Символ сада в комедии вишневый сад. Символические детали, образы, мотивы комедии «Вишневый сад» А.П. Чехова. Звуковые и цветовые эффекты пьесы. Семантика пьесы и отношение героев к саду

Вишневый сад - образ сложный и неоднозначный. Это не только конкретный сад, являющийся частью усадьбы Гаева и Раневской, но и образ-символ. Он символизирует не только красоту русской природы, но, главное, красоту жизни людей, взрастивших этот сад и восторгавшихся им, той жизни, которая погибает вместе с гибелью сада.

Образ вишневого сада объединяет вокруг себя всех героев пьесы. На первый взгляд, кажется, что это только родственники и старые знакомые, волей случая собравшиеся в поместье, чтобы решить свои житейские проблемы. Но это не так. Писатель соединяет персонажей разных возрастов и социальных групп, и они должны будут так или иначе решить судьбу сада, а значит, и свою судьбу.

Владельцы усадьбы – русские помещики Гаев и Раневская. И брат, и сестра - образованные, умные, чуткие люди. Они умеют ценить красоту, тонко чувствуют ее, но в силу инертности не могут ничего предпринять для ее спасения. При всей своей развитости и душевном богатстве Гаев и Раневская лишены чувства реальности, практичности и ответственности, а потому не в состоянии позаботиться ни о себе, ни о близких людях. Они не могут последовать совету Лопахина и сдать землю в аренду, несмотря на то что это принесло бы им солидный доход: «Дачи и дачники - это так пошло, простите». Пойти на эту меру им мешают особые чувства, которые связывают их с усадьбой. Они относятся к саду как к живому человеку, с которым их очень многое связывает. Вишневый сад для них - это олицетворение прошлой жизни, ушедшей молодости. Глядя в окно на сад, Раневская восклицает: «О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось». И далее: «О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя…» Раневская говорит не только о саде, но и о себе. Она как будто сравнивает свою жизнь с «темной ненастной осенью» и «холодной зимой». Вернувшись в родную усадьбу, она вновь почувствовала себя молодой и счастливой.

Чувств Гаева и Раневской не разделяет Лопахин. Их поведение кажется ему странным и нелогичным. Он удивляется, почему на них не действуют столь очевидные для него доводы благоразумного выхода из затруднительной ситуации. Лопахин умеет ценить красоту: его восхищает сад, «прекраснее которого нет ничего на свете». Но он - человек деятельный и практичный. Он не может просто любоваться садом и сожалеть о нем, не пытаясь что-либо предпринять для его спасения. Он искренне старается помочь Гаеву и Раневской, постоянно убеждая их: «И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее - аукцион на носу! Поймите!» Но они не желают его слушать. Гаев способен лишь на пустые клятвы: «Честью моей, чем хочешь, клянусь, имение не будет продано! Счастьем моим клянусь!… назови меня тогда дрянным, бесчестным человеком, если я допущу до аукциона! Всем существом моим клянусь!»

Однако аукцион состоялся, и Лопахин купил имение. Для него это событие имеет особый смысл: «Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется…» Таким образом, для Лопахина покупка имения становится неким символом его успешности, наградой за многолетние труды.

Он бы хотел, чтобы его отец и дед встали из могилы и порадовались тому, как их сын и внук преуспел в жизни. Для Лопахина вишневый сад - всего лишь земля, которую можно продать, заложить или купить. В своей радости он даже не считает нужным проявить элементарное чувство такта по отношению к прежним хозяевам усадьбы. Он начинает вырубать сад, даже не дожидаясь их отъезда. В чем-то ему сродни бездушный лакей Яша, в котором начисто отсутствуют такие чувства, как доброта, любовь к матери, привязанность к месту, где родился и вырос. В этом он прямая противоположность Фирсу, у которого эти качества необычайно развиты. Фирс - самый старый человек в доме. Он много лет верой и правдой служит своим господам, искренне любит их и по-отцовски готов оберегать от всех бед. Пожалуй, Фирс - единственный персонаж пьесы, наделенный этим качеством - преданностью. Фирс - очень цельная натура, и эта цельность со всей полнотой проявляется в его отношении к саду. Сад для старого лакея - это родовое гнездо, которое он стремится оберегать так же, как и своих господ.Петя Трофимов - представитель нового поколения. Его вообще не волнует судьба вишневого сада. «Мы выше любви», - заявляет он, признаваясь тем самым в неспособности к серьезному чувству. Петя смотрит на все слишком поверхностно: не зная подлинной жизни, он пытается переустроить ее на основе надуманных идей. Внешне Петя и Аня счастливы. Они хотят идти к новой жизни, решительно порвав с прошлым. Сад для них - «вся Россия», а не только этот вишневый сад. Но разве можно, не любя родного дома, полюбить весь мир? Оба героя устремляются к новым горизонтам, но теряют корни. Взаимопонимание между Раневской и Трофимовым невозможно. Если для Пети нет прошлого и воспоминаний, то Раневская глубоко горюет: «Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни…»

Вишневый сад - символ красоты. Но кто же спасет красоту, если люди, которые способны ее ценить, не в силах за нее бороться, а люди энергичные и деятельные смотрят на нее только как на источник выгоды и наживы?

Вишневый сад - символ дорогого сердцу прошлого и родного очага. Но можно ли идти вперед, когда за твоей спиной раздается стук топора, разрушающего все, что прежде было свято? Вишневый сад - символ добра, а потому такие выражения, как «подрубить корни», «растоптать цветок» или «ударить по дереву топором» звучат кощунственно и бесчеловечно.

Своей последней пьесе Чехов дал подзаголовок - комедия. Но в первой постановке Московского Художественного академического театра еще при жизни автора пьеса предстала тяжелой драмой, даже трагедией. Кто же прав? Нужно иметь в виду, что драма - это литературное произведение, рассчитанное на сценическую жизнь. Только на сцене драма обретет полноценное существование, выявит весь заложенный в ней смысл, в том числе получит и жанровую определенность, поэтому последнее слово в ответе на поставленный вопрос будет принадлежать театру, режиссерам и актерам. В то же время известно, что новаторские принципы Чехова-драматурга воспринимались и усваивались театрами с трудом, не сразу.

Хотя мхатовская, освященная авторитетом Станиславского и Немировича-Данченко традиционная интерпретация «Вишневого сада» как драматической элегии закрепилась в практике отечественных театров, Чехов успел высказать «своему» театру недовольство, неудовлетворенность их трактовкой его лебединой песни. «Вишневый сад» рисует прощание хозяев, теперь уже бывших, с их родовым дворянским гнездом. Тема эта неоднократно освещалась в русской литературе второй половины XIX века и до Чехова и драматически и комически. В чем особенности чеховского решения этой проблемы?

Во многом оно определяется отношением Чехова к уходящему в социальное небытие дворянству и идущему ему на смену капиталу, которое он выразил в образах соответственно Раневской и Лопахина. В обоих сословиях и их взаимодействии Чехов видел преемственность носителей отечественной культуры. Дворянское гнездо для

Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение

«Кизеловский политехнический техникум»

МЕТОДИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА

открытого урока по учебной дисциплине

русский язык и литература

Символы в комедии

А.П Чехова. «Вишневый сад»

Разработчик:

Зуева Н.А.

преподаватель

русского языка и литературы

2016 г.

Содержание:

Пояснительная записка.

Данный урок - исследование по теме «Символы в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» целесообразно проводить на завершающем этапе изучения пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад».

Классическая литература является, на первый взгляд, самой изученной отраслью литературоведения. Однако ряд произведений, среди которых «Вишневый сад» А.П. Чехова, остаются неразгаданными и актуальными и по сей день. Несмотря на множество литературоведческих работ, раскрывающих разные точки зрения на данную пьесу, остаются нерешенные вопросы, в частности, нет четкой классификации символов «Вишневого сада». Поэтому достоинством представленного урока является скурпулезное выделение студентами доминирующих групп символов, их классификация и составленная в конце урока таблица, в которой дается четкая трактовка каждому символу, найденному в произведении.

На данном уроке обучающиеся активно включаются в исследовательскую деятельность, что позволяет наиболее эффективно и последовательно осуществить разворот от традиционного подхода в обучении к новому, направленному на развитие таких универсальных учебных действий, как:

Способность к саморазвитию;

Развитие навыков ориентации в информационных потоках;

Развитие умений ставить и решать проблемы.

Это позволяет развивать интеллектуальный потенциал личности: от накопления знаний и навыков к самовыражению в творчестве и науке.

Технологическая карта урока

Тема . Символы в комедии А.П. Чехова «Вишневый сад»

Раздел. Русская литература второй половины XIX века

Дисциплина . Русский язык и литература.

Группа. ТПП-16

Курс . Первый

Образовательная: познакомиться с понятием символ, комедия; составить таблицу символов по пьесе «Вишневый сад»

Развивающая: совершенствование умений анализа и интерпретации литературного произведения;

Воспитательная: создать условия для исследовательской деятельности студентов.

Прогнозируемый результат.

Формируемые универсальные учебные действия:

Личностные: готовность и способность к образованию, в том числе самообразованию, на протяжении всей жизни; сознательное отношение к непрерывному образованию как условию успешной профессиональной и общественной деятельности;

Метапредметные: владение навыками познавательной, учебно-исследовательской деятельности, способность и готовность к самостоятельному поиску методов решения практических задач, применению различных методов познания.

Предметные:

сформированность навыков различных видов анализа литературных произведений;

владение умением анализировать текст с точки зрения наличия в нем явной и скрытой, основной и второстепенной информации;

способность выявлять в художественных текстах образы, темы и проблемы и выражать свое отношение к ним в развернутых аргументированных устных и письменных высказываниях;

владение навыками анализа художественных произведений с учетом их жанрово-родовой специфики.

Тип урока: комбинированный.

Методы организации учебной деятельности: информационный, исследовательский.

Формы организации учебной деятельности: фронтальная, парная, индивидуальная.

Методические средства обучения: текст пьесы, видеолекция Дмитрия Быкова, отрывок телеспектакля «Вишневый сад» 1976год, презентация, словари, рабочий лист студента.

Межпредметные связи: история, обществознание.

