть иначе, если эти финно-угорские группировки составляли тут значительную часть населения вплоть до XIX в. и если население, сохраняющее память о своем водском и ижорском происхождении, имеется здесь кое-где и в настоящее время.

Большие исследования средневековых курганов в 20-30-х годах велись в соседних областях - в Южном Приладожье и Прионежье; они были связаны с раскопками на городище Старая Ладога и имели целью дать картину окружавшего этот город сельского населения, известного ранее главным образом по раскопкам Н. Е. Бранденбурга. Итоги всех этих исследований вызвали среди археологов длительную дискуссию, которая до сих пор не закончилась. Как уже указывалось, одни исследователи утверждают, что средневековые курганы Приладожья и Прионежья принадлежат веси; другие же видят в них памятники южных карельских группировок. Ясно лишь, что это было не славяно-русское население, а финно-угорское, хотя и подвергшееся значительному славяно-русскому влиянию.

Из книги История России. С древнейших времен до XVI века. 6 класс автора Киселев Александр Федотович

§ 4. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ И ФИННО-УГОРСКИЕ ПЛЕМЕНА И СОЮЗЫ Прародина славян. Славяне являлись частью древней индоевропейской языковой общности. К индоевропейцам относились германские, балтийские (литовско-латышские), романские, греческие, кельтские, иранские, индийские

Из книги Древние боги славян автора Гаврилов Дмитрий Анатольевич

ФИННО-КАРЕЛЬСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ НА СТАРОГО БОГА. УККО Финно-карельский Укко практически полностью соответствует индоевропейскому представлению о верховном боге-творце, который у ближайших соседей, у славян, именовался Богом, Стрибогом или даже Родом (а в Ригведе он

Из книги Кыпчаки / половцы / куманы и их потомки: к проблеме этнической преемственности автора Евстигнеев Юрий Андреевич

№ 4. Краткие сведения о племенах, упоминаемых в книге Источники: китайские хроники династий Суй (581–618 гг.) и Тан (618–907 гг.), сочинения арабо-персидских авторов X–XII вв.Общая литература (литература по конкретным народам приводится в конце сведений):Бичурин Н.Я. Собрание

Из книги Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях автора Базили Константин Михайлович

Статистические заметки о племенах сирийских и духовном их

Из книги Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям автора Матвеев Александр Васильевич

Индоиранцы и финно-угры Говорили завоеватели на одном из языков индоевропейской семьи, к которой принадлежат балтийские, германские, романские, славянские (сравните древнеиндийское веда - «священное знание» и русское ведать - «знать»), древнегреческий и многие другие

Из книги История упадка. Почему у Прибалтики не получилось автора Носович Александр Александрович

1. Братья финно-угры: сравнительная история финнов и эстонцев Скачет толпа угров, видят камень с надписью: «Налево - Венгрия; тепло, солнечно, виноград. Направо - Финляндия с Эстонией; холодно, сыро, салака». Те, кто умел читать, поскакали налево… Финско-эстонский

Из книги История Украины автора Коллектив авторов

Представления летописца о восточнославянских племенах После рассказа о разделении после Потопа земли между сыновьями Ноя и расселении славян летописец сообщает: «… словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесех; а друзии

Из книги Этнокультурные регионы мира автора Лобжанидзе Александр Александрович

Из книги У истоков древнерусской народности автора Третьяков Петр Николаевич

НА ФИННО-УГОРСКИХ ОКРАИНАХ ДРЕВНЕЙ РУСИ

автора Мартьянов Андрей

Из книги Верования дохристианской Европы автора Мартьянов Андрей

Из книги Верования дохристианской Европы автора Мартьянов Андрей

В состав финно -угорской этноязыковой общности народов входят свыше 20 млн человек. Их предки проживали на территориях Урала и Восточной Европы в древние времена начиная с эпохи неолита. Финно —угры являются коренными народами для своих территорий. Огромные пространства, которые принадлежали финно -угорским и самодийским (близким к ним) племенам, берут начало у Балтийского моря, лесостепи Русской равнины, и заканчиваются у Западной Сибири и Ледовитого Океана соответственно. Современная европейская часть России занимали финно —угры , которые не могли не внести свой вклад в генетическое и культурное наследие этих земель.

Деление финно —угров по языковой принадлежности

Существует несколько подгрупп финно —угров , разделенных по языковой принадлежности. Есть так называемая волжско -финская группа, в состав которой вошли марийцы , эрзяне и мокшане (мордва). В пермско -финскую группу входят бесермяне , коми и удмурты. Финны-ингерманландцы , сету, финны, ижорцы , вепсы , потомки мери и прочие народы относят к группе прибалто -финнов. Отдельно выделяют так называемую угорскую группу, в состав которой входят такие народы, как венгры, ханты и манси . Некоторые ученые относят волжских финнов в отдельную группу, в которую вошли народы, являющиеся потомками морумы и средневековой мещеры.

