Защитники «века минувшего» в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума. Cочинение «чацкий против фамусовского общества (по комедии а.грибоедова "горе от ума")

Сын покойного друга Фамусова, Чацкий вырос в его доме, в детстве воспитывался и учился вместе с Софьей под руководством русских и иностранных учителей и гувернёров. Рамки комедии не дали возможности Грибоедову подробно рассказать, где учился дальше Чацкий, как он рос и развивался. Мы знаем только, что он человек образованный, занимается литературной работой («он славно пишет, переводит»), что он был на военной службе, имел связи с министрами, три года был за границей (очевидно, в составе русской армии). Пребывание за границей обогатило Чацкого новыми впечатлениями, расширило его умственный кругозор, но не сделало его поклонником всего иностранного. От этого низкопоклонства перед, Европой, столь типичного для фамусовского общества, предохранили Чацкого присущие ему качества: подлинный патриотизм, любовь к родине, к её народу, критическое отношение к окружающей его действительности, независимость взглядов, развитое чувство личного и национального достоинства.
Возвратившись в Москву, Чацкий нашёл в жизни дворянского общества ту же пошлость и пустоту, которые характеризовали её и в старые годы. Он нашёл тот же дух нравственного угнетения, подавления личности, который царил в этом обществе и до войны 1812 года.
Столкновение Чацкого - человека с волевым характером, цельного в своих чувствах, борца за идею - с фамусовским обществом было неизбежно. Это столкновение принимает постепенно всё более ожесточённый характер, оно осложняется личной драмой Чацкого - крушением его надежд на личное счастье; его выпады против дворянского общества становятся всё более резкими.
Чацкий вступает в борьбу с фамусовским обществом. В речах Чацкого со всей отчётливостью выступает противоположность его воззрений взглядам фамусовской Москвы.
1. Если Фамусов - защитник старого века, времени расцвета крепостничества, то Чацкий с негодованием революционера-декабриста говорит о крепостниках, о крепостном праве. В монологе «А судьи кто?» он гневно выступает против тех людей, которые являются
столпами дворянского общества. Он резко высказывается против милых сердцу Фамусова порядков екатерининского века, «века покорности и страха - века лести и спеси».
Идеал Чацкого не Максим Петрович, надменный вельможа и «охотник погюдличать», а независимая, свободная личность, чуждая рабской приниженности.
2. Если Фамусов, Молчалин и Скалозуб рассматривают службу как источник личных выгод, службу лицам, а не делу, то Чацкий разрывает связи с министрами, уходит со службы именно потому, что он желал бы служить родине, а не прислуживаться начальству: «Служить бы рад, прислуживаться тошно»,-говорит он. Он защищает право служить просвещению страны путём научной работы, литературы, искусства, хоти и сознаёт, как это трудно в условиях самодержавно-крепостнического
строя:
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдётся враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,
Они тотчас: - разбой! пожар!
И прослывёт у них мечтателем! опасным!!
Под этими молодыми людьми разумеются такие люди, как Чацкий, двоюродный брат Скалозуба, племянник княгини Туго-уховской - «химик и ботаник».
3. Если фамусовское общество с пренебрежением относится ко всему.народному, национальному, рабски подражает внешней культуре Запада, особенно Франции, даже пренебрегая своим родным языком, то Чацкий стоит за развитие национальной культуры, осваивающей лучшие, передовые достижения европейской цивилизации. Он сам «искал ума» во время пребывания на Западе, но он против «пустого, рабского, слепого подра-жанья» иностранцам.
Чацкий стоит за единение интеллигенции с народом. Он высокого мнения о русском народе. Называет его «умным» и «бодрым», то есть жизнерадостным.
4. Если фамусовское общество расценивает человека по его происхождению и количеству крепостных душ, имеющихся у него, то Чацкий ценность человека видит в его личных достоинствах.
5. Для Фамусова и его круга свято и непогрешимо мнение аристократического общества, страшнее всего - «что станет говорить княгиня Марья Алексевна!» Чацкий отстаивает свободу мыслей, мнений, признаёт за каждым человеком право иметь свои убеждения и открыто их высказывать. Он спрашивает Молчалина: «Зачем же мнения чужие только святы?»
6. Чацкий резко выступает против произвола, деспотизма, против лести, лицемерия, против пустоты тех жизненных интересов, которыми живут консервативные круги дворянства.
С большой полнотой и чёткостью духовные качества Чацкого выявляются в его языке: в подборе слов, в построении фразы, интонациях, манере говорить.
Речь Чацкого - это речь оратора, прекрасно владеющего словом, высокообразованного человека.
По своему словарному составу речь Чацкого богата и разнообразна. Он может выразить любое понятие и чувство, дать меткую характеристику любому человеку и затронуть разные стороны жизни. Мы встречаем у него и народные слова (давеча, впрямь, пуще, чай), и выражения, свойственные только русскому языку: «ни на волос любви», «она не ставит в грош его», «да полно вздор молоть» и другие. Чацкий, как и декабристы, ценит
национальную культуру: в его речи много старинных слов (вече, перст, вперит ум, алчущий познаний и т. п.). Иностранные слова он употребляет в том случае, если для выражения нужного понятия нет соответствующего русского слова: климат, провинция, параллель и т. п.
Чацкий строит свою речь в синтаксическом отношении разнообразно. Как оратор он широко пользуется периодической речью. Как литератор он приводит в своей речи цитаты из художественных произведений. В его словах:
Когда ж пространствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен! -
последняя строка представляет собой слегка изменённый стих Державина:
Мила нам добра весть о нашей стороне;
Отечества и дым нам сладок и приятен.
(«Арфа», 1798.)
Ум Чацкого сказывается в широком применении им метких афоризмов, то есть кратких изречений-характеристик: «Свежо предание, а верится с трудом», «Блажен, кто верует: тепло ему на свете», «Дома новы, но предрассудки стары» и т. п. Чацкий умеет дать сжатые, но меткие характеристики людям: «Низкопоклонник и делец» (Молчалин), «Созвездие манёвров и мазурки» (Скалозуб), «А Гильоме, француз, подбитый ветерком?»
Тон речи Чацкого всегда отчётливо выражает его душевное состояние. Радостно взволнованный встречей с Софьей, он «оживлён и говорлив». Его остроты над москвичами в этот момент добродушны, речь его, обращённая к Софье, дышит лиризмом. В дальнейшем, по мере обострения его борьбы с фамусовским обществом, речь Чацкого всё больше окрашивается негодованием, едкой иронией.