Ресурсы сети Интернет:

Телеспектакль «Вишневый сад». ( https://www.youtube.com/watch ?v=WsigUjw68CA )

Сто лекций с Дмитрием Быковым. Вишневый сад ( https://www.youtube.com/watch ?v=ZJ4YQg71txk )

Ход урока

Приложение 1.

Карточки с текстом:

Приложение 2.

Рабочий лист студента

Символ - это____________________________________________________________________________________________

Комедия - это___________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________

Таблица

Приложение 3.

Символ в художественном произведении.

Символ - многозначный иносказательный образ, основанный на подобии, сходстве или общности предметов и явлений жизни. В символе может быть выражена система соответствий между разными сторонами действительности (миром природы и жизнью человека, обществом и личностью, реальным и ирреальным, земным и небесным, внешним и внутренним). В символе тождество или сходство с другим предметом или явлением не является очевидным, не закреплено словесно или синтаксически.

Образ-символ многозначен. Он допускает, что у читателя могут возникнуть самые разнообразные ассоциации. Кроме того, значение символа чаще всего не совпадает со значением слова - метафоры. Понимание и толкование символа всегда шире уподоблений или метафорических иносказаний, из которых он складывается.

Правильное толкование символов способствует глубокому и верному прочтению художественных текстов. Символы всегда расширяют смысловую перспективу произведения, позволяют читателю на основе авторских подсказок выстроить цепь ассоциаций, связывающую различные явления жизни. Писатели используют символизацию для того, чтобы разрушить иллюзию жизнеподобия, нередко возникающую у читателей, подчеркнуть многозначность, большую смысловую глубину создаваемых ими образов.

Кроме того, символы в произведении создают более точные, емкие характеристики и описания; делают текст более глубоким и многогранным; позволяют затронуть важные проблемы, не афишируя это; вызывают у каждого читателя индивидуальные ассоциации.

Роль символа в художественном тексте трудно переоценить.

МНЕЕЕ

1 группа. Вещественные символы .

К вещественным символам относятся бытовые детали, которые неоднократно повторяясь, приобретают характер символов.

В пьесе «Вишнёвый сад» - это символ ключей. Так, в первом действии автор указывает на, казалось бы, незначительную деталь в образе Вари: «Входит Варя, на поясе у нее связка ключей». В приведенной ремарке Чехов подчеркивает роль ключницы, домоправительницы, хозяйки дома, избранную Варей. Она чувствует себя в отчете за всё, что происходит в имении.

Неслучайно Петя Трофимов, призывая Аню к действию, говорит ей выбросить ключи: «Если у вас есть ключи от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны, как ветер» (второе действие).

Символику ключей Чехов искусно использует и в третьем действии, когда Варя, услыхав о продаже имения, бросает ключи на пол. Этот её жест объясняет Лопахин: «Бросила ключи, хочет показать, что она уж не хозяйка здесь…» По мнению Т. Г. Ивлевой, Лопахин, купивший имение, отнял его у домоправительницы.

Еще один вещественный символ хозяина есть в «Вишнёвом саде». На всём протяжении пьесы автор упоминает о портмоне Раневской, например, «Глядит в портмоне» (второе действие). Увидав, что денег осталось мало, она случайно роняет его и рассыпает золотые. В последнем действии Раневская отдает свой кошелек мужикам: «Гаев. Ты отдала им свой кошелек, Люба! Так нельзя! Любовь Андреевна. Я не смогла! Я не смогла!» В этом же действии бумажник появляется в руках Лопахина, хотя читателю с самого начала пьесы известно, что он не нуждается в деньгах.

В художественном мире драматургии Чехова можно выделить ряд образов-символов, которые неразрывно связаны с идеей дома, эти символы начинают выполнять не функцию объединения, а разъединения, распада, разрыва с семьей, с домом.

Реальные символы.

В пьесе «Вишнёвый сад» для повышения идейно-смысловой значительности, художественной убедительности и эмоционально-психологической напряженности широко применяется также реальная символика. Она таится как в заглавии, так и в обстановке. Цветущий сад первого акта - это не только поэзия дворянских гнезд, но и красота всей жизни. Во втором действии часовенка, окруженная большими камнями, когда-то бывшими, по-видимому, могильными плитами и далёкие очертания большого города, который « виден только в очень хорошую, ясную погоду» символизируют соответственно прошлое и будущее. Бал в день торгов (третье действие) указывает на легкомысленность и непрактичность владельцев сада. Обстоятельства отъезда, опустошенность дома, остатки мебели, которая «сложена в один угол, точно для продажи», чемоданы и узлы бывших владельцев характеризуют ликвидацию дворянского гнезда, окончательную гибель изжившего себя дворянско-крепостнического строя.

2 группа. Словесные символы.

Раскрывая социально-психологическую сущность действующих лиц, показывая их внутренние отношения, Чехов нередко обращается к средствам косвенного значения слова, к его многозначительности, многосмысленности. Оттачивая свои глубоко реалистические образы до символов, писатель часто применяет способы словесной символики.

Например, в первом действии Аня и Варя говорят о продаже имения, а в это время в дверь заглядывает Лопахин, мычит («ме-е-е») и тут же уходит . Это появление Лопахина и его шутливое насмешливо-издевательское мычание явно многозначительно. Оно, по сути дела, предваряет все будущее поведение Лопахина: ведь именно он купил вишнёвый сад, стал его полновластным владельцем и грубо отказался от Вари, терпеливо ждавшей его предложения. Несколько позже Раневская, взяв у Вари телеграммы из Парижа, рвет их, не читая, и произносит: «С Парижем кончено…» Этими словами Любовь Андреевна говорит о том, что решила окончить кочевую жизнь вне родной земли, и о том, что безвозвратно порвала со своим «содержанцем». Эти слова - своеобразный итог рассказа Ани о богемном образе жизни её матери в Париже. Они демонстрируют радость, с которой Раневская возвращается домой. Тот же Лопахин после речи Гаева, обращенной к шкафу, произносит только «Да…» Но в этом слове и удивление перед наивным ребячеством Гаева, и презрительное осуждение его легкомыслия, глупости.

Во втором действии Аня и её мать задумчиво повторяют одну фразу: «Епиходов едет», но каждая вкладывает в нее совершенно иной, многозначительный смысл, связанный с их пониманием жизни и раздумьями о ней. Явно многозначительны, реально символичны и слова Трофимова: «Да, восходит луна. (Пауз а.) Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги». Трофимов имеет здесь в виду не свое личное счастье, а приближающееся счастье всего народа, он высказывает веру в близкое торжество правды. Но на мысли о всенародном благополучии его наводит появление именно переменчивой луны, которая всегда была символом обмана. Так показывается несбыточность надежд студента. Реально-символический смысл имеют в его устах и такие слова, как «яркая звезда», «долг». Особенно глубокий смысл Трофимов вкладывает в свое утверждение: «Вся Россия - наш сад» (второе действие). В этих словах раскрылась его пламенная любовь к Родине, его преклонение перед всем тем, что в ней есть великого, прекрасного, стремление изменить ее к лучшему и преданность ей.

С утверждением Трофимова явно перекликаются слова Ани в третьем действии: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого». Этими словами героиня говорит о создании жизни на совершенно новых началах, где не будет корыстной борьбы за своё личное, где все люди будут равны и счастливы, наслаждаясь общим садом, цветущим и плодоносящим на радость каждому человеку.

Звуковые символы.

В произведениях А. П. Чехова символический подтекст приобретают не только вещи, предметы и явления окружающего мира, но и аудио и визуальный ряд. За счет звуковых и цветовых символов писатель достигает наиболее полного осмысления своих произведений читателем.

Так, крик совы во втором действии несет реальную угрозу. Иллюстрацией этого могут служить слова старика-лакея Фирса: «Перед несчастьем тоже было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь».

Большое место в драматургии Чехова занимают звуки музыки. Таков, например, звук, завершающий первое действие: «Далеко за садом пастух играет на свирели. Трофимов идет через сцену и, увидев Варю и Аню, останавливается. <…> Трофимов (в умилении). Солнышко мое! Весна моя!» Высокий, чистый и нежный звук свирели является здесь, прежде всего, фоновым оформлением нежных чувств, испытываемых персонажем.

Т. Г. Ивлева отмечает, что «семантическая значимость звуковой ремарки в последней комедии Чехова становится, пожалуй, наиболее высокой». Драма наполнена звуками. Свирель, гитара, еврейский оркестр, стук топора, звук лопнувшей струны сопровождают едва ли не каждое значительное событие или образ персонажа.

Во втором действии тревогу героев вызывает неожиданный звук - «точно с неба, звук лопнувшей струны». Каждый из героев по-своему пытается определить его источник. Лопахин считает, что это далеко в шахтах сорвалась бадья. Гаев думает, что это

крик цапли, Трофимов - филина. Раневской стало неприятно, а Фирсу этот звук напомнил времена «перед несчастьем».

Но странный звук второй раз упоминается в заключительной ремарке к пьесе. Он заслоняет звук топора, символизирующий гибель старой России.

Таким образом, звук лопнувшей струны и стук топора служат воплощением надвигающейся беды и неотвратимости гибели и играют важную роль в пьесе Чехова. С помощью звуков раскрываются те грани сценического действия, которые не могут быть переданы словесно.

3 группа. Цветовые символы.

Из всего многообразия цветов в пьесе «Вишнёвый сад» Чехов использует только один - белый, по-разному применяя его на всем протяжении первого действия.

«Гаев (отворяет другое окно). Сад весь белый».

При этом сад в пьесе еще только назван, показан лишь за окнами, как намечена, но не конкретизирована потенциальная возможность его гибели. Белый цвет - предощущение визуального образа. О нём неоднократно говорят герои произведения: «Любовь Андреевна. Весь, весь белый! О сад мой! Направо, на повороте к беседке, белое деревце склонилось, похоже на женщину… Какой изумительный сад! Белые массы цветов».

При том, что сам сад практически скрыт от нас, его белый цвет проявляется на протяжении всего первого действия в виде цветовых пятен - деталей костюмов персонажей, которые с ним непосредственно связаны и судьба которых полностью зависит от судьбы сада: «Лопахин. Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке»; «Входит Фирс; он в пиджаке и белом жилете»; «Фирс надевает белые перчатки»; «Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену».