Неоднородность антропологии финно —угров

Некоторые исследователи считают, что наряду с монголоидной и европеоидной существует так называемая уральская раса, народам которой свойственны признаки представителей как первой, так и второй расы. Манси , хантам, мордве и марийцам более присущи черты монголоидов . У остальных народов доминируют признаки европеоидной расы, либо они разделены равномерно. Однако финно —угры не имеют черт индоевропейской группы.

Культурные особенности

Всем финно -угорским племенам характерны идентичные материальные и духовные культурные ценности. Они всегда стремились к гармонии с окружающим миром, природой, граничащими с ними народами. Лишь они смогли сохранить свою культуру и традиции, включая и русские, до наших дней. Это легко объясняется тем, что финно —угры всегда почитали не только свои традиции и обычаи, а и те, которые они позаимствовали у соседних народов.

Большинство древних русских легенд, сказок и былин, составляющих эпический фольклор, относят к вепсам и карелам – проживавших в Архангельской губернии потомков финно —угров . С земель, занимаемых этими народами, к нам также перешли и многие памятники древнерусского деревянного зодчества.

Связь между финно —уграми и русскими

Несомненно, финно —угры оказали немалое влияние на становление русского народа. Вся территория Русской равнины, которую теперь занимают русские, раньше принадлежала этим племенам. Материальная и духовная культура именно последних, а не тюрков или южных славян, была во многом заимствована русскими.

Легко заметить общие черты национального характера и психологических особенностей русских и финно —угров . Особенно это касается той части населения, которая проживает в северо-восточной, северной и северно-западной части Европейской России, считающейся коренной для русского народа.

Известный академик О. Б. Ткаченко , посвятивший свою жизнь изучению народа мери , заявил, что представители русского народа по отцовской линии связаны с финнами, а лишь по материнской – со славянской прародиной. Данное мнение подтверждается множественными культурными признаками, характерными для русской нации. Новгород и Московская Русь возникли и начали свое развитие именно на тех территориях, которые занимали финно —угры .

Различные мнения ученых

По словам историка Н. А. Полевого, который в своих трудах затрагивал проблему этногенеза великороссов, русский народ генетически и в культурном плане является чисто славянским. Племена финно —угров не оказали никакого влияния на его формирование. Противоположное мнение высказал Ф. Г. Духинский , который также проживал в 19 веке. Польский историк считал, что русский народ сформировался на основе тюрков и финно —угров , а от славян были позаимствованы лишь языковые особенности.

Ломоносов и Ушинский , сошедшиеся во мнении, отстаивали промежуточную точку зрения. Они считали, что финно —угры и славяне обменивались культурными ценностями друг с другом. В состав русского народа со временем вошли мурома, чудь и меря, внеся свой вклад в только зарождающийся на тот момент русский этнос. Славяне в свою очередь повлияли на угро-венгерские народы, о чем свидетельствует наличие славянской лексики в венгерском языке. В жилах русских течет кровь как славянская, так и финно -угорская, и в этом нет ничего зазорного, по мнению Ушинского .

Многие народы, проживающие на берегах балтийского поморья, а также датчане, шведы и даже русские берут свое начало с необъяснимо молчаливым исчезновением финно —угров . Эти племена, проживавшие преимущественно в Европе, образовались настолько давно, что их невозможно назвать народами, которые перекочевали с других земель. Возможно, ранее они проживали на всей северной части Азии и Европы, и даже занимали территорию средней Европы. Таким образом финно —угры фактически заложили прочный фундамент для формирования большинства северных и европейских держав, к числу которых можно отнести и Россию.

40 000
250-400

Археологическая культура Язык Религия

Фи́нно-уго́рские наро́ды (фи́нно-у́гры ) - языковая общность народов , говорящих на финно-угорских языках , живущих в Западной Сибири , Центральной , Северной и Восточной Европе .

Классификация и численность

Финно-угорские народы разделены на две группы: финскую и угорскую.

Общую численность финно-угорских народов оценивают в 25 миллионов человек. Из них венгров около 14 миллионов, финнов 5 миллионов, эстонцев около 1 миллиона, мордвы 843 тысячи, удмуртов 637 тысяч, марийцев 614 тысяч.

