Несмотря ни на что и вопреки всему. Вопреки всему, назло всем, несмотря ни на что и во имя всего! среди нас есть те, кто живет на дне океана, изредка им удается подняться из глубины на поверхность и увидеть восход солнца и небесную синеву

Дорогие друзья!

Проводили старый год - и я понимаю, что нельзя забыть все его беды и сложности.

Я верю, что можно обойтись без многих неприятностей в новом году. Нужно только очень хотеть жить интереснее, наполненнее и не бояться рисковать.

Спасибо всем, кто заходил и заходит на наши сайты - «Спокойное место российского Интернета» и «ЭргоСОЛО».

Мы далеки от политики. Пусть президент страны и председатель правительства постараются сделать всё от них зависящее, чтобы не было коррупции, вранья, грабежей, убийств, экономического спада.

Мне и многим не очень нравится наша жизнь. Но будем воспринимать её такой, какая она есть. Уж коли мы не можем изменить весь мир, то можем чуть-чуть измениться сами.

Я знаю, наше « » помогло многим людям стать чуть-чуть лучше.

«СОЛО на клавиатуре» - это экономия времени и работа с большей отдачей.

Я знаю, наша «Гимнастика души » пользуется популярностью.

Я знаю, на наши сайты заходят, как правило, порядочные люди. Давайте вместе сделаем лучше, интереснее наши сайты.

Я очень прошу всех, кто читает эти строки, проявить больше нежности, мягкости, внимательности к тем, кто вас окружает. Будем, как говорили в старину, сеять добро. Будем помнить, что обижаться на друзей нельзя, а на врагов бесполезно.

Низкий поклон всем, кто заходил на наши сайты.

Огромное спасибо всем сотрудникам коллектива «ЭргоСОЛО». Мы работаем в круглосуточном режиме для Вас.

Не хочу называть имён. Все работали честно, с желанием помогать другим людям в круглосуточном режиме.

Продолжим так трудиться и жить в наступившем 2009 году.

У нас ведь не финансовый кризис - у нас кризис морали. Преодолеть его трудно, но реально. Мы постараемся, как говорится, внести свою лепту в это дело.

Материалы, которые публикуются на сайтах, помогают человеку стать лучше.

Наши следы
Скроются белым.
Ты не бойся восклицать.

Слоги седых
Заново спели.
Таял в маске воск лица.

Звон тетивы,
Вещие стрелы
Разорвут лунави ткань.

Влил в медь иных,
Оберег сделав.
Речь живил у завитка.

Ветру бросал
Крохи скитаний,
Нарядить мечту во лён.

Помнишь, краса,
В стае летали,
Когда полог был спалён.

Только теперь
Вьюга смеётся,
Водит силу показать.

Долго терпел,
Вился змеёй царь –
Рок, что тмил твои глаза.

Песней лучин,
Робким зачином
Вызволять остывший дух.

В нить обручил
Слюб, что зачли нам.
Огнедарец не потух.

Шёпот тропы,
Вязкие соки.
Встреча дальних вопреки.

Самость добыл.
Дедушка строгий,
Пухом в кресень проведи!

Внутри неё пульсировала безымянная тоска этого примитивного жалкого мира.В глазах давно расставлены ловушки на хищные смыслы – приручить, выдрессировать и выгуливать на поводочке, улыбаясь обыденности бытия. То – бездна, наполненная горьким опытом, манит очередного пройти болотистую местность, узреть запретное и вкусить мёда нетварного. Не поможет шест, не найдётся гать, не спасут крыла загнанного разума. Поспеть в никуда под грузом за плечами. Сколько видели звери-соратники обманутых и в то же время прозревших – не тронули; сколько травы снесли кровоточащих стоп – выпрямились; сколько духов кружилось, редкими каплями дразня маячок отрешения – отпрянули некормлеными; сколько заговорённых камней во снах призывали: «Поверни обратно», – упокоились на дне озёр. Не магнитное ведь, а созвучное. Не половинчатое, а целое…

Она стоит на мосту, творит песню и крепит грядущего странника. Пояс его – оберег его, узоры на одеянии – преодоление всех препятствий, волосы длинные – собеседники дерев, а взгляд точно с картин васильевских – плеть, низвергающая скалу. Начатое – продолжится, суждённое – в прах рассыплется. Двоим вилами по воде писать и её же в ступе толочь, чтобы полить комочек укромного места, холопством не затоптанного. Пока рушник солнцеглядый Родовой столб обнимает – вервь не обрезана, дыхание не закабалено. Слава зрячему и зовущей!