Т.Г. Ивлева, ссылаясь на письма писателя К.С. Станиславскому, приходит к выводу, что «Эту особенность сценической реализации образа сада - цветовой игры - предполагал, вероятно, и сам Чехов». Через цветовые пятна показано единение героев с садом и зависимость от него.

Символика заглавия.

Символично уже само заглавие произведения. Первоначально Чехов хотел назвать пьесу «В и шневый сад», но затем переставил ударение. К. С. Станиславский, вспоминая этот эпизод, рассказывал, как Чехов, объявив ему о перемене заглавия, смаковал его, «напирая на нежный звук ё в слове «вишнёвый», точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь ненужную жизнь, которую он со слезами разрушал в своей пьесе. На этот раз я понял тонкость: «В и шневый сад» - это деловой, коммерческий сад, приносящий доход. Такой сад нужен и теперь. Но «Вишнёвый сад» дохода не приносит, он хранит в себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. Такой сад растет и цветет для прихоти, для глаз избалованных эстетов».

Но почему символ уходящего, отживающего - вишнёвый сад - это олицетворение поэзии и красоты? Почему новое поколение призвано губить, а не использовать красоту прошлого? Почему эта красота связана с «недотёпами» - Раневской, Гаевым, Симеоновым-Пищиком? Заглавие «Вишнёвый сад» обозначает бесполезную красоту отжившего, а также узкособственнические, эгоистичные стремления его хозяев. Сад, ранее приносивший огромный доход, выродился. Аня преодолевает в себе этот эгоизм: «Я уже не люблю вишнёвого сада, как прежде». Но будущее тоже принимает образ сада, только более роскошного, способного доставлять радость всем людям, а не только избранным. В заглавие внесено одновременно конкретное и обобщённо-поэтическое содержание. Вишнёвый сад не только- характерная принадлежность дворянской усадьбы, но и олицетворение Родины, России, её богатств, красоты, поэзии. Мотив гибели сада является лейтмотивом пьесы: «Вишнёвый сад ваш продается за долги» (первое действие), «22 августа будет продаваться вишнёвый сад» (второе действие), «Вишневый сад продан», «Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишнёвому саду» (третье действие). Сад все время в центре внимания, через отношение к нему раскрывается большинство образов в пьесе. Для старого Фирса он символизирует барское раздолье, богатство. В его отрывочных воспоминаниях о той поре, когда вишнёвый сад давал доходы («Денег было») (первое действие), когда знали способы, как мариновать, сушить, варить вишню, - рабское сожаление об утрате барского благополучия. Для Раневской и Гаева сад тоже является олицетворением прошлого, а также предметом дворянской гордости (и в «энциклопедическом словаре упоминается про этот сад») (первое действие), созерцательного любования, напоминанием об ушедшей молодости, утраченном беззаботном счастье. Для Лопахина в саду «замечательно… только то, что он очень большой», «в умелых руках» сможет давать огромный доход. Вишнёвый сад и у этого героя вызывает воспоминания о прошлом: здесь дед его и отец были рабами. Но с ним связаны у Лопахина и планы на будущее: разбить сад на участки, сдавать в аренду под дачи. Сад становится теперь для Лопахина, как прежде для дворян, предметом гордости, олицетворением его силы, его господства. Дворянство вытесняется буржуазией, ей на смену идут демократы (Аня и Трофимов), в этом - движение жизни. Для студента же вишнёвый сад - символ крепостнического уклада жизни. Герой не разрешает себе любоваться красотой сада, без сожаления расстается с ним и внушает такие же чувства юной Ане. Его слова «Вся Россия - наш сад» (второе действие) говорят об обеспокоенности героя судьбой своей страны, об отношении Трофимова к её истории. Вишнёвый сад в какой-то мере символичен для каждого из героев, и это является важным пунктом характеристики.

Финальный аккорд уходящей эпохи

Символ сада в пьесе «Вишнёвый сад» занимает одно из центральных мест. Это произведение подвело черту под всем творчеством А.П.Чехова. Именно с садом автор сравнивает Россию, вкладывая это сравнение в уста Пети Трофимова: «Вся Россия – наш сад». Но почему сад именно вишнёвый, а не яблочный, допустим? Примечательно, что Чехов делал особый акцент на произношении названия сада именно через букву «Ё», и для Станиславского, с которым эта пьеса обсуждалась, не сразу стала понятна разница между «вишневым» и «вишнёвым» садом. А разница, по его словам, была заключена в том, что вишневый – это сад, способный приносить прибыль, и он всегда нужен, а вишнёвый – это хранитель уходящего барского быта, цветущий и растущий для услады эстетических вкусов своих хозяев.

Драматургии Чехова свойственно вовлекать в действие не только героев, но и окружающую их обстановку: он считал, что только через описание ежедневной жизни и рутинных дел возможно полностью раскрыть характеры персонажей. Именно в чеховских пьесах появились «подводные течения» придающие движение всему происходящему. Еще одной особенностью пьес Чехова стало применение символов. Причем эти символы имели две направленности- одна сторона была реальной, и имела весьма предметное очертание, а вторая сторона была неуловимой, ее можно только ощутить на уровне подсознания. Так произошло и в «Вишнёвом саде».

Символика пьесы заключена и в саду, и в звуках, раздающихся за сценой, и даже в сломанном Епиходовым бильярдном кие, и в падении Пети Трофимова с лестницы. Но особое значение в драматургии Чехова занимают символы природы, включающие в себя проявления окружающего мира.

Семантика пьесы и отношение героев к саду

Значение символа вишнёвого сада в пьесе, отнюдь не случайно. У многих народов цветущие вишневые деревья символизируют чистоту и юность. Например, в Китае весеннее цветение, кроме перечисленных значений, соотносится с мужеством и женской красотой, а само дерево- это символ удачи и весны. В Японии цветок вишни – эмблема страны и самураев, и означает процветание и богатство. А для Украины вишня второй символ после калины, обозначающий женское начало. Вишня соотносится с красивой молодой девушкой, а вишневый сад в песенном творчестве – любимое место для прогулок. Символика вишнёвого сада около дома на Украине огромна, именно он отгоняет злую силу от дома, исполняя роль оберега. Даже было поверье: если нет сада около хаты, то вокруг нее черти собираются. При переезде сад оставался нетронутым, как напоминание об истоках своего рода. Для Украины вишня – божественное дерево. А ведь в конце пьесы прекрасный вишневый сад идет под топор. Не предупреждение ли это, что впереди не только героев, но и всю Российскую империю ждут великие испытания?

Недаром ведь, Россия сравнивается с этим садом.

Для каждого героя символ сада в комедии «Вишнёвый сад» имеет свое значение. Действие пьесы начинается в мае, когда вишнёвый сад, судьбу которого предстоит решить хозяевам, цветет, а оканчивается глубокой осенью, когда вся природа замирает. Цветение напоминает Раневской и Гаеву их детство и молодость, этот сад был рядом с ними всю жизнь, и они просто не представляют, как его может не стать. Они любят его, они восхищаются и гордятся им, рассказывая, что их сад занесен в книгу достопримечательностей местности. Они понимают, что способны лишиться поместья, но в их головах не может уложиться, как возможно вырубить прекрасный сад и на его месте настроить какие-то дачи. А Лопахин видит прибыль, которую он может принести, но это лишь поверхностное отношение к саду. Ведь купив его за огромные деньги, не оставив конкурентам на аукционе ни малейшего шанса завладеть им, признается, что этот вишневый сад, лучшее, что он когда-либо видел. Торжество от покупки связано, в первую очередь, с его гордыней, ведь неграмотный мужик, каким Лопахин себя считал, стал хозяином там, где его дед и отец «были рабами».

Равнодушнее всего к саду относится Петя Трофимов. Он признает, что сад красив, он услаждает взор, придает какой-то важности жизни своих хозяев, но ему каждая веточка и листочек рассказывают о сотнях крепостных крестьян, которые трудились, чтобы сад процветал и что этот сад – пережиток крепостничества, с которым необходимо покончить. Это же он старается донести и до Ани, которая любит сад, но уже не столь сильно как ее родительница, готовая до последнего за него держаться. И Аня понимает, что невозможно начать новую жизнь, сохранив этот сад. Именно она призывает мать уйти, чтоб заложить новый сад, подразумевая, что необходимо начать другую жизнь, которая позволит вписаться в реалии времени.

С судьбой поместья и сада тесно связан и Фирс, прослуживший в нем всю свою жизнь. Он слишком стар, чтобы начинать что-то заново, да и была у него такая возможность, когда крепостное право отменили и хотели его женить, но получение свободы для него стало бы несчастьем, и он прямо говорит об этом. Он глубоко привязан к саду, к дому, к хозяевам. Он даже не обижается, обнаружив, что его забыли в пустом доме, то ли потому, что у него уже нет сил и ему безразлично, то ли потому, что понимает: старое существование закончилось, а в будущем уже ничего для него нет. И как же символично выглядит смерть Фирса под звуки вырубающегося сада, это связано с тем, что заключительной сцене роль символов переплетается – звук лопнувшей струны тонет в звуках ударов топоров, показывая, что прошлое безвозвратно ушло.

Будущее России: взгляд современника

На протяжении всей пьесы видно, что герои связаны с вишнёвым садом, кто-то больше, кто-то меньше, но именно через отношение к нему автор постарался раскрыть их значение во временном пространстве прошлого, настоящего и будущего. Символ вишневого сада в пьесе Чехова – это символ России, находящейся на перепутье своего развития, когда смешиваются идеологии, социальные слои и многие люди просто не представляют, что будет дальше. Но это настолько ненавязчиво показано в пьесе, что даже М. Горький, у которого постановка не вызвала высокой оценки, признал, что она пробудила в нем глубокую и необъяснимую тоску.

Анализ символики, описание роли и значения основного символа пьесы, которые были выполнены в данной статье, помогут ученикам 10 класса при написании сочинения на тему «Символ сада в комедии «Вишнёвый сад»».