Чацкий и фамусовское общество

В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»

А. С. Грибоедов написал свою комедию в тот период, когда в русском обществе наиболее обозначилось противостояние приверженцев старых устоев жизни и представителей передового дворянства, выступающих за немедленное переустройство общества. Это противостояние отражено в комедии на примере столкновения «века нынешнего» и «века минувшего», воплощенного в лице Фамусова и его гостей. Комедия в силу своей актуальности сразу же завоевала большой успех у современников, не менее актуальна она и сейчас, так как пороки, высмеянные Грибоедовым, находят свое место и в наше время, и они вряд ли исчезнут в будущем.

Произведение начинается как обыкновенная любовная комедия, и трудно предположить, что наряду с любовным конфликтом найдет место и общественный.

Начало общественному конфликту, выраженному в противостоянии «века нынешнего» и «века минувшего», положено монологом Фамусова («Вот то-то, все вы гордецы!»). Этот монолог - ответ Фамусова на фразу Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Старый барин рассказывает о своем дяде Максиме Петровиче, вельможе в случае, который, чтобы продвинуться по служебной лестнице, готов был играть роль шута. Этот пример вызывает у Чацкого негодование. Он хочет служить «делу, а не лицам». С этого момента начинает развиваться противостояние двух эпох русской жизни.

Представителем «века нынешнего» в комедии является Александр Андреевич Чацкий. Он приезжает в дом к Фамусову, чтобы просить руки его дочери Софьи. Получив отказ и совет «поди-тка послужи», Чацкий начинает обличать устои и порядки московского общества. Он презирает чинопочитание, преклонение перед чинами, богатством, всем иностранным. Русский народ он считает «умным и бодрым» и открыто высказывает свое неприятие крепостного права, обличая жестокость крепостников в монологе «А судьи кто?..»