Рецензии

Приветствую, Евгений...чудесное произведение...мудрое и вдохновенное...очень понравилось...спасибо за волшебное творчество...с искренним уважением и признательностью...радости вам, Евгений, любви и всего самого, самого солнечного...

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Вот - прошла, накрыв меня с макушкой, и понеслась к берегу. Этим летом в Латвии стоит несусветная жара, и к морю мы несёмся в конце каждого рабочего дня, кувыркаясь в водоворотах до позднего вечера, когда наконец-то становится сначала прохладно, а потом, после последнего заныра на закате солнца - даже чуть холодновато. И завтрашняя париловка уже не кажется такой трагичной.

Вода всегда была символом времени, ни одна волна не схожа с другой. Ни одна жизнь не похожа на другую. В поздний час, когда после возвращения с пляжа есть время, как говорят в армии, посидеть над собой , можно вспомнить старые обещания.

Я уговорил своего товарища по давней службе в Чехословакии разрешить мне опубликовать пару его писем. Он «возник из прошлого» совершенно неожиданно – звонком с юга, где сейчас, оказывается, благоденствует в своём российском адвокатстве. Меня нашёл в Интернете и – вот так, вдруг – поделился тем, как жил все те годы после того, как военная служба развела нас. А было это аж 26 лет назад.

Мы познакомились с ним в сказочной Словакии в 1982-м. Я, старший следователь военной прокуратуры при 30-й Иркутско-Пинской дивизии, тогда только-только получил майора, а он был молодым и цветущим старшим лейтенантом юстиции. Стояла наша «контора» вместе со штабом дивизии в городе Зволене – и была единственной на всю Словакию. Справка: в Чехии стояло аж 4 военных прокуратуры. И, как я уже писал когда-то, главным отличием службы «совиетских вояцев » в Словакии от службы «в чехах » было отношение местного населения. Когда наши коллеги приезжали к нам из Чехии в Словакию, то просто теряли дар речи от того, как тепло, по-братски, относится к нам местное население. Не хочется повторяться, обо всё этом я лет семь назад выдал на-гора пространные посты с фотографиями. С размещением мне помогал мой френд , поскольку своего ЖЖ у меня пока не было. Ну – надо будет – повторим, как говорится.

Это было романтическое и спокойное время. Где-то далеко от нас полыхала афганская война. Оттуда, по замене, приезжали в нам офицеры, прошедшие реальные бои. Они ошеломлённо смотрели на цветущий мир вокруг и – как могли – привыкали, что теперь на чужой земле не надо ходить с оружием.

Их рассказы с удовольствием выслушивали на кухнях и на шашлычной природе, но совершенно не принимали в расчёт при обучении войск. Это, увы, очень на нас похоже. Жив был миляга Леонид Ильич Брежнев, авторитет нашей страны и её Вооружённых Сил был несомненен. И никто не предполагал, что через год гроб с телом Генсека при массе видеокамер уронят-бросят в могилу за Мавзолеем, и по стене нашего государства пройдёт первая зловещая трещина.

Мы расстались с товарищем в 1984-м, когда я перевёлся в Московский гарнизон – преподавать криминалистику на военно-юридическом факультете ВКИ МО СССР. А через 7 лет, когда Союз после отвратительной агонии треснул и посыпался, подал рапорт об увольнении из армии и вернулся домой, в Латвию, где, став полковником-лейтенантом полиции, стал преподавать ту же криминалистику (но уже на латышском языке) в Полицейской академии родной Риги.

Очень по-разному сложились наши пути. Слишком уж непохижими по масштабу и характеру были события в Латвии и России.

В сравнении с тем, что мне описал мой друг, в Латвии я жил «у Христа за пазухой». Но нельзя не видеть, что при срамном развале Союза миллионы людей попали в самую настоящую мясорубку.

О жертвах этой мясорубки сейчас не особенно принято вспоминать. Для тех, кто живёт в России, случилось уже многое, забившее события тех лет, а для тех, кто остался за её пределами (как я), сегодняшнее тоже по-мелочному важнее памяти о прошлом.