Тест по произведению

Содержание
Введение...................................................................................................................3
1. Символ как литературное явление.....................................................................7
1.1 Понятие символа.....................................................................................7
1.2 Становление понятия «символ».............................................................8
1.3 Концепции символа..............................................................................10
1.4 Изучение символа в творчестве А.П. Чехова.....................................14
2. Символы в драме А.П. Чехова «Вишневый сад»...........................................16
2.1 Многозначность символа сада в драме Чехова..................................16
2.2 Символические детали в драме Чехова………...................................20
2.3 Звуковые символы в драме...................................................................22
Заключение.............................................................................................................26
Список использованной литературы...................................................................28

Введение
Чехов – одно из самых удивительных явлений нашей культуры. Явление Чехова-классика было неожиданным и каким-то, на первый взгляд, на первый взгляд, необычным: во всяком случае, все в нем противоречило всему опыту русской классической литературы.
Творчеству Антона Павловича Чехова посвящено множество работ как отечественной, так и западной драматургии. Русское дореволюционное и советское чеховедение накопило большой опыт исследовательской, текстологической и комментаторской работы. Уже в дореволюционные годы появлялись статьи, в которых проза и драматургия Чехова получали глубокое истолкование (статьи М. Горького, В.Г. Короленко, Н.К. Михайловского, Ф.Д. Батюшкова).
В советское время развернулась огромная работа по собиранию и публикации литературного наследия А.П. Чехова, по изучению его жизни и творчества. Здесь следует назвать работы С.Д. Балухатого (Вопросы поэтики. – Л., 1990) в которых дано обоснование теоретических подходов к анализу новой психолого-реалистической драмы. Книга Г.П. Бердникова «А.П. Чехов: идейнее и нравственные искания» из серии «Жизнь Замечательных людей» на сегодняшний день считается одной из авторитетнейших биографий Чехова. Кроме того, здесь произведения Чехова раскрываются в контексте общественной жизни 18980-1900 годов. В другой своей книге «Чехов-драматург: традиции и новаторство в драматургии Чехова» Г.П. Бердников сосредотачивает свое внимание на истории становления новаторской драматургии Чехова, а также на важнейших особенностях новаторской драматургической системы Чехова в целом. При этом в книге делается попытка уяснить живую связь драматургии Чехова с традициями русского реалистического театра. Тем самым, главным в работе оказывается вопрос о традиции и новаторстве в чеховском театре и о его месте в истории русской реалистической драматургии, шире – в истории русского реалистического театра. Исследование ведется последовательно хронологически, причем каждая пьеса рассматривается как новый этап в становлении новаторской драматургической системы Чехова в целом.
Статьи А.П. Скафтымова «О единстве формы и содержания в “Вишневом саде” Чехова», «К вопросу о принципах построения пьес Чехова» уже стали классическими. Здесь, как и в других своих работах, ученый воссоздает личную творческую правду и духовный, нравственный идеал художника посредством целостной интерпретации художественного произведения. В названных статьях представлен системный анализ сюжетно-композиционных особенностей пьес Чехова.
З.С. Паперный в своей книге «“Вопреки всем правилам…”: пьесы и водевили Чехова» говорит о невозможности сказать о творчестве Чехова все. В работе советского литературоведа исследована художественная природа пьес и водевилей Чехова в ее связях с современной писателю действительностью.
Монографии А.П. Чудакова «Поэтика Чехова» и «Мир Чехова: возникновение и утверждение» явились новым словом в чеховедении. И хотя первая работа была опубликована еще в 1971 году, уже в ней намечается отрыв от традиционных для советского литературоведения формулировок. Разработка новых подходов к творчеству писателя развивается в следующей работе исследователя, в которой системно-синхронический анализ творчества Чехова был продолжен анализом историко-генетическим.
В книге В.И. Камянова «Время против безвременья: Чехов и современность» содержит новый подход к анализу творчества русского писателя. Автор предлагает рассмотреть произведения Чехова в неразрывном единстве и, в тоже время, с различных точек зрения: ход времени в рассказах, повестях и пьесах, вопросы религиозной веры в художественном освещении, образ природы как основа гармонии мира. В тоже время Камянов один их первых поставил вопрос о влиянии творчества Чехова на русскую литературу второй половины XX века.
В настоящее время регулярно выходят сборники «Чеховский вестник» и «Молодые исследователи Чехова», где публикуются статьи молодых чеховедов. Преимущественно эти исследования каких-либо отдельных аспектов творчества писателя.
При этом отдельных работ, посвященных изучению образов-символов в драматургии Чехова нет. В то же время, сейчас в литературоведении большое внимание уделяется изучению не исследованных уровней чеховских произведений. Поэтому мы можем говорить об актуальности данной работы.
Целью нашего исследования является изучение образов-символов в драматургии А.П. Чехова (на примере пьесы «Вишневый сад»), их места и роли в художественной системе произведений.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
1. Определить понятие «символ» и представить его основные концепции;
2. Выявить символы, наиболее характерные для творчества А.П. Чехова;
3. Определить место и роль символов в художественной системе драматургии Чехова.
Наиболее подходящим для решения поставленных задач является историко-культурный метод.
Данная работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка использованной литературы, состоящего из 51 наименования. Первая глава работы «Символ как литературное явление» рассматривает становление символа как литературоведческого, искусствоведческого и философского термина. В этой же главе характеризуются основные подходы к изучению символа в творчестве А.П. Чехова.
Во второй главе «Символы в драме А.П. Чехова “Вишневый сад”» показана роль и значение символов в драматургии Чехова, на примере пьесы «Вишневый сад».
Источником для данной работы послужило Собрание сочинений А.П. Чехова в 12 томах:
Чехов, А.П. Собрание сочинений в 12 т. Т. 9: Пьесы 1880-1904 / А.П. Чехов. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. – 712 с.