Главным же представителем «века минувшего» является . Он типичный для того времени «начальник казенного места». Его нисколько не интересует дело, которым он занимается. У него свой подход к делам: «Подписано, так с плеч долой». Эта фраза подчеркивает халатное отношение чиновника к своим обязанностям. Он ценит в людях только чин и богатство, поэтому и ищет для своей дочери богатого жениха. На примете у него Скалозуб: «И золотой мешок, и метит в генералы». И Фамусова нисколько не беспокоит, что тот беспросветно глуп и «слова умного не выговорил сроду». Фамусов не признает книг и необходимость образования, так как считает их источниками вольнодумства.

Чацкий и Фамусов по-разному относятся и к крепостному праву. Фамусов, ярый его защитник, считает, что все должно оставаться по-прежнему. Он презрительно и грубо относится к своим слугам, называя их Петрушками, Фильками, Фомками. Чацкий же, напротив, в своем гневном монологе «А судьи кто?..» обличает крепостное право и приводит ужасающие факты обращения крепостников со своими слугами. Это и «Нестор негодяев знатных», и помещик-балетоман, и любитель театра, который «сам толст, его артисты тощи».

Кульминация общественного конфликта происходит на танцевальном вечере в доме Фамусова, где собираются все самые яркие представители «века минувшего». Они приехали, чтобы повеселиться, завести полезные знакомства, найти выгодную партию для своих дочерей. А тут им помешал Чацкий со своими обличительными речами. Консервативное общество не может принять идеи передового дворянина и выставляет против него оружие - сплетню, объявляет его сумасшедшим.

Чацкий - единственный сценический персонаж «века «нынешнего», но он не одинок, его единомышленниками являются внесценические персонажи - двоюродный брат Скалозуба, племянник княгини Тугоуховской, профессора Пединститута, «упражняющиеся в расколах и безверьи».

Развязка общественного конфликта вынесена за рамки пьесы. Вопреки симпатиям автора, фамусовское общество одержало победу, но Чацкий не сломлен, он одержал моральную победу над миром патриархального дворянства, застывшего в своем развитии. Мирная, спокойная жизнь фамусовского общества кончилась. Это может служить первым признаком того, что на смену «веку минувшему» идет «век нынешний».

Этой комедии), стоит Фамусов, представитель чиновного барства. (См. также статью Образ Фамусова .) Грибоедов сам в одном из своих писем (к Катенину) говорит, что в лице Фамусова он изобразил своего дядю, известного московского барина. «Что за тузы в, Москве живут и умирают», – говорит сам Фамусов; именно такого «туза» изображает он сам. Его крупная, живая фигура внушает некоторую симпатию своей живостью, бытовой типичностью и цельностью; но, вслушиваясь в его слова, вникая в смысл его речей, сразу видишь его не менее крупные отрицательные черты. Фамусов, по-видимому, занимает видное место на государственной службе, имеет большой чин. Но как он относится к своей должности, как смотрит на службу вообще? При нем состоит секретарем Молчалин , которого Фамусов держит «затем, что (он) деловой»; Молчалин разбирает дела, приносит своему начальнику бумаги для доклада, но у Фамусова одна забота:

«Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб множество не накопилось их;
Дай волю вам – оно бы и засело,
А у меня – что дело, что – не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так – с плеч долой ».

Фамусов, Софья, Молчалин, Лиза. Иллюстрация Д. Кардовского к комедии Грибоедова «Горе от ума»

Видно, что он не вникает в дело, решение которого зависит от него, а только спешит подписать и избавиться от заботы. Служба для Фамусова не представляет из себя исполнения каких-то обязанностей, а является путем и способом для достижения личной выгоды, богатства и славы. В противоположность Чацкому , который считает, что надо служить «делу, а не лицам», Фамусов находит, что «служить лицам» необходимо для того, чтобы достичь знатности. Он ставит в пример (монолог «Вот то-то, все вы гордецы») своего дядю, Максима Петровича, который, будучи уже сам знатным вельможей, –

(«Не то на серебре, на золоте едал;
Сто человек к услугам; весь в орденах») –

сумел шутовской выходкой заслужить милость Государыни (Екатерины II).

«А дядя! Что твой князь, что – граф!
Серьезный взгляд, надменный нрав!
Когда же надо подслужиться,
И он сгибался в перегиб».