И когда вдруг оттуда – из прошлого – появляется весть, оказывается, что ничего не было «давно», всё это случилось на жизни одного поколения, оно ещё болит и кровоточит.

Мой товарищ, как и всякий военный юрист советской формации, прекрасно владеет всеми видами русского языка. Из текста двух писем, по его же просьбе убраны только некоторые «идентификационные данные», всё остальное осталось в его оригинальном изложении.

Фотография относится к октябрю 1984 года. На моей отвальной в горах, на даче коллеги из «верейной беспечности» (полиции Словакии) Йозефа Захенского. В обнимку с секретаршей стоим над пропастью: слева – я, справа мой друг, автор писем.

До обрушения нашего государства осталось 7 лет.

Если интересно – читайте.

Текст письма:

Вопреки всему, назло всем, несмотря ни на что и во имя всего!

Дорогой Юра! Твое послание получил и впитал его. Вчера я вкратце поведал о своем "боевом пути", а сегодня, выкроив время, хочу немного подробнее изложить тебе мой "анабазис" (не путать с Ксенофонтом и Швейком)! После твоего отъезда в Москву в 1984 г. я оказался в Миловице на должности сначала следака, а буквально через пару месяцев - старшего вышетрователя (следователя - словац.) Служил под командой легендарной личности - полковника Игнатенко Василия Андреевича, бывшего десантника. Этим все сказано. Жалобщики, униженные и оскорбленные обходили нашу контору за два квартала, боясь нарваться (в буквальном смысле) на шефа, который с похмелья любил покой, тишину и уединение.

Замом был прекрасный парень- майор Саушкин Толя, а следаком - двухгодичник лейтенант Хайруллин. Вдвоем с ним мы недолго работали вместе, т.к. в январе 1986 г. он погиб в ДТП (возвращался на машине шефа от бабы из госпиталя в Черни-над-Тиссою, был гололед, машина кувырнулась в кювет и... привет).

В мае 1986 г. я был назначен замом в Оломоуц вместо майора Иваниченко, которого отправили на Северный Флот. В июле 1987 в Оломоуце у меня народилась вторая доча - Катя. Так что, обе девки у меня импортные.

Прокурором в Оломоуце был хороший дядька - полковник Рябцов, который приехал из ГВП затариться коберцами (коврами для продажи в СССР ) и уже был кандидатом "на распиловку".

Осенью 1987, по окончании срока пребывания за границей, получил назначение замом в Брест. Прокурором там был наверняка известный тебе Мих.Мих. Тарасюк. В твою бытность в Зволене он был старшим военным прокурором СО ВП ЦГВ. Такой худенький, белобрысый подполковник в морской форме. В Бресте я в течение недели получил шикарную квартиру в самом центре города на бульваре Мицкевича. Сие чудо стало возможным благодаря тому, что родная сестра шефа занимала должность зам. пред. горисполкома.

Но счастье длилось недолго - летом 1988 наша Брестская контора на 4 с плюсом сдала проверку комиссии ГВП и всех офицеров включили в резерв на выдвижение. И уже в ноябре этого же года я был назначен замом прокурора *** в Баку. Семейство оставил в Бресте, а сам на "жигуленке" покатил из Бреста в Баку (прикинь!)

Буквально через несколько дней после моего приезда в Баку первый раз были введены войска и комендантский час. Бабуины возжелали самостийности, создали "Народный Фронт", стали требовать выхода из Союза, выселения всех русскоязычных, вывода советских войск с территории Азербайджана и т.д. Все это сопровождалось провокациями, попытками нападений на воинские части и склады с оружием и боеприпасами, диким антирусским национализмом, массовыми (сотни тысяч) демонстрациями.

В каждом районе города были созданы военные комендатуры, которые дислоцировались в зданиях районных комитетов КПСС. Около 300 тыс.бабуинов неделю сидели на площади у здания Правительства, жгли сотни костров, изуродовали весь асфальт и за неимением заведений типа "Мэ" и "Жо" до верху засрали центральный фонтан c наядами. На каждом крупном перекрестке стояла бронетехника, проверялся каждый проходящий мимо автомобиль. В случае неисполнения приказа об остановке немедленно открывался огонь на поражение.