1. Символ как литературное явление
1.1 Понятие символа
Понятие символа многогранно. Не случайно М.Ю. Лотман определял его как «одно из самых многозначных в системе семиотических наук» , а А.Ф. Лосев отмечал: «Понятие символа и в литературе и в искусстве является одним из самых туманных, сбивчивых и противоречивых понятий» . Объясняется это, прежде всего, тем, что символ является одной из центральных категорий философии, эстетики, культурологии, литературоведения.
Символ (греч. symbolon – знак, опознавательная примета) – универсальная эстетическая категория, раскрывающаяся через сопоставление, с одной стороны, со смежными категориями художественного образа, с другой – знака и аллегории. В широком смысле можно сказать, что символ есть образ, взятый в аспекте своей знаковости, и что он есть знак, наделенный всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа. С.С. Аверинцев пишет: «Предметный образ и глубинный смысл выступают и структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого, но и разведенные между собой и порождающие символ. Переходя в символ, образ становится “прозрачным”: смысл “просвечивает” сквозь него, будучи дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива» .
Авторы Литературного энциклопедического словаря принципиальное отличие символа от аллегории видят в том, что «смысл символа нельзя дешифровать простым усилием рассудка, он неотделим от структуры образа, не существует в качестве некой рациональной формулы, которую можно “вложить” в образ и затем извлечь из него» . Здесь же приходится искать и специфику символа по отношению к категории знака. Если для чисто утилитарной знаковое системы многозначность есть лишь помеха, вредящая рациональному функционированию знака, то символ тем содержательнее, чем более он многозначен. Сама структура символа направлена на то, чтобы дать через каждое частное явление целостный образ мира. Символом могут служить предметы, животные, известные явления, признаки предметов, действия.
Смысловая структура символа многослойна и рассчитана на активную внутреннюю работу воспринимающего. Смысл символа объективно осуществляет себя не как наличность, но как динамическая тенденция; он не дан, а задан. Этот смысл, строго говоря, нельзя разъяснить, сведя к однозначной логической формуле, а можно лишь пояснить, соотнеся его с дальнейшими символическими сцеплениями, которые подведут к большей рациональной ясности, но не достигнут чистых понятий.
Истолкование символа есть диалогически форма знания: смысл символа реально существует только внутри человеческого общения, вне которого можно наблюдать только пустую форму символа. «Диалог», в котором осуществляется постижение символа, может быть нарушен в результате ложной позиции истолкователя.
И. Машбиц-Веров отмечает, что «происхождение символа очень древнее, хотя в конкретных исторических условиях возникают и новые символы или изменяется смысл старых (напр., свастика – древний символ древа жизни, теперь – символ фашизма)» .
1.2 Становление понятия «символ»
Хотя символ столь же древен, как человеческое сознание, философско-эстетическое осмысление приходит сравнительно поздно. Мифологическое миропонимание предполагает нерасчлененное тождество символической формы и ее смысла, исключающее всякую рефлексию символа, поэтому какой-либо осмысляющий природу символа взгляд исключен.
Новая ситуация возникает в античной культуре после опытов Платона по конструированию вторичной, т.е. «символической» в собственном смысле, философской мифологии. Платону важно было ограничить, символ прежде всего, от дофилософского мифа. Несмотря на то, что эллинистическое мышление постоянно смешивает символ с аллегорией, Аристотель создал классификацию символов: он подразделяет их на условные («имена») и естественные («знаки») .
В средние века этот символизм сосуществовал с дидактическим аллегоризмом. Возрождение обострило интуитивное восприятие в его незамкнутой многозначности, но не создало новой теории символа, а оживление вкуса к ученой книжной аллегории было подхвачено барокко и классицизмом.
Разделение аллегории и символа окончательно оформилось только в эпоху романтизма. В периоды актуализации оппозиции аллегории и символа, а это в основном романтизм и символизм, символу отдается место художественного идеала. Существенные наблюдения над природой символа содержаться в работах Карла Филиппа Морица. Ему принадлежат мысли о том, что прекрасное нельзя перевести в другую форму: «Мы сами существуем - вот наша самая возвышенная и самая благородная мысль» . Все характерные особенности проявления искусства сосредоточены в одном-единственном понятии, которое романтики позднее обозначили словом символ.
В многотомном труде Ф.Крейцера «Символика и мифология древних народов...» (1810-12) давалась классификация типов символов («мистический символ», взрывающий замкнутость формы для непосредственного выражения бесконечности, и «пластический символ», стремящийся вместить смысловую бесконечность в замкнутую форму). Для А.В. Шлегеля поэтическое творчество есть «вечное символизирование», немецкие романтики опирались в осмыслении символа на зрелого И.В.Гёте, который понимал все формы природного человеческого творчества как значащие и говорящие символы живого вечного становления. В отличие от романтиков, Гёте связывает неуловимость и нерасчленимость символа не с мистической потусторонностью, но с жизненной органичностью выражающихся через символ начал. Г.В.Ф. Гегель, (выступая против романтиков, подчеркнул в структуре символа более рационалистическую, знаковую сторону («символ есть прежде всего некоторый знак»), основанную на «условности».
Особенную роль осмысление символа приобретает в символизме. Одними из важнейших принципов символической поэзии символисты считали синтез и внушение, этими качествами должен был обладать символ. Парадоксальным представляется то, что, несмотря на абсолютизацию понятия символ, символизм не дал четкого представления об отличии символа от других категорий. В символистской среде слово «символ» имело множество значений. В частности, его много раз путали с аллегорией и мифом. Эпоха символизма дала толчок и к «академическому», строго научному изучению символа. В той или иной степени научное сознание ХХ века развивает идеи символа, отрефлектированные в эстетике символистов.
1.3 Концепции символа
Систематическое изучение символизма, проводившееся прямыми преемниками той эпохи – филологами следующего поколения, может считаться началом собственно научного подхода к символу. Здесь прежде всего следует назвать работы В.М. Жирмунского и других учёных петербургской школы.
В.М. Жирмунский определил символ в работе «Метафора в поэтике русских символистов» (июнь 1921 г.) так: «Символ есть частный случай метафоры – предмет или действие (то есть обычно существительное или глагол), взятые для обозначения душевного переживания» . Позже он воспроизвёл эту формулировку почти буквально в статье «Поэзия Александра Блока»: «Мы называем символом в поэзии особый тип метафоры – предмет или действие внешнего мира, обозначающие явление мира духовного или душевного по принципу сходства» . Нет сомнения, что и сам В.М. Жирмунский прекрасно понимал, что «особый вид метафоры» – это далеко не всё, что несёт в себе символ. Ограниченность его формулировки давала себя знать с самого начала. И в первую очередь стилистически. Символ по Жирмунскому – это фактически досимволистский символ, веками бытовавший и в народной песне, и в религиозной литературе (литургической поэзии и даже мистической лирике) .
Одна из наиболее развернутых и обобщающих концепций символа с точки зрения его роли и значения в человеческой жизни, созданная во многом под влиянием русских символистов, принадлежит немецкому философу первой половины ХХ века Э. Кассиреру. В своей работе «Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры. Что такое человек?» (1945 г.) он писал: «У человека между системой рецепторов и эффекторов, которые есть у всех видов животных, есть и третье звено, которое можно назвать символической системой» . По Кассиреру, символическое пространство человеческой жизни разворачивается и ширится в связи с прогрессом рода, с развитием цивилизации: «Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть» .
Как пишет К.А. Свасьян, «вопрос о том, есть ли реальность помимо символа, характеризуется Кассирером (как философски неуместный и мистический. <...> Кассирер не отрицает интенциональной природы символа как указующего на “нечто”. Однако под этим “нечто” подразумевается у него единство функции самого формообразования, т. е. правила символического функционирования» . Словно продолжая мысли Кассирера, видный лингвист ХХ века, Э. Сепир в 1934 году писал: «...Индивид и общество, в бесконечном взаимном обмене символическими жестами, строят пирамидальную структуру, называемую цивилизацией. “Кирпичиков”, которые лежат в основании этой структуры, совсем немного» .
А.Ф.Лосев разграничивает символ и другие близкие к нему категории. Остановимся на отличии символа от знака и от аллегории. Символ, по мнению Лосева, это бесконечный знак, т.е. знак с бесконечным количеством значений.
Одной из основных характеристик символа А.Ф.Лосев полагает тождественность означаемого и означающего. «Символ есть арена встречи обозначающего и обозначаемого, которые не имеют ничего общего между собой» . Присутствие символизируемого в символе в свое время стало одной из центральных идей философии слова П. Флоренского. «Смысл, перенесенный с одного предмета на другой, настолько глубоко и всесторонне сливается с этим предметом, что их уже невозможно отличить один от другого. Символ в этом случае есть полное взаимопроникновение идейной образности вещи с самой вещью. В символе мы обязательно находим тождество, взаимопроницаемость означаемой вещи и означающей ее идейной образности» .
По мысли Лосева, символ как художественный образ стремится к реалистичности. Однако если полагать единственным критерием символа реалистичность, сотрется грань между символом и художественным образом. По сути, любой образ символичен.
Лотмановская теория символа органично дополняет теорию Лосева. По Лотману, «являясь важным механизмом памяти культуры, символы переносят тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой» . Символ может принадлежать не только индивидуальному творчеству. Этим свойством символа определяется его близость к мифу.
Е.К. Созина считает «наиболее совершенной и вместе с тем обобщающей ту линию символологии, что, через Платона, тянется с древних времен до наших дней» , концепцию М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорского, предложенную ими в работе 1982 года «Символ и сознание. Метафизические размышления о сознании, символике и языке» . Авторы стремятся истолковать символ «в смысле сознания» . Они понимают символ как вещь, «которая одним своим концом “выступает” в мире вещей, а другим – “утопает” в действительности сознания» . При этом, символ в их понимании, практически беспредметен: «любая содержательность символа выступает как совершенно пустая оболочка, внутри которой конституируется и структурируется только одно содержание, которое мы называем “содержательностью сознания”» . В силу содержательности сознания, наполняющей символ, он и является вещью. Кроме того, Мамардашвили и Пятигорский выделяют 2 основных вида символов: первичные и вторичные. Первичные символы (и соотносимые с ними первичные мифы) «лежат на уровне спонтанной жизни сознания и спонтанного отношения индивидуально-психических механизмов к содержательностям сознания» , т.е. они соотносятся с космическим сознанием и не имеют адекватного человеческого выражения. Вторичные же символы «фигурируют на уровне мифологической системы, которая как система сама является результатом идеологической (научной, культурной и т.п.) проработки, интерпретации» , они возникают в языке, культуре, социуме. Мамардашвили и Пятигорский большое внимание уделяли проблеме множественной интерпретации символа, связанной с проблемой «понимание – знание»: «множественность интерпретаций является способом бытия (а не выражения!) того содержания, которое символизируется» .
1.4 Изучение символа в творчестве А.П. Чехова
Впервые проблема символа в творчестве А.П. Чехова было поставлена А. Белым в статье «Чехов» (1907 г.). Он отмечает, что, несмотря на продолжение традиций русских реалистов, в чеховском творчестве «заложен динамит истинного символизма, который способен взорвать многие промежуточные течения русской литературы» . Говоря о псевдо-реалистических и псевдо-символических тенденциях русской литературы конца XIX – начала ХХ веков, Белый называет творческий метод Чехова «опрозрачненным» реализмом, непроизвольно сросшимся с символизмом.
Продолжает утверждение Чехова как реалиста-символиста А. Белый в сборнике эссе «Луг зеленый» (1910 г.) . Здесь основное внимание русского символиста обращено на выявление общих черт в творчестве Чехова и Мориса Метерлинка, но в тоже время символы у Чехова «тоньше, прозрачнее, менее преднамеренны. Они вросли в жизнь, без остатка воплотились в реальном» . В этой же статье А. Белый доказывает, что истинный символизм совпадает с истинным реализмом, потому как «символ только выразитель переживания, а переживание (личное, коллективное) - единственная реальность» .
О близости творческого метода Чехова Метерлинку говорит и Д.П. Мирский. Он также отмечает, что все произведения русского писателя «символичны, но в большинстве их символика выражена не так конкретно, завораживающе туманно <…>, Но наибольшего развития чеховский символизм достиг в его пьесах, начиная с Чайки» .
А.П. Чудаков, наверное, один из немногих в советском литературоведении, кто прямо заявлял о символичности чеховских деталей. Он же дает краткую характеристику этих деталей-символов: «Символами служат у него не некие «специальные» предметы, которые могут быть знаком скрытого “второго плана” уже по своему закрепленному или легко угадываемому значению. В этом качестве выступают обычные предметы бытового окружения» . Чудаков отмечал и еще одну важную деталь символов: «Чеховский символический предмет принадлежит сразу двум сферам – “реальной” и символической – и ни одной из них в большей степени, чем другой. Он не горит одним ровным светом, но мерцает – то светом символическим, то “реальным”» .
В современном литературоведении наличие символов в произведениях А.П. Чехова уже не оспаривается. В настоящее время чеховедов интересуют отдельные вопросы символизма в творчестве писателя.
Таким образом, символ является одним из древнейших явлений в культуре и литературе. С давних времен он привлекает к себе внимание как писателей, так и исследователей. Сложность в изучении понятия «символ» вызвана его неоднозначностью и множественностью классификаций. По мнению литературоведов, в русских реалистической литературе своим акцентом на символической детали обращают на себя внимание произведения А.П. Чехова.