Финно-пермская группа

Прибалтийско-финская подгруппа

  • Финны (суоми) - 6 000 000: 4 800 000 - в Финляндии , 300 000 - в Швеции , 300 000 чел - в США , 50 чел - в Казахстане.
    • Ингерманландцы - 32 231: 20 300 - в России , 10 639 - в Эстонии .
    • Квены - 10 000 - 60 000 - в Норвегии .
  • Эстонцы - 1 050 000: 920 000 - в Эстонии (), 39 763 - в Финляндии (), 28 113 - в России (2002), 25 509 - в Швеции (), 25 000 - США ().
    • Выру - 74 000 в Эстонии .
    • Сету - 10 000: 10 000 - в Эстонии , 214 - в России (2010).
  • Карелы - 120 000: 93 344 - в России (2002), 20 000 - в Финляндии .
  • Вепсы - 8 240 человек в России (2002).
  • Ижорцы - 700 человек: 327 человек - в России (2002).
  • Ливы - 250-400 человек (в Латвии).
  • Водь - 100 человек: 73 - в России (2002).

Саамская подгруппа

  • Саамы - 30 000-70 000: 40 000 - в Норвегии , 20 000 - в Швеции , 6 500 - в Финляндии , 1,8 тысяч человек - в России (2010).

Волжско-финская подгруппа

  • Мордва - 744 237 в России (2010)
    • Мокшане - 49 624 в России (2002)
    • Эрзяне - 84 407 в России (2002)
  • Марийцы - 547 605 в России (2010)

Пермская подгруппа

  • Удмурты - 636 906 в России (2002).
    • Бесермяне - 3 122 в России (2002).
  • Коми-зыряне - 293 406 в России (2002).
    • Коми-ижемцы - 15 607 в России (2002).
  • Коми-пермяки - 125 235 в России (2002).
    • Коми-язьвинцы - 5 000 в России.

Угорская группа

Дунайская подгруппа

  • Венгры - 14 500 000: 9 416 015 - в Венгрии (), 1 563 081 - в США (), 1 433 073 - в Румынии (), 520 528 - в Словакии (), 315 510 - в Канаде (), 293 299 - в Сербии (), 156 600 - на Украине ().
    • Ясы (средневековый аланский народ , ассимилированный венграми)

Обская подгруппа

  • Ханты - 28 678 человек в России (2002).
  • Манси - 11 432 человек в России (2002).

Классификация государственно-территориальных образований

Современные независимые финно-угорские государства

Современные финно-угорские национальные автономии

Румыния Россия

Археология

  • Черкаскульская культура - культура бронзового века на юге Урала и Западной Сибири
  • Межовская культура - культура бронзового века в Зауралье и Западной Сибири
  • Ананьинская культура - культура железного века в Среднем Поволжье
  • Пьяноборская культура - культура железного века в Поволжье и Приуралье
  • Бахмутинская культура и Прикамье
  • Дьяковская культура - культура железного века в Центральной России
  • Городецкая культура - культура железного века в Южной России и Поволжье
  • Караякуповская культура - культура железного века на Южном Урале
  • Кушнаренковская культура - культура железного века на Южном Урале
  • Мазунинская культура - культура железного века в Прикамье и на нижнем течении реки Белой
  • Саргатская культура - культура железного века в Западной Сибири

История

Языковедческий анализ показывает наличие непосредственных контактов населения индоиранской группы с населением финно-угорской языковой группы . В. Н. Чернецов указывают на наличие многих иранских черт в языке, фольклоре и обрядах более позднего угорского населения Западной Сибири (хантов и манси).

Генетика

Согласно новейшим генетическим данным, племена, распространившие гаплогруппу N , мигрировали из Южной Сибири .

Напишите отзыв о статье "Финно-угорские народы"

Примечания

Литература

  • Бонгард-Левин Г. М. , Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. М., 2000.
  • Бернштам Т. А. Христианизация в этнокультурных процессах финно-угорских народов Европейского Севера и Поволжья (сравнительное обобщение) // Современное финно-угроведение. Опыт и проблемы. Сборник научных трудов Гос. музея этнографии народов СССР. - Л., 1990. - С. 133-140.
  • Мировоззрение финно-угорских народов. М., 1990.
  • Напольских В. В. Введение в историческую уралистику. Ижевск: УдмИИЯЛ, 1997.
  • Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М., 2000.
  • Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1997.
  • Хелимский Е. А. Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. М .: Языки русской культуры, 2000.
  • Федянович Т. Л. Семейные обычаи и обряды финно-угорских народов Поволжья. М., 1997.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Финно-угорские народы

Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s"wird was gescheites d"raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.