Однажды ночью министр культуры Полад Бюль-Бюль оглы, думая, что комендантский час не для него и «пскопская» десантура ну просто обязана знать в лицо азербайджанского соловья, нарвался на неприятности. Без лишних слов и какого - либо пиетета его выволокли из машины и надавали таких киздюлей, что он потом целый месяц зализывал раны в больнице, дивясь непредсказуемости и недостаточному культурному уровню русских солдат.

В общем, весь этот бардак продолжался до весны 1989, потом как-то все сошло на нет, бабуины затаились и внешне все выглядело более-менее пристойно.

Но с ноября 1989 г...о вновь понеслось по трубам. На этот раз еще одним раздражителем, помимо нас, русских, выступили армяне. Начались массовые погромы не только в Баку, но по всей республике. Я лично был свидетелем тому, как армян выбрасывали из окон домов с 3-12 этажей, отлавливали на улице, избивали, связывали проволокой, обкладывали старыми автомобильными покрышками и прямо на улицах сжигали заживо.

Самое страшное - это обыденность происходившего. Представь себе - солнечное утро, начало дня. Улицы запружены людьми, идущими на работу, в обычном режиме ходит общественный транспорт, мамки ведут детишек в садики и школы. А в это же время, то у одного дома, то у другого клубятся кучки озверевших бабуинов (в основном молодняк), в открытую убивающих людей. Милиция или проходит мимо, или безучастно наблюдает за происходящим. Обыватели же просто огибают место убийства и, как ни в чем ни бывало, идут дальше. Некоторые останавливаются минут на 5, чтобы полюбопытствовать, кого именно и как убивают. Затем все расходятся, оживленно и радостно обсуждая событие. Через полчаса трупов уже нет, тротуар вымыт и все идет своим чередом. И так по всему городу.

Обезумевшие армяне, бросив все, ломанулись в расположение наших воинских частей, где их принимали, размещали, кормили, мыли, оказывали мед. помощь и т.д. Это подлило масла в огонь и теперь уже бабуины стали штурмовать наши части.

Примерно 10-12 января 1990 в Баку вновь были введены войска. И понеслось... Основные события в Баку развернулись 19-21 января 1990. Почти в центре города, в военном городке "Сальянские казармы" располагался штаб 60 МСД *** с танковым полком, двумя мотострелковыми полками, батальоном связи, разведротой, ЗРП. Здесь же находились склады артвооружения. Со всех сторон городок окружен жилыми домами.

В городке имелось 3 КПП и 2 КТП парков. Вечером 19 января 1990 бабуины в количестве не менее 5 000 особей блокировали все КПП и КТП с помощью залитых под пробку бензозаправщиков и стали требовать, что вся боевая техника, оружие и боеприпасы были переданы им. Когда им тактично объяснили, что они явно погорячились, по городку был открыт шквальный огонь, который велся в основном с верхних этажей и крыш жилых домов. Появились первые погибшие и раненые с нашей стороны.

И тогда командующий 4 ОА генерал-лейтенант Соколов (младший сын бывшего МО СССР Соколова, который был снят с должности Горбачевым за Руста), дал команду "рассеять нападающих". Всю ночь и в течение дня 20 января их "рассеивали", да так, что *** (трёхзначное число ) из них упокоились вечным сном на аллее "шахидов" в бывшем ЦПКиО им С.М. Кирова.

Наши потери составили 17 человек, из них 3 - небоевые. 21 января 1990 все офицеры и прапорщики с помощью выделенной им бронетехники свезли свои семейства в штаб 60 МСД, где их размещали в подвалах. Там же составлялись списки на эвакуацию. Если родственники членов семей проживали в Центральной России - отправляли в Москву. На Украине - тогда в Киев. В Сибири - в Новосибирск.

Я своих девчонок вывез под обстрелом из дома в десантном отделении БМП. На территории дивизии формировались колонны бронетехники (БТРы, БМП, БРДМ и даже танки) в которые усаживали женщин и детей, Затем эти колонны (а их было минимум три), под прикрытием ЗСУ 23-4 "Шилка" следовали на окраину Баку в пос. Насосный, где находился аэродром военно-транспортной авиации.