2. Символы в драме А.П. Чехова «Вишневый сад»
2.1 Многозначность символа сада в драме Чехова
Главным героем пьесы А.П. Чехова является не личность, а сад, причём не какой-нибудь, а самый красивый сад Земли, о котором даже упомянуто в «Энциклопедическом словаре». Визуальная символика сада определяет структуру пьесы, ее сюжет, но сам символ сада не может трактоваться однозначно. Центральным ядром произведения является вишнёвый сад – от поры цветения до продажи с молотка: «сюжетом охвачены примерно полгода из длинной биографии сада, упоминаемого даже в энциклопедии, – последние, истекающие по ходу сюжета полгода» , – пишет В.И. Камянов. Образ вишневого сада всеобъемлющ, на нем сосредоточены сюжет, персонажи, отношения. Образ вишневого сада всеобъемлющ, на нем сосредоточены сюжет, персонажи, отношения.
В последней пьесе Чехова на этом символе сосредоточены все элементы сюжета: завязка («...вишневый сад ваш продается за долги, на двадцать второе августа назначены торги...»), кульминация (сообщение Лопахина о продаже вишневого сада) и, наконец, развязка («О, мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!..»).
В «Вишневом саде» символ постоянно расширяет свою семантику. Он появляется уже на первых страницах пьесы, причем, по мнению В.А. Кошелева, «символические черты этого образа изначально представлены в “житейском” обличий» . Для Раневской и Гаева сад – это их прошлое:
«Любовь Андреевна (глядит в окно на сад). О, моё детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мной каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеётся от радости.) Весь, весь белый! О, сад мой! После тёмной, ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя...» .
Вишневый сад для Раневской и ее брата Гаева – это родовое гнездо, символ молодости, благополучия и былой изящной жизни. Хозяева сада любят его, хотя и не умеют сохранить или спасти. Для них вишневый сад – символ прошлого.
В первом действии упоминается, что Гаеву пятьдесят один год. То есть во времена его юности сад уже утратил свое экономическое значение, и Гаев с Раневской привыкли ценить его, прежде всего, за его неповторимую красоту. Символом этой щедрой природной красоты, которую невозможно воспринимать с точки зрения доходности, становится букет цветов, в первом действии внесенный из сада в дом в ожидании приезда хозяев. И.В. Грачева напоминает, что Чехов считал гармоническое единение с природой – «одним из необходимых условий человеческого счастья» .
Раневская, глядя на сад, приходит в радостное восхищение: «Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо...» . Аня, уставшая от долгой дороги, перед сном мечтает: «Завтра утром встану, побегу в сад...» . Даже деловитая, вечно чем-то озабоченная Варя на минуту поддается обаянию весеннего обновления природы: «...Какие чудесные деревья! Боже мой, воздух! Скворцы поют!» . Природа выступает в пьесе не только как пейзаж, а как обобществлённый символ природы.
Вишнёвый сад является символом не только совершенного счастья, детства и невинности, но и символом падения, утраты и смерти. Через вишнёвый сад протекает река, в которой утонул семилетний сын Раневской:
«Аня (задумчиво). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки…» .
Совершенно иное отношение к саду у Лопахина, отец которого был крепостным у деда и отца Гаевых. Сад для него – источник получения прибыли: «Ваше имение находиться только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать тысяч в год дохода» . Он оценивает этот сад только с практической точки зрения:
«Лопахин. Замечательно в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родиться раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает» .
Поэзия вишневого сада для Лопахина не интересна. В.А. Кошелев считает, что «его привлекает нечто новое и колоссальное, вроде “тысячи десятин” приносящего доход мака. <…> Цветение традиционного “сада” для него неинтересно именно потому, что “традиционно”: новый хозяин жизни привык во всем искать новых поворотов – в том числе и эстетических» .
В самой конструкции пьесы сад – признанный знак этого «поэтического» начала бытия – становится, таким образом, неизбежным символом, связанным с традицией. И в качестве такового выступает на всем дальнейшем протяжении пьесы. Вот Лопахин в очередной раз напоминает о продаже имения: «Напоминаю вам, господа: двадцать второго августа будет продаваться вишневый сад» .
Он недавно доказывал убыточность этого сада и необходимость его уничтожить. Сад обречен на уничтожение – и в этом смысле тоже становится символом, ибо результат этого уничтожения – не что иное, как обеспечение лучшей жизни для потомков: «Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь...» . В тоже время для Лопахина покупка имения и вишневого сада становится символом его успешности, наградой за многолетние труды: «Вишневый сад теперь мой! Мой! (Хохочет.) Боже мой, господи, вишневый сад мой! Скажите мне, что я пьян, не в своем уме, что все это мне представляется... (Топочет ногами.) <…> Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется...» .
Еще одно значение символического образа сада вводит в пьесе студент Петя Трофимов:
«Трофимов. Вся Россия наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест. Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами – ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней...» .
З.С. Паперный отмечает, что «там, где Раневской чудится покойная мать, Пете видятся и слышаться замученные крепостные души; <…> Так чего жалеть такой сад, эту крепостническую юдоль, это царство несправедливости, жизни одних за счет других, обездоленных» . С такой точки зрения в судьбе чеховского вишневого сад просматривается судьба всей России, ее будущее. В государстве, где нет крепостного права, остались традиции и пережитки крепостного права. Петя как бы стыдиться прошлого страны, он призывает «сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием» , чтобы идти навстречу будущему. В данном контексте гибель вишневого сада может восприниматься как гибель прошлого России и движение навстречу ее будущему.
Сад – идеальный символ чувств героев; внешняя реальность, соответствующая их внутренней сущности. Цветущий вишнёвый сад является символом чистой, непорочной жизни, а вырубка сада обозначает уход и конец жизни. Сад стоит в центре столкновения различных душевных складов и общественных интересов.
Символичность сада обусловлена его осязаемым воплощением, и она исчезает после того, как сад вырублен. Люди оказываются лишенными не только сада, но и через него – прошлого. Гибнет вишневый сад, и умирает его символика, связывающая реальность с вечностью. Последний звук – звук рвущейся струны. Образ сада и его гибели символически многозначен, не сводим к видимой реальности, но здесь нет мистического или ирреального наполнения.
2.2 Символические детали в драме Чехова
В последней комедии Чехова на первый план совершенно очевидно выдвигается деталь – доминанта внешнего облика персонажа. В особенности важна деталь, сопровождающая первое его появление, поскольку именно она становится идеологическим знаком, своего рода аллегорией мироотношения персонажа. Е.С. Добин считает, что «деталь становится стержнем психологической характеристики и даже хода событий» . Будучи сюжетно значимыми, бытовые детали становятся символическими.
Так, в начале пьесы Чехов указывает на, казалось бы, незначительную деталь в образе Вари: «Входит Варя, на поясе у нее связка ключей» . В приведенной ремарке Чехов подчеркивает роль ключницы, домоправительницы, хозяйки дома, избранную Варей. В тоже время именно через символ ключей передается связь Вари с домом. Она чувствует себя в отчете за все, что происходит в имении, но ее мечты не связаны с вишневым садом: «пошла бы себе в пустынь, потом в Киев... в Москву, и так бы все ходила по святым местам... Ходила бы и ходила. Благолепие!..» .
Неслучайно Петя Трофимов, призывая Аню к действию, говорит ей выбросить ключи: «Если у вас есть от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны, как ветер» .
Символику ключей Чехов искусно использует в третьем акте, когда Варя, услыхав о продаже имения, бросает ключи на пол. Этот ее жест объясняет Лопахин: «Бросила ключи, хочет показать, что она уж не хозяйка здесь…» . По мнению Т.Г. Ивлевой, Лопахин, купивший имение, отнял у нее домоправительницы.
Еще один символ хозяина есть в драме. На всем протяжении пьесы автор упоминает портмоне Раневской, например, «глядит в портмоне» . Увидав, что денег осталось мало, она случайно роняет его и рассыпает золотые. В последнем действии Раневская отдает свой кошелек мужикам, которые пришли попрощаться:
«Гаев. Ты отдала им свой кошелек, Люба. Так нельзя! Так нельзя!
Любовь Андреевна. Я не смогла! Я не смогла!» .
В тоже время, только в четвертом действии бумажник появляется в руках Лопахина, хотя читателю с самого начала пьесы известно, что он не нуждается в деньгах.
Еще одна важная деталь характеризует образ Лопахина – часы. Лопахин – это единственный персонаж в пьесе, время которого расписано по минутам; оно принципиально конкретно, линейно и, при этом, непрерывно. Его речь постоянно сопровождается авторскими ремарками: «взглянув на часы» . Т.Г. Ивлева считает, что «Ситуативное – психологическое – значение ремарки обусловлено скорым отъездом персонажа, его естественным желанием не опоздать на поезд; это значение эксплицировано в репликах Лопахина. Идеологическая же семантика ремарки во многом предопределена спецификой самого образа часов как утвердившейся в человеческом сознании аллегории» . Примечательно, что именно Лопахин сообщает Раневской дату продажи имения – двадцать второе августа. Таким образом, часы Лопахина становятся не просто деталью его костюма, а символом времени.
Вообще, время постоянно присутствует в драме Чехова. Перспектива от настоящего в прошлое открывается почти каждым действующим лицом, хотя и на разную глубину. Фирс уже три года бормочет. Шесть лет назад умер муж и утонул сын Любови Андреевны. Лет сорок-пятьдесят назад помнили еще способы обработки вишни. Ровно сто лет назад сделан шкаф. И совсем о седой старине напоминают камни, бывшие когда-то могильными плитами. Петя Трофимов же наоборот, постоянно говорит о будущем, прошлое его мало интересует.
Незначительные детали в художественном мире Чехова, неоднократно повторяясь, приобретают характер символов. Соединяясь с другими образами в произведении, они выходят за рамки конкретной пьесы и возвышаются до общечеловеческого уровня.
2.3 Звуковые символы в драме
Пьеса А.П. Чехова наполнена звуками. Свирель, гитара, еврейский оркестр, стук топора, звук лопнувшей струны – звуковые эффекты сопровождают едва ли не каждое значительное событие или образ персонажа, становясь символическим отзвуком в читательской памяти.
По мнению Э.А. Полоцкой, звук в драматургии Чехова является «продолжением уже не однажды реализованных поэтических образов» . В тоже время, Т.Г. Ивлева отмечает, что «семантическая значимость звуковой ремарки в последней комедии Чехова становится, пожалуй, наиболее высокой» .
Звук создает общее настроение, атмосферу какой-либо отдельной сцены или действия в целом. Таков, например, звук, завершающий первое действие пьесы:
«Далеко за садом пастух играет на свирели. Трофимов идет через сцену и, увидев Варю и Аню, останавливается. <…>
Трофимов (в умилении). Солнышко мое! Весна моя!» .
Высокий, чистый и нежный звук свирели является здесь, прежде всего, фоновым оформлением нежных чувств, испытываемых персонажем.
Во втором действии лейтмотивом становится звук гитары, а настроение создается грустной песней, которую играет и поет Епиходов.
Нагнетанию атмосферы служит и неожиданный звук – «точно с неба, звук лопнувшей струны» . Каждый из героев по-своему пытается определить его источник. Лопахин, мысль которого занята одними делами, считает, что это далеко в шахтах сорвалась бадья. Гаев думает, что это крик цапли, Трофимов – филина. Авторский расчет ясен: не важно, что это был за звук, важно, что Раневской стало неприятно, а Фирсу он напомнил времена перед «несчастьем», когда тоже сова кричала, и самовар кричал бесперечь» . Для южнорусского колорита местности, в которой происходит действие «Вишневого сада», эпизод с сорвавшей бадьей вполне уместен. И Чехов ввел его, но лишил бытовой определенности.
И печальный характер звука, и неопределенность его происхождения – все это создает вокруг него какую-то таинственность, которая переводит конкретное явление в ранг символических образов.
Но странный звук появляется в пьесе не один раз. Второй раз «звук лопнувшей струны» упоминается в заключительной ремарке к пьесе. Две сильных позиции, отведенных этому образу: центр и финал – говорят об особом его значении для понимания произведения. Кроме того, повторение образа превращает его в лейтмотив – соответственно смыслу термина: лейтмотив (повторяемый образ, «служащий ключевым для раскрытия замысла писателя»).
Повторение звука в конце пьесы в тех же выражениях освобождает его даже от предположительной бытовой трактовки. В первый раз ремарка корректирует версии персонажей, но пока еще и сама предстает лишь версией. Во второй раз, в финале, в ремарке об «отдаленном звуке» устраняются все земные мотивировки: ни о какой упавшей «бадье» или крике птицы здесь не может быть даже предположения. «Авторский голос в этом случае не уточняет, а отменяет все иные позиции, кроме собственной, окончательной: звук как будто приходит из неземных сфер и туда же уходит» .
Лопнувшая струна получает в пьесе неоднозначное значение, которое нельзя свести до ясности какого-либо абстрактного понятия или зафиксировать в одном, точно определённом слове. Дурная примета предзнаменует печальный конец, который действующие лица – вопреки своим намерениям – не могут предотвратить. Чехов показывает то, насколько мало возможностей для действия остаётся у человека в исторической ситуации, когда внешние определяющие силы настолько сокрушительны, что внутренние побуждения вряд ли могут быть приняты во внимание.
Меняющееся значение звука лопнувшей струны в «Вишневом саде», способность его обходиться без бытовой мотивировки разводят его с реальным звуком, который мог слышать Чехов. Многообразие смыслов и превращает звук в пьесе в символ.
В самом конце пьесы звук лопнувшей струны заслоняет звук топора, символизирующий гибель дворянских усадеб, гибель старой России. На смену России старой приходила Россия действующая, динамичная.
Рядом с реальными ударами топора по вишневым деревьям символический звук «точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный» венчает собой конец жизни в имении и конец целой полосы русской жизни. И предвестие беды, и оценка исторического момента слились воедино в «Вишневом саде» – в отдаленном звуке лопнувшей струны и стуке топора.