Вот идеал Фамусова! Низкопоклонство – вернейший способ к достижению чинов, а Фамусов называет «гордецом» того, кто не хочет идти этой пробитой дорогой. Не желая даже вслушиваться и вдумываться в горячие возражения Чацкого, Фамусов уверен в своей правоте, потому что так, как он, думали и «делали отцы», так повелось со старых времен. Он совершенно откровенно говорит об этих низких и уродливых приемах чиновного мира; так же просто признается в том, что старается всегда устраивать своих родственников на выгодные места, не заботясь о том, способны ли они выполнять возложенные на них обязанности:

«Как станешь представлять
К крестишку иль к местечку,
Ну, как не порадеть родному человечку».

Свои циничные признания Фамусов высказывает с наивным простодушием.

Горе от ума. Спектакль Малого театра, 1977

Примечательны взгляды Фамусова на воспитание детей и на образование вообще. В книгах он не видит ничего хорошего:

«В чтеньи прок-от не велик»,

говорит он в ответ на слова Лизы, что его дочь Софья «ночь целую читала» по-французски. – «Ей сна нет от французских книг, продолжает он, – «а мне от русских больно спится».

В ученьи, в книгах он видит причину всякого вольнодумства и беспорядка:

«Ученье – вот чума, ученость, вот – причина,
Что нынче пуще, чем когда,
Безумных развелось людей и дел и мнений».

«…уж коли зло пресечь, –
Собрать все книги, да и сжечь».

Однако, вопреки такому своему мнению, Фамусов нанимает Софье учителей-иностранцев, презрительно называя их «побродягами», но делает это потому, что так делают «все», а главный принцип Фамусова – следовать общему течению. Он дает Софье образование, но не трудится вникать в нравственные качества ее воспитателей: Мадам Розье, «вторая мать, старушка золото», которой Фамусов доверил воспитание дочери,

«За лишних в год пятьсот рублей
Сманить себя другими допустила».

Каким принципам могла научить такая воспитательница? Очевидно, Фамусов, как и многие другие родители светского общества, стремился для своей дочери набирать «учителей полки, числом поболее, ценою подешевле». Лично он не хвалит всеобщего увлеченья иностранцами:

«Кузнецкий мост и вечные французы,

негодует он,

Но видно, что бранит он французов именно потому, что считает их «губителями карманов», и не видит разницы между «книжной» и «бисквитной» лавкой.

Заботы Фамусова о дочери сводятся к тому, чтобы дать ей внешнее воспитание, согласное с общепризнанными требованиями общества, и выдать ее замуж за подходящего человека; он старается внушить Софье, что тот

«кто беден, тот (ей) не – пара».

В его глазах идеал мужа для Софьи – Скалозуб , так как он «и золотой мешок, и метит в генералы». А то, что Скалозуб противен его дочери, ни мало не беспокоит «заботливого» отца. Что важнее для Фамусова: чтобы Софья выбрала мужа себе по сердцу, или чтобы в обществе говорили, что она сделала блестящую партию? Конечно, – последнее! Общественное мнение , то, «что станет говорить княгиня Марья Алексеевна», вот – пружина и двигатель всех слов и поступков Фамусова.

И все же в этом человеке есть, если не положительные, то хотя бы отчасти симпатичные черты. Симпатично его гостеприимство, свойственное всем истинно русским натурам; дом его открыт:

«Дверь отперта для званых и незваных,
Особенно для иностранных;
Хоть честный человек, хоть нет –
Для нас ровнехонько – про всех готов обед».

Но и в этих словах (из монолога «Вкус, батюшка, отменная манера») мы видим, кроме гостеприимства, известную нравственную неразборчивость Фамусова: он тешится своим хлебосольством, а нравственные качества его гостей ему совершенно безразличны. Симпатична в нем искренняя любовь ко всему своему, русскому, московскому; как он восхищается московскими тузами, старичками, дамами, юношами и девицами! Симпатично также добродушие Фамусова, скорее – простодушие, которое так и сквозит во всех его речах. Грибоедов изобразил действительно живого человека, с личными, отличающими его, чертами. «Брюзглив, неугомонен, скор», характеризует его Софья; он вспыльчив, но и отходчив – «часто без толку сердит», но и добродушен.