Были попытки обстрелять колонны, но "Шилки" разнесли по пути следования верхние этажи нескольких высотных жилых домов и бабуины обстрелы сразу же прекратили. В самолеты ИЛ-76 грузили по 380-400 человек (стоя, как сельдей в бочках) и отправляли за пределы Азербайджана. Вместе с членами семей офицеров и прапорщиков по воздуху отправляли и армян, которые нашли ранее прибежище в наших частях. Мои девочки долетели до Чкаловского, где их встретил мой батя. И остались мы, мужички, одни. И ты знаешь, Юра, мы все почувствовали такое облегчение, такой пофигизм! У нас оказались развязанными руки! Семьи-то в безопасности, бояться нечего!

(Продолжение следует)

В одной из статей известного современного раввина мне встретилось такое выражение: «Евреи как народ выжили вопреки всему и несмотря ни на что». Я задал себе вопрос: разве это не одно и то же - «вопреки всему» и «несмотря ни на что»?

Проблемы, с которыми сталкивался в ходе истории (и продолжает сталкиваться сегодня) наш народ, относятся к двум основным категориям. Первая - давление извне, та вражда и препятствия, которыми окружали нас другие нации. Вторая - те проблемы, которые мы создаем себе сами. Казалось бы, те же самые процессы происходят со всеми другими народами, и в еврейском варианте нет ничего исключительного. Почитав российские газеты, можно, например, прийти к выводу, что у русского народа есть внешние проблемы - чеченцы, еврейский заговор и западные капиталисты, а есть внутренние (без изменений, по Гоголю) - дураки и дороги.

Особенность евреев в том, что в нашем случае обе этих разновидности проблем проявляются и осложняют жизнь в исключительно яркой, рафинированной, гротескной форме. Чаще всего нас ненавидят на ровном месте (по крайней мере, совсем не за то, в чем мы действительно противостоим остальному человечеству); а сами мы создаем себе трудности там, где их явно не должно было бы быть.

На Песах к нам в Израиль приезжала близкая подруга моей жены, которая уже несколько лет живет в Германии, в городе Дюссельдорф. Не буду вникать в детали и подробно описывать, как она там оказалась – мне кажется, что у всех еврейских ребят, попавших в Германию, похожие истории. В пост-перестроечной, мафиозно-демократической, богато-нищей кутерьме послесоветского пространства еврейские семьи искали новые жизненные цели. Уехать в Израиль казалось самым простым делом, а в знакомой для всех песне пелось, что «трудное счастье - находка для нас». Зачем же бросаться за легким? Это открытие посетило умы русскоязычных евреев не сразу, а году так в 1993-1995, когда огромные волны репатриации в Израиль пошли на спад. Америка закрылась. И тогда появилась альтернатива - Германия. Там - европейская культура, высокий уровень жизни, там бесплатное высшее образование, развитая медицина и достойное социальное обеспечение.

Почти по всем этим позициям Германия выигрывала по сравнению с Израилем. Колбаса была и там, и там, но все уже прекрасно знали, что в Израиле – арабский террор, тяжелый климат, неизбежность опасной трехгодичной службы в армии, нестабильная экономика, высокая безработица среди интеллигенции, и самое главное - низкопробная «восточная» культура. То есть люди едят руками, громко разговаривают на рынке и не знают, кто такой Пушкин. И если все первые неприятности можно было снести, то незнание Пушкина еврейских интеллигентов убивало наповал.

И вот теперь, приехав в гости в Израиль, наша дюссельдорфская знакомая стала потихоньку жаловаться на Германию. Оказывается, в университет попасть не просто, а льготы для новых эмигрантов постепенно снимаются по мере прибытия оных. Оказывается, антисемитизм существует, и вовсе не все немцы замирают в скорбной виноватой немоте при упоминании Освенцима - тема Катастрофы и роли немецкого народа в ней все больше вызывает встречное раздражение и агрессию. Впрочем, до таких разговоров доходит редко - евреи панически стесняются напоминать немцам о «том самом». Ведь это невежливо - находясь в гостях, напоминать хозяину о его преступном прошлом. Однако наибольшую грусть у нашей знакомой вызвала еврейская общинная и культурно-национальная жизнь в Германии. Она – девушка с четким еврейским самоопределением, хотя и не слишком религиозная, но очень проеврейски настроенная. Кроме того, ей казалось, что если в Германию уезжает столько молодых, красивых и умных евреев, там обязательно должна быть приятная, образованная еврейская компания. Вот эта-то мечта и потерпела крах.

Оказывается, двести тысяч евреев в Германии - это не огромная еврейская община, а двести тысяч отдельно взятых эмигрантов, каждый из которых - одиночка. Община не старается никого привлекать, она существует сама по себе и сама для себя. Придешь - хорошо, не придешь - звать не будут. Раввин, как правило, – должностное лицо, рабочий день которого заканчивается в семнадцать ноль-ноль. Более того, слишком тесная связь молодого человека с общиной рассматривается как недостаток, признак личной слабости: раз тянешься к своим - значит, не хочешь интегрироваться, не стремишься в плавильный котел европейской культуры, недостаточно владеешь немецким языком…

Путь к карьере лежит через отказ от связи с еврейством и ненавязчивое замалчивание своего происхождения. Община - пристанище ветеранов и слабаков, тех, кто заведомо «не сольется с пейзажем». Кроме всего этого, еврейскую девочку мучает вопрос - как и за кого она в перспективе выйдет замуж?!

Я решаюсь выступить в роли змея-искусителя и осторожно спрашиваю: а почему бы не переехать в Израиль? И вижу по лицу собеседницы, что эта мысль никогда не приходила ей в голову. У нее вырывается ответ: «А чем здесь лучше? Там хотя бы тихо…»

Я не экстремист и не считаю сегодняшнюю Германию империей зла, где в каждом прохожем сидит маленький гитлер. Я был в командировках в Германии десяток раз, ходил там по музеям, любовался Кельнским собором и закатами над скалой Лореляй. Согласно придуманным в наше время (при активном еврейском участии) определениям культуры я вполне культурный человек - читал не только Пушкина, но и Гете, причем в оригинале, по-немецки. Если отбросить чисто физиологический ужас при произнесении фразы «я живу в Дахау», не думаю, что Германия чем-то отличается от других стран рассеяния. Будем реалистами - мало у кого из молодого поколения пепел Дахау стучит в сердце так уж активно. Я не считаю, что постфактум, с точки зрения объективной реальности, для еврея правильнее жить в Украине или в Латвии, чем в Германии.

Но одна принципиальная разница, огромная, как гора, все же существует. На Украину и в Латвию евреи бежали, потому что нас гнали внешние обстоятельства и не было иного выхода. Никто из родившихся в Москве и Ташкенте не сделал этого по доброй воле. В Германию евреи бегут сами. Это их выбор. Они решают для себя, что так лучше для следующего поколения - того, которое заговорит по-немецки, интегрируется в общество, создаст немецкие семьи. Евреи берут на себя ответственность решить, что благо для их детей - не быть евреями.
Я не уверен, что мы правильно пользуемся словом «культура». Да, мой сосед - выходец из Йемена во втором поколении - слушает непривычную для меня восточную музыку, ходит в сандалиях и ест хумус, зачерпывая его питой. Но хотел бы я посмотреть на усы и подбородок того, кто будет есть хумус вилкой и ножом. Да и кто сказал нам, что эталон культуры - Бетховен? Кто сказал, что носки под сандалиями (даже если они чистые) - признак цивилизации? Кто сказал, что все должно доставаться на шару - без тяжелого труда, жары и службы в армии?

Еврей, знающий наизусть ТаНаХ, Талмуд, цитирующий по памяти тысячи еврейских книг, может (и на этот раз - по праву) считать безграмотным еврея – доктора наук из США, который не знает еврейский алфавит. Потому что у этой культуры действительно есть корни, смысл, история - наши, еврейские. Мы хорошо запомнили, кто такой Пушкин, но забыли, кто такой Йегуда а-Леви, поэзию и книги которого знали наизусть тысячу лет. Благо, пришел Лозинский и перевел на русский - напомнил. Мы действительно «Народ Книги». Но эта книга - не собрание сочинений Пушкина!..
Израильское общество и жизнь в Израиле весьма далеки от идеала. Есть и террористы, и безработица, и распри в обществе, и многие проблемы, о которых не знаешь, пока не столкнешься с ними изнутри. Но все это наше. Это вещи, которые естественным образом входят в круг нашей жизни как народа. От них не уйти, но они нам не чужды. Можно заразиться ветрянкой от младшего братика и болеть. А можно пойти на стройку, сигануть с крана, сломать обе ноги и тоже болеть. Но между этими нездоровьями есть разница: братик есть братик, от него никуда не деться, но на стройку-то кто тянул?! Так же и с Германией: везде нелегко, но как можно загонять себя в страну, где надо вылезти из кожи, чтобы остаться самим собой?
«Вопреки всему» – тому, что нас постоянно мечтали физически истребить, выгоняли десятки раз из десятков стран, лишали средств к существованию; «несмотря ни на что» – на все те глупости, которые мы сами придумали и попробовали примерить на себя: все наши марксизмы и социализмы, либерализмы и автоассимиляционизмы, Спинозу и Меня, Дизраэли и Пастернака. Несмотря на постоянные попытки убежать от себя или стать кем-то другим.

Вопреки всему и несмотря ни на что, евреи как народ выжили. И будут жить дальше, потому что наш путь - путь вечности. Надо только каждому определиться с тем, где его место на этом пути: быть тем, «несмотря на что», или тем, «благодаря кому».

У меня есть две любимые метафоры.

Первая касается нашей способности навигации в новом энергетическом пространстве: метафора разведчика. Все мы, каждый из нас является первопроходцем, разведчиком территории Новой Земли. Отличительная черта разведчика: готовность ко всему новому и неожиданному. Когда ты ступаешь на неизвестную тебе территорию, ты внутренне собран, осознан, готов молниеносно среагировать на любое изменение. Разведчик не задерживает подолгу на одном и том же месте, его задача – идти вперед и сохранять присутствие Духа не смотря ни на что…

Многим из нас это дается с трудом: как только мы попадаем в место/среду/окружение, которое нас устраивает, мы тут же начинаем «окапываться», прорастаем корнями там, и когда приходит время двигаться дальше, у нас не получается делать это с легкостью, т.к. мы крепко приросли, можно сказать, прикипели к тому, что имеем в данный момент. И тогда запускается череда событий, призванная вырвать нас из мгновенно ставшей привычной среды обитания… и возникает вопрос: что опять?

Да, снова и снова, раз за разом! В ближайшие пару лет у нас не будет роскоши подолгу задерживаться в одном и том же месте, в одном и том же пространстве. Земля меняется от прилива к приливу, поток космической энергии ослабевает на несколько дней, чтобы вновь хлынуть и накрыть новыми энергиями, новыми частотами, новыми вибрациями… неужели кто-то еще верит, что при такой стимуляции продвижения вперед можно усидеть на месте, не изменившись?!

В последнем ченнелинге Кутхуми 22:2 был назван крайний срок «сидения на заборе» - декабрь 2010. До прихода следующего шквала Волн Вознесения каждому человеку на планете нужно сделать выбор, с кем он «дружит»: потакает прихотям низшего эго или следует велениям собственного Духа, готовый с открытым сердцем объединиться в единую сеть, в единую решетку Любви на планете…

И вот тут к месту вторая метафора: среди нас есть те, кто живет на дне океана, изредка им удается подняться из глубины на поверхность и увидеть восход солнца и небесную синеву. Для них это мощное переживание, раскрытие неведомых до селе возможностей… но потом они вновь спускаются в привычную им глубину, и память как бы стирает воспоминание о пережитом… теряется глубина пережитого и осознанного, остается лишь проблеск самого действия, что это было. А на берегу океана живут люди, для которых рассвет и закат – радостное, но привычное явление. Иногда им приходится погружаться в глубины океана, они надевают защитный скафандр и ныряют вниз. Но они никогда не смогут остаться в глубинах навсегда: свет солнца пропитывает каждую клетку их существа, и для них невыносима сама мысль пребывать в вечном мраке серых полутонов и оттенков. Да, состояния бывают разные, но они никогда не откажутся от возможности вырваться наверх и увидеть солнце! Девиз первых - «а меня все устраивает»: устраивает отсутствие солнца, устраивает привычная серая глубина… Естественное стремление вторых – идти вверх, идти вперед, несмотря ни на что и вопреки всему.

И все же, несмотря на разницу восприятия, мы вместе, на одной планете, вместе растем, вместе учимся, вместе взаимодействуем. С каждым днем наша связь все прочнее, а поддержка друг другу крепче. И если раньше мы плакали, ощущая помощь и поддержку тонких планов, то теперь слезы радости текут, когда, наконец, чувствуешь, что ты не один ФИЗИЧЕСКИ, чувствуешь рядом плечо друга, собрата, единомышленника… несмотря ни на что и вопреки всему)))

С любовью к таким разным, но горячо любимым Творцам планеты Земля,