Заключение
Чехов – один из самых любимых и читаемых классиков русской литературы. Писатель, который наиболее других соответствовал динамичности своего времени. Явление Чехова-классика было неожиданным и каким-то, на первый взгляд, необычным, все в нем противоречило всему опыту русской литературы.
Драматургия Чехова формировалась в обстановке безвременья, когда вместе с наступившей реакцией и крушением революционного народничества интеллигенция оказалась в состоянии бездорожья. Общественные интересы этой среды не поднимались выше задач частичного улучшения жизни и нравственного самоусовершенствования. В этот период общественного застоя наиболее ярко проявлялась никчемность и беспросветность существования.
Чехов открыл этот конфликт в жизни людей известной ему среды. Стремясь к наиболее верному выражению этого конфликта, писатель создает новые формы драматургии. Он показывает, что не события, не исключительно сложившиеся обстоятельства, а обычное повседневное бытовое состояние человека внутренне конфликтно.
«Вишневый сад» – одно из самых гармонических, целостных произведений Чехова, в полном смысле итоговое создание художника, вершина чеховской драматургии. И в то же время эта пьеса настолько многозначна и даже загадочна, что с первых дней своего существования и до настоящего времени устоявшегося, общепринятого прочтения этой пьесы так и не существует.
Однако чтобы глубже понять содержание чеховских пьес, недостаточно ограничиться анализом только ее внешнего сюжета. Огромную роль в художественном пространстве произведений Чехова играют детали. Неоднократно повторяясь в тексте пьесы, детали становятся лейтмотивами. Многократное использование одной и той же детали лишает ее бытовой мотивировки, тем самым превращая ее в символ. Так, в последней пьесе Чехова в звуке лопнувшей струны соединилась символика жизни и родины, России: напоминание о ее необъятности и о времени, протекающем над ней, о чем-то знакомом, вечно звучащем над русскими просторами, сопровождающем бесчисленные приходы и уходы все новых поколений.
Центральным образом-символом в анализируемой пьесе Чехова становиться вишневый сад. Именно к нему стягиваются все сюжетные нити. При этом кроме реального значения вишневого сада данный образ имеет еще несколько символических значений: символ прошлого и былого благополучия для Гаева и Раневской, символ прекрасной природы, символ утраты, для Лопахина сад – источник получения прибыли. Можно также говорить о вишневом саде как об образе России и ее судьбе.
То есть, в одноименной пьесе образ вишневого сада поднимается до поэтического символа человеческой жизни и наполняется глубоким, символистским значением.
Таким образом, образы-символы играют немаловажную роль для понимания творчества Антона Павловича Чехова.

Список использованной литературы
1. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. – М.: Искусство, 1979 с. – 424 с.
2. Белый, А. Символизм как миропонимание / А.Белый. – М.: Республика, 1994. – 528 с.
3. Бердников, Г.П. Чехов-драматург: Традиции и новаторство в драматургии Чехова / Г.П. Бердников. – Л.-М.: Искусство, 1957. – 246 с.
4. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины: учебное пособие / Л.В. Чернец, В.Е. Хализев: под ред. Л.В. Чернец. – М.: Высшая школа; издательский центр «Академия», 2004. – 680 с.
5. Волчкевич, М. Как изучать Чехова? Чеховедение в вопросах, восклицаниях, союзах и предлогах… / М. Волчкевич. // Молодые исследователи Чехова. 4: Материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). – М.: Изд-во МГУ, 2001. – С.4-12.
6. Гегель, Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т. Т. 2. / Г.В.Ф. Гегель. – М.: Искусство, 1969. – 493 с.
7. Головачева, А.Г. «Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть…»: Образ-символ в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» / А.Г. Головачева. // Уроки литературы. – 2007. – №10. – С. 1-5.
8. Грачева, И.В. Человек и природа в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» / И.В. Грачева. // Литература в школе. – 2005. – №10. – С. 18-21.
9. Гусарова, К. «Вишневый сад» – образы, символы, персонажи… / К. Гусарова. // Литература. – 2002. – №12. – С. 4-5.
10. Добин, Е.С. Сюжет и действительность. Искусство детали / Е.С. Добин. – Л.: Советский писатель, 1981. – 432 с.
11. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии / В.М. Жирмунский. – СПб.: Азбука-классика. – 2001. – 486 с.
12. Ивлева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова / Т.Г. Ивлева. – Тверь: Твер.гос.ун-т, 2001. – 131 с.
13. Камянов, В.И. Время против безвременья: Чехов и современность / В.И. Камянов. – М.: Советский писатель, 1989. – 384 с.
14. Катаев, В.Б. Спор о Чехове: конец или начало? / В.Б. Катаев. // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. – М.: Наука, 1995. – С. 3-9.
15. Катаев, В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова / В.Б. Катаев. – 2-е изд. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. – 108 с.
16. Кассирер, Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры. Что такое человек? / Э. Кассирер // Проблема человека в западной философии: Сб. переводов с англ., нем., франц. / Сост. и посл. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1988. – С. 3 – 30.
17. Кошелев, В.А. Мифология «сада» в последней комедии Чехова / В.А. Кошелев. // Русская литература. – 2005. – №1. – С. 40-52.
18. Кулешов, В.И. Жизнь и творчество А.П. Чехова: Очерк / В.И. Кулешов. – М.: Детская литература, 1982. – 175 с.
19. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А.Н. Николюкина. – М.: НПК «Интелвак», 2003. – 1600 ст.
20. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. – М.: Советская энциклопедия, 1987. – 752 с.
21. Лосев, А.Ф. Словарь античной философии: избранные статьи / А.Ф. Лосев. – М.: Мир идей, 1995. – 232 с.
22. Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф. Лосев. – 2-е изд., испр. – М.: Искусство, 1995. – 320 с.
23. Лотман, Ю.М. Избранные статьи. В 3 т. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры / Ю.М. Лотман. – Таллинн: Александра, 1992. – 480 с.
24. Мамардашвили, М.К. Символ и сознание. Метафизические размышления о сознании, символике и языке. / М.К. Мамардашвили, А.М Пятигорский. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. – 224с.
25. Минкин, А. Нежная душа / А. Минкин. // Русское искусство. – 2006. – №2. – С. 147-153.
26. Мирский, Д.П. Чехов / Д.П. Мирский. // Мирский Д.П. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. – Лондон: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. – С. 551-570.
27. Ничипоров, И. А.П. Чехов в оценке русских символистов / И. Ничипоров. // Молодые исследователи Чехова. 4: Материалы международной научной конференции (Москва, 14-18 мая 2001 г.). – М.: Изд-во МГУ, 2001.С.40-54.
28. Паперный, З.С. «Вопреки всем правилам…»: пьесы и водевили Чехова / З.С. Паперный. – М.: Искусство, 1982. – 285 с.
29. Паперный, З.С. А.П. Чехов: очерк творчества / З.С. Паперный. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. – 304 с.
30. Полоцкая, Э.А. А.П. Чехов: движение художественной мысли / Э.А. Полоцкая. – М.: Советский писатель, 1979. – 340 с.
31. Путешествие к Чехову: Повести. Рассказы. Пьеса / Вступ. статья, сост. В.Б.Коробова. М.: Школа-пресс. 1996. – 672 с.
32. Ревякин, А.И. «Вишневый сад» А.П. Чехова: пособие для учителей / А.И. Ревякин. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР, 1960. – 256 с.
33. Свасьян, К.А. Проблема символа в современной философии: Критика и анализ / К.А. Свасьян. – Ереван: Издательство АН АрмССР, 1980. – 226 с.
34. Семанова, М.Л. «Вишневый сад» А.П. Чехова / М.Л. Семанова. – Л.: Общество по распространению политических и научных знаний РСФСР, 1958. – 46 с.
35. Семанова, М.Л. Чехов-художник / М.Л. Семанова. – М.: Просвещение, 1976. – 196 с.
36. Сендерович, С. «Вишневый сад» – последняя шутка Чехова / С. Сендерович. // Вопросы литературы. – 2007. – №1. – С. 290-317.
37. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: Пер. с англ. / Э. Сепир. – М.: Прогресс, 1993. – 656 с.
38. Скафтымов, А.П. Нравственные искания русских писателей: Статьи и исследования о русских классиках / А.П. Скафтымов. – М.: Художественная длитература, 1972. – 544 с.
39. Словарь литературоведческих терминов / ред. – сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. – М.: Просвещение, 1974. – 509 с.
40. Созина, Е.К. Теория символа и практика художественного анализа: Учебное пособие по спецкурсу. – Екатеринбург: Издательство Уральского ун-та, 1998. – 128 с.
41. Сухих, И.Н. Проблемы поэтики А. П. Чехова / И.Н. Сухих. – Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1987. - 180, с.
42. Тамарченко, Н.Д. Теоретическая поэтика: Введение в курс / Н.Д. Тамарченко. – М.: РГГУ, 2006. – 212 с.
43. Тодоров, Ц. Теории символа. Пер. с фр. Б. Нарумова / Ц. Тодоров. – М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. – 408 с.
44. Фадеева, И.Е. Художественный текст как феномен культуры. Введение в литературоведение: учебное пособие. – Сыктывкар: Изд-во Коми пед. ин-та, 2006. – 164 с.
45. Фесенко, Э.Я. Теория литературы: учебное пособие для вузов. – М.: Академический проект; Фонд «Мир», 2008. – 780 с.
46. Хайнади, З. Архетипический топос / З. Хайнади. // Литература. – 2004. – №29. – С. 7-13.
47. Хализев, В.Е. Теория литературы: Учебник для студентов вузов / В.Е. Хализев. – М.: Высшая школа, 2005. – 405 с.
48. Чехов, А.П. Собрание сочинений в 12 т. Т. 9: Пьесы 1880-1904 / А.П. Чехов. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. – 712 с.
49. А.П.Чехов: pro et contra: Творчество А.П.Чехова в рус. мысли конца XIX – нач. XX в.: Антология / Сост., предисл., общ. ред. Сухих И.Н. – СПб.: РХГИ, 2002. – 1072 с.
50. Чудаков, А.П. Поэтика Чехова / А.П. Чудаков. – М.: Наука, 1971. – 292 с.
51. Чудаков, А.П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение / А.П. Чехов. – М.: Советский писатель, 1986. – 354 с.

Чехов и МХАТ С осени 1898 г. начинается плодотворное сотрудничество Чехова с Московским Художественным театром

Путь драматурга Пьесы: «Дядя Ваня» (1889) «Леший» (1889) « «Чайка» (1896) «Три сестры» (1900) Пьеса-завещание «Вишневый сад» (1903)

Афиша Раневская Любовь Андреевна, помещица. Аня, ее дочь, 17 лет. Варя, ее приемная дочь, 24 лет. Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской. Лопахин Ермолай Алексеевич, купец. Трофимов Петр Сергеевич, студент. Симеонов-Пищик Борисович, помещик. Шарлотта Ивановна, гувернантка Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик. Дуняша, горничная. Фирс, лакей, старик 87 лет. Яша, молодой лакей. Прохожий. Начальник станции. . Почтовый чиновник. Гости, прислуга.

Самое простое обозначение профессии, должности, звания, социального положения действующих лиц уже предполагает, по Чехову, наличие определенной системы диалогических отношений. Как вы можете прокомментировать это замечание исследователя?

Имена и фамилии несут особую смысловую нагрузку: Гаев Леонид, 51 год Леонид Гаев-имя героя связано с греческим «лев» и переводится как «подобный льву» , то как «потомок льва» . Это действительно человек, претендующий на роль льва-аристократа. Старинное слово «гаер» -балаганный шут Анахронизм-пережиток старины; Нарушение хронологической точнс ти…

Обратимся к тексту: Гаев. Да…Это вещь…(Ощупав шкаф). Дорогой, многоуважаемый шкап! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая(сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания. Какие чувства вызывает этот монолог? Что еще вызывает смех и недоумение…досаду в поведении героя?

Гаева сопровождает ремарка: «Кладет в род леденец» ? Как вы понимаете это замечание автора? М. Строева: «К. Станиславский, играя Гаева, совсем не стремился облагородить или индивидуализировать его. Наооборот, он подчеркивал все смешные и нелепые черточки опустошенного, беспомощного и легкомысленного человека, то есть приоткрывал социальный смысл его существования. В патологической болтливости, в бесцельном топтании на месте, в жалком и нелепом «стрелянии» губами, в привычке к биллиардному жаргону- во всем чувствовалась меткая критическая оценка образа» . Согласны ли вы с трактовкой образа?

Раневская Любовь Андреевна Сестру Гаева зовут Любовь, и весь смысл жизни для нее сосредоточился в стремлении реализовать себя в любви. Расскажите о Раневской, ее отношении К близким «делал одни только Долги» «он обобрал меня Бросил, сошелся С другой, я пробова ла отравиться» Варвара-приемная Дочь Раневской Аня-дочь Раневской Г. Холодова: «Раневская «буквально излучает доброту, любовь, бескорыстие, духовность, жизнелюбие, неугомонность. И хотя Она не идеал…для Чехова она ассоциируется с самим вишневым Садом, а порою даже как бы сливается с ним воедино. И цветущий Вишневый сад, И Раневская связаны с важнейшей темой чеховских Пьес, темой красоты- «ускользающей, близкой и недоступной» . Согласны ли вы с этой точкой зрения?

Варвара-приемная дочь Раневской Имя Варвара произошло от греческого слова, обозначавшего чужеземцев. Древние греки высокомерно считали «варваров» низшей расой Варвара-Раневская Варвара-Лопахин

Аня-дочь Раневской, 17 лет «миловидная» «грациозная» ? «благодать» ? Традиции дворянской среды? Служение общественному благу

Петя Трофимов-студент, около 50 лет… Эпоха Преобразователя Петра Великого? Петр- «камень» Евангельский Петр Стал основателем Новой религиозной общности Петр Мышкин «Какой чудак этот Петя…» /Раневская/

Слуги: Дуняша(Авдотья)-в переводе с греческого- «благоволение» Яков- с древнееврейского «следующий за кем-либо» Фирс-от греческого «тирос» Церемониальный жезл, Украшенный цветами

Лопахин Ермолай греческого происхождения: имя бога Гермеса и производное от слова «народ» «Мужичок…Отец Мой, правда, мужик Был, а я вот в белой Жилетке, желтых Башмаках. » Трудолюбие, Предприимчивость Умение ценить добро Необразованность Невысокий уровень Духовных запросов Недостаток чуткости Гермес считался покровителем торговли

«Вишневый сад» -комедия или драма? Драма- изобразительный род литературы/изображение человеческой личности в действии, в конфликте/ Предназначена для постановки на сцене Трагедия мистерия Комедия Воспроизводит частную жизнь людей с целью Осмеивания Отсталого, отжившего Драма Изображение личности В ее драматических Отношениях с обществом мелодрама фарс трагикомедия

Драма? Раневская: к кому и куда вернется? Гаев: Что делал? зачем жил? Фирс Лопахин: хозяин? Победитель? Варя Аня: ее будущее? С Петей? Петя – «вечный Студент»

Комедия? «Вишневый сад» , - комедия о беспечных русских людях» , -писал Ю. Соболев Недотепность, нелепость, несовпадения… одежда «вечный студент» -ему Почти 50 лет Недотепность нелепость мысли Шарлотта «душа всей этой Нелепости» (В. Ермилов) слова несовпадения «вечный ребенок» дела По Чехову, комедия- это драма, с тончайшей иронией высмеивающая пошлость. «Смех сквозь слезы» , по меткому замечанию Тэффи, в поэтике Чехова сменяется «смехом вместо слез»

Вишневый сад Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна комната ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты. Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка, возле нее колодец, ольшие камни, когда-то бывшие, повидимому, могильными плитами, и старая скамья. Видна дорога в усадьбу Гаева. В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишневый сад. Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступае тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.

Центральный образ-символ «О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, Сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь…» /Гаев/ Старый, запущенный сад становится устойчивым символом дворянства, витает «прекрасная тень Чехова над Серебряным веком. «Запустение» . И. Бунин. Томит меня немая тишина. Томит гнезда родного запустенье. Я вырос здесь. Но смотрит из окна Засохший сад. Над домом реет тленье… А. Ахматова. «Сад» . Он весь сверкает и хрустит, Обледенелый сад. Ушедший от меня грустит, Но нет пути назад.

Вишневый Вишнёвый «Погода чудесная. Все поет, цветет, блещет красотой, …цветут все эти Древеса бело, Отчего похожи на невест во время Венчания» (Чехов) Вишневый-вишнёвый? Сад- это корни. «Правда и красота всегда составляли Главное в человеческой Жизни и вообще на земле»

«Сад-это олицетворение ценности и смысла жизни на земле, где каждый новый день вечно ответвляется от минувшего, как молодые побеги от старых корней и стволов…Без прошлого не было бы никакого «теперь» , ни сегодняшнего, ни завтрашнего дня, ни сочувствия ко всем живущим на свете людям, уходящим в прошлое по трудной дороге своего бытия» . «Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже Замечательное, так это только вишневый сад» (Раневская) «В прежнее время, лет сорок-пятьдесят Назад, вишню сушили, Мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…» (Фирс) «О сад мой!После темной Ненастной осени и холодной Зимы опять ты молод, полон Счастья, ангелы небесные Не покинули тебя…»

Вишневый сад-это «судья» персонажей Прошлое «Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длин ная аллея Идет прямо, Точно Протянутый Ремень, она Блестит в лун. Ные ночи» Настоящее «…и если вишневый сад И землю по реке разбить На дачные участки и Отдавать потом в аренду Под дачи…» «Я весной посеял маку тысячу Десятин и теперь заработал Сорок тысяч чистого. А когда Мой мак цвел, что это была За картина!» «Вся Россия наш сад. Земля велика и Прекрасна, есть на ней много чудесных мест. » .

Новаторство Чехова-драматурга 1. Важно не событие, а впечатление и переживание этого события. Действие не имеет завязки или развязки. Текучие мгновения бытия. Персонажи до такой степени неактивны, слабовольны и нерешительны, что даже попытка самоубийства или протеста ничем не завершается. Герои много говорят и не пытаются услышать друга-мотив глухоты определяющий. Много внесценических персонажей- они расширяют эпическое пространство. Ожидание чего-то важного превращается в бессмысленность существования. Отказ от явлений- появления очередного героя не вносит в конфликт новых перипетий.