Говоря о Фамусове, нельзя не упомянуть знаменитых артистов, исполнявших его роль. «Горе от ума» впервые было поставлено на сцене в 1831 году уже после смерти Грибоедова; известен был тогда в роли Фамусова замечательный актер Щепкин. В первой половине ХХ века эту роль необычайно талантливо исполнял знаменитый режиссер и основатель традиции Московского Художественного театра – Станиславский ; роль Чацкого бесподобно исполнял Качалов.

О многом говорят: «Вот новое», - но это уже было в мирах, бывших прежде нас.

Библия

Что принято говорить о комедии Грибоедова «Горе от ума»?

Что там противостоят друг другу «век нынешний и век минувший». Что Чацкий сокрушен массой «старух зловещих, стариков», но сам нанес им смертельный удар «ка­чеством силы новой». Что вообще все это - начало XIX века, бьшо давно и неправда. Дворяне там всякие и фамусовское общество.

На самом деле нет более злободневной комедии и нет более полной картины чело­веческих нравов, чем это чудо рифмованной речи, отличимой от прозы только чистотой интонаций и несравненным богатством поэзии.

Чацкому противостоят лучшие из лучших его идейных противников, не менее чем он, наделенные живой и по-настоящему русской речью - той самой, в защиту которой так пылко выступает главный герой. «Подписано, так с плеч долой», «Вкус, батюшка, отменная манера», «Вотто-то, все вы гордецы», - просто купаешься в этом благозвучии московского говорка, а ведь это Фамусов. Какая бездна юмора в репликах Скалозуба «Так для поддержки ищет мужа» или «Фельдфебеля в Вольтеры дам». Нас хотят убедить, что Сергей Сергеич идиот, но реплики раздраженного Чацкого в его адрес, как и насмешки Софьи над возмож­ным соискателем ее руки, вряд ли справедливы. Солдафон - возможно. Но идиот - нет!

Старуха Хлёстова списана с известной фрейлины Офросимовой, выведенной в тол­стовском «Война и мир», не боявшейся ни Бога, ни черта, ни государя, выговаривавшей венценосному проказнику в том же стиле, что и Чацкому. Истинно русский самовластный и странно демократичный характер проявляет она в репликах о Чацком («Я за уши его дирала, только мало») или в брани по поводу знакомства со Скалозубом.

Нет, Чацкому противостоит фронт далеко не глупых людей, а княжны Тугоуховские не показатель: слишком молоды и слишком еще увлечены новым для них светом.

Эти люди спаяны общей моралью и общими интересами. Это вовсе не монолит, разъ­ехавшись, они позлословят не только над безумным Чацким, но и друг над другом («Зла, в девках целый век»). Но стоит только покуситься на их благополучие, как все разногла­сия забываются, так же как жалость, сочувствие или что-либо подобное. Именно это и произошло в истории с залетным Женихом, «своим» по всему: «Вот Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок», - так рекомендует своего гостя Фамусов. И он опекал бы его, как встарь, но: «Ах, Боже мой, он карбонари!» - слишком еще памятны ужасные дни пугачевщины. Потому не будет пощады никому - самым рассвоим, если учуется в их словах «зараза французская», то есть революция, мятеж, права человека для крестьян.

Тем более что этих «чудаков» развелась целая толпа: двоюродные братья, племян­ники завсегдатаев московских дворянских салонов. Известно, что, узнав об аресте своих племянников-декабристов, графиня Бутурлина подарила государю сто пудов чугуна - на кандалы. Так что в комедии с мятежником обошлись еще по-человечески: дали возможность остаться на свободе, ведь с психа какой спрос.

Итак, защитники «века минувшего» не какие-то монстры, а вполне добропорядочные люди, не лишенные положительных качеств. Они стоят на страже своей сложившейся жизни, в которой им удобно и все понятно, в которой они заняли или претендуют на то, чтобы занять известное место по роду и богатству, они простят вам любую стран­ность и чудачество, пока это не коснется устоев их мира. Они, в общем-то, добры, как и насколько это принято в их мире.

Так чего мы от них хотим? Такими были они, и мы такие же. Наши отцы не возражали против тюрем и психушек для новоявленных Чацких, не противоречим и мы тепереш­нему порядку вещей. Нам в нем удобно, а высокие слова в свое оправдание мы всегда найдем - не такие русские и благозвучные, как в комедии, ну да и Бог с